И далее, в характеристике за 1912 год, он делает уточнение: «в образцовом порядке».

То, что Бруно Садовинский любил флотскую форму, следил за ней и гордился ею, видно и из его выпускной фотографии. Молодые сияющие лица будущих офицеров Российского императорского флота, смотрят с этой фотографии, сделанной накануне их производства в офицеры, в июне 1915 года.

Только благодаря тому, что в ходе архивных поисков, удалось обнаружить фотографию мичмана Б.А.Садовинского, я узнал на групповой фотографии выпускников 1915 года и гардемарина Бруно Садовинского. Широкоплечий, с идеальным пробором, щегольскими усиками, в прекрасно подогнанной фланельке, с тельняшкой, виднеющейся именно на три полоски в вырезе на груди (кстати, это было шиком и спустя 55 лет в мои курсантские годы), Бруно Садовинский рядом со своими друзьями — Андреем Холодным и Григорием Сарновичем.

Три неразлучных товарища и на фотографии рядом. Григорий Сарнович положил руку на плечо Бруно Садовинского. Рядом с Сарновичем стоит Андрей Холодный. Этот жест — рука товарища на его плече, очень многое говорит о характере Бруно Садовинского: преданность гардемаринской дружбе, готовность прийти на помощь другу, гордость настоящего товарищества.

На фотографии своего выпуска гардемарин Садовинский во втором ряду снизу, третий справа. Морской корпус — носитель морских знаний и традиций, морской формы и культуры, выпускал лучших из лучших, элиту офицерского корпуса России — флотских офицеров.

И вновь, судьба связала времена и события, самым неожиданным и удивительным образом. Удивительным — потому, что за тысячи километров от стен Морского корпуса Петербурга, в Севастополе, обучаясь в 1968–1973 годах, в Севастопольском Высшем Военно-Морском Инженерном Училище, я, как оказывается, учился в историческом здании Морского корпуса Севастополя.

Высочайшее положение об открытии Морского корпуса в Севастополе было утверждено 25 октября 1915 года, а открытие состоялось в 1916 году. В состав корпуса вошли общие классы из Петроградского Морского училища.

Таким образом, вольно или невольно, но и я могу сказать, что получил золотые офицерские погоны в исторических стенах Морского корпуса. В этом, тоже видится судеб морских таинственная вязь, потому что с не меньшим успехом я мог бы учиться, как и многие мои школьные друзья, в Черноморском Высшем Военно-Морском училище им. П.С.Нахимова. Но я благодарен судьбе за то, что моим родным училищем стало Севастопольское ВММИУ — «Голландия».

Конечно, курсантами, в конце 60-х годов прошлого века, обучаясь в стенах этого великолепного здания, мы практически ничего не знали о Морском корпусе Севастополя. Но меня всегда поражало место, выбранное для этого красивого, величественного здания, в плане напоминающего орла, раскинувшего свои крылья на высоком мысу Севастопольской бухты. Из окон училища открывался захватывающий вид на Севастопольский рейд, на крейсера и эсминцы, стоявшие на тех же исторических местах, что и легендарный линкор «Императрица Мария» — флагманский корабль Черноморского флота.

У меня, курсанта, всегда вызывало сомнение, что это огромное, длинной более полукилометра, белокаменное здание, спроектированное профессором архитектуры А.А.Венсаном в классическом стиле, с портиком и колоннадой, было построено просто так. Все, в этом здании, говорило о более высоком его предназначении, чем быть обычным утилитарным строением.

Теперь мы знаем, что в его стенах учились будущие офицеры Российского императорского флота, и должен был учиться наследник цесаревич Алексей.

После Февральской революции, Временное Правительство 22 июля 1917 года упразднило корпус. Он вновь открылся в октябре 1919 года, но в ноябре следующего был эвакуирован вместе с кораблями Черноморского флота и продолжил свою деятельность в далекой от России Бизерте, на берегу Средиземного моря, в Тунисе.

Но вернемся к приказу об отмене погон Временным правительством. Вице-адмирал А.С.Максимов, на просьбу делегатов от офицеров, разъяснить свою позицию по этому вопросу, сорвал с себя адмиральские погоны и объявил, что он издает приказ о немедленном снятии погон и введение нарукавных нашивок. После этого было получено распоряжение комфлота № 125, а за ним последовал приказ

№ 126:

15 апреля 1917 г. № 125

Ввиду того, что форма воинских чинов напоминает по наружности старый режим, предлагаю во всех подчиненных мне воинских частях теперь же снять погоны и заменить их нарукавными отличиями, образец которых будет разослан дополнительно.

Вице-адмирал Максимов

ПРИКАЗ

Командующего флотом Балтийского моря.

Посыльное судно «Кречет» № 126

го апреля 1917 года

Впредь до выработки общей для всех флотов новой формы одежды предписываю:

Офицерам иметь нарукавные отличия по прилагаемому описанию.

Кокарды временно закрасить в красный цвет, до тех пор, пока не будет выработаны фуражки нового образца, с новыми эмблемами.

Шарф отменить.

Пуговицы с орлами,… заменить пуговицами с якорем.

На оружии уничтожить вензеля.

Вице-адмирал Максимов

Приложение к приказу № 126

Таблица нарукавных отличий для офицерских чинов

Нарукавные отличия делаются из золотого или серебряного галуна трех ширин узкий в 1/4” (6,35 мм. — А.Л.), средний в 3/4” (19,05 мм. — А.Л.), широкий в 1” (25,4 мм. — А.Л.).

Нижний галун нашивается выше обшлага рукава на 1/2” (12,7 мм. — А.Л.).

Промежутки между галунами 3/4”.

Золотые галуны носят: флотские офицеры, инженер — механики…

В последующие дни, в Гельсингфорсе было много случаев, когда толпы солдат и матросов нападали на офицеров, не снявших погоны. Многие флотские офицеры прятали свои золотые погоны — мало кто верил, что их сняли навсегда. Может быть, еще вернется этот воинский символ, на офицерские плечи и погоны еще понадобятся… Пройдет немного времени, и в годы Гражданской войны во всех Белых флотилиях золотые офицерские погоны будут введены вновь. Этому придавалось большое значение, не только как символу преемственности русской государственности, а значит и законности существования части, соединения Белого движения, но и как самому яркому признаку возрождения одного из главных символов офицерской чести, поруганных революцией.

В трудные годы Великой Отечественной войны, в 1943 году, Народный комиссар обороны И.В.Сталин своим приказом ввел золотые погоны офицерам Красной армии и Рабоче-Крестьянского Красного флота:

П Р И К А З

Народного Комиссара Обороны

15 января 1943 года № 25 г. Москва О введении новых знаков различия и об изменениях в форме одежды Красной Армии

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 6 января 1943 года «О введении новых знаков различия для личного состава Красной Армии» ПРИКАЗЫВАЮ:

Установить ношение погонов: ПОЛЕВЫХ — военнослужащими в Действующей Армии и личным составом частей, подготовляемых для отправки на фронт; ПОВСЕДНЕВНЫХ — военнослужащим остальных частей и учреждений Красной Армии, а также при ношении парадной формы.

Всему составу Красной Армии перейти на новые знаки различия — погоны в период с 1 по 15 февраля 1943 года.

Народный Комиссар Обороны И.Сталин

Погоны вернулись на советскую военную форму для того, чтобы показать историческую преемственность — перекинуть исторический мост, от Российской Армии к Красной армии, чтобы получить возможность воспитывать солдат и командиров, в годину тяжелейшей войны с германским нацизмом, в духе патриотизма, любви к своей стране на примерах исторической славы русских солдат прошлого и славы русского оружия.

Не случайно внешний вид погон так близко повторял погоны Российской армии и Российского императорского флота.

Через 23 года в СССР на плечи офицеров вновь вернулся тот символ, который большевиками отрицался как символ царской России — а на самом деле символ государственности.

В конце апреля у мичмана Садовинского состоялся разговор с командиром, старшим лейтенантом А.И.Баласом.