Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов, в частности обращение с ними на «ты» воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения своих ротных комитетов.
Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах.
Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов.
Заметим, что «Приказ № 1» никем конкретно не подписан, под ним нет фамилий. И это приказ, повлекший дезорганизацию армии и флота, разваливший линию фронта и принесший, в конечном итоге, поражение России в войне. Отсутствие подписей в дальнейшем позволило его организаторам вообще от него отречься: мол, этот приказ издавался только для Петроградского военного округа, и их не так поняли.
Последствия «Приказа № 1» были ужасны! Русская армия и флот были им развалены за считанные недели. И снова обращает на себя внимание то, что такой разрушительный для России приказ издали еще за полтора дня до отречения царя Николая II: создатели приказа очень торопились, понимая, что если отречения не будет, то не будет и этого приказа.
Во исполнение распоряжения командующего флотом адмирала А.И.Непенина все постановления Временного комитета Государственной Думы и Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов должны были зачитываться матросам на кораблях и в казармах.
Командир «Расторопного», старший лейтенант А.И.Балас, перед тем как зачитать «Приказ № 1» нижним чинам, ознакомил с его содержанием своих офицеров: мичмана Садовинского, мичмана Воронина и инженер-механика мичмана Гуляева. Прочитав приказ, мичман Садовинский понял, что он, кадровый офицер флота, с ним в корне не согласен:
Подумать только, — пронеслось в голове у Бруно, — идет кровопролитная война, а Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов требует отменить командование в армии, не допустить правительство к распоряжению своими войсками, оружие офицерам не выдавать, у солдат и матросов оставить одни права и никаких обязанностей? Да это предательство высшей пробы!
И еще, — прикидывал в уме мичман, — газета с текстом «Приказа № 1» появилась 1 марта, значит, в типографию текст приказа должен был попасть 28 февраля, а Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов только был создан 27 февраля — значит, текст приказа писался кем-то еще до создания Петросовета? Кем? За один день организовать типографию, печатание газеты «Известия Совета Рабочих и Солдатских Депутатов» невозможно, значит к случайному (к случайному ли?) восстанию народа, кто-то готовился заранее.
Но кто? — Опять вопросы, на которые у него не было готовых ответов.
Пока мичманы Воронин и Гуляев читали приказ, офицеры молчали. После того, как Гуляев положил приказ на стол, Александр Иванович Балас произнес:
Что ж, господа, отмену вставания матросов во фронт и отдания чести вне службы мы с вами как-нибудь сможем перенести. Отмену титулования офицеров «ваше благородие» тоже переживем. Впредь обращаться к матросу на «вы» будем, язык не переломится. А вот кто, я вас спрашиваю, будет командовать моим миноносцем, Минной дивизией, флотом? Выборный депутат — какой-нибудь матрос или баталер 2-й статьи?
Командир «Расторопного» как в воду смотрел: матрос-баталер с транспорта «Щ» П.А.Дыбенко, выбранный вначале членом Гельсингфорского Совета, потом ставший председателем Центробалта и членом Комитета по военно-морским делам в первом советском правительстве в 1918 году, действительно стал командовать Рабочее-Крестьянским Красным Флотом. Следует также отметить, что П.А.Дыбенко был расстрелян своей же властью в ходе репрессий в 1938 году.
Александр Иванович, это провокационный приказ, высказал свое мнение Садовинский.
Да, — поддержал его Гуляев, — это грязная провокация, если не сказать диверсия!
Мичман Воронин, кивнув головой в поддержку друзей и произнес:
Подлый приказ.
Матросское радио уже знает об этом приказе, — продолжил командир, — я обязан объявить его нижним чинам. Прошу вас, Бруно Адольфович, вас, Николай Трофимович и вас, Михаил Михайлович понять, что голыми руками мы с этим приказом не справимся, поэтому требую от вас, господа, максимальной выдержки. Именно в вашей выдержке сегодня наша сила.
Но не только «Приказ № 1» расшатывал устои страны. Был еще один рожденный Временным комитетом Государственной Думы документ, по силе равный тысяче германских бомб и снарядов.
Вечером 2 марта 1917 года в печать была отдана Декларация Временного правительства о его составе и задачах.
На этот момент Николай II отрекся в пользу брата Михаила, но не было ничего известно об отречении Михаила Романова — это произойдет только 3 марта. Декларация же заявляла об этом, как о свершившемся факте и объявляла о первоочередных задачах Временного Правительства:
В своей настоящей деятельности кабинет будет руководствоваться следующими основаниями:
Полная и немедленная амнистия по всем делам политическим, в том числе террористическим покушениям, военным восстаниям и аграрным преступлениям и т. д.
Свобода слова, печати, собраний, стачек с распространением политических свобод на военнослужащих…
Отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений.
Немедленная подготовка к созыву Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию в стране.
Замена полиции народной милицией с выборным начальством, подчиненным органам местного самоуправления.
Выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования.
Неразоружение и невывод из Петрограда воинских частей, принимавших участие в революционном движении.
…Устранение для солдат всех ограничений в пользовании общественными правами…
Даже сегодня невозможно себе представить, чтобы во время, когда Россия вела кровопролитную войну с миллионами убитых и искалеченных, Временному Правительству срочно, в первую очередь, потребовалось выпускать из тюрем подстрекателей, бунтовщиков и убийц, разрешить во время войны стачки на оборонных заводах, готовить голосование по форме управления страной, во время разгула преступности заменить полицию милицией, тем самым развалив одно и не создав другого, а солдат, убивавших своих офицеров и грабивших магазины в Петрограде в конце февраля, в знак благодарности не посылать на фронт, и разрешать солдатам митинговать на фронте!
Полный абсурд или полное предательство, или следование конкретному плану развала страны в интересах третьей державы! Опять же какой?
В Гельсингфорсе волнения матросов начались вечером 27 февраля 1917 года, после первых известий о беспорядках в Петрограде.
Не так много осталось очевидцев событий, произошедших в конце февраля — начале марта 1917 года в главной базе Российского военно-морского флота — Гельсингфорсе, оставивших для истории свои записи.
Еще меньше очевидцев событий, происходивших на Минной дивизии. Один из таких очевидцев — старший офицер эсминца «Новик» капитан 2 ранга Г.К.Граф, боевой офицер, всю войну простоявший на мостике «Новика» — новейшего турбинного миноносца, который был самым активным, самым победоносным и знаменитым миноносцем флота Балтийского моря. За мужество, проявленное в боевых действиях на море, Г.К.Граф был награжден орденами Станислава 2-ой степени с мечами (1914 год), Святого Владимира 4-ой степени с мечами и бантом (1915 год), Святой Анны 2-ой степени с мечами (1916 год).
Волею сложившихся обстоятельств, воспоминания Гаральда Карловича Графа в его книге «На “Новике”» стали важной частью истории, и выдержки из этой книги часто цитируются при описании революционных событий Февральской революции 1917 года в Гельсингфорсе. Об этих февральских днях Г.К.Граф вспоминал:
«К концу февраля из Петрограда стали доходить чрезвычайно тревожные слухи. Они говорили о каком-то перевороте. Передавали, что среди взбунтовавшихся частей гарнизона был и Гвардейский экипаж, который, не веря в сочувствие своих офицеров перевороту, стал вести себя по отношению к ним самым угрожающим образом. Все офицеры, находившиеся при исполнении служебных обязанностей, были тотчас же ими арестованы. Пришло также известие, что на крейсере «Аврора», стоявшем в Неве, был убит командир — капитан 1 ранга М.И.Никольский, пытавшийся не пустить к себе на крейсер банду неизвестных подозрительных лиц. Со старшим офицером он вышел ей навстречу и загородил собою путь. Его тут же убили и ворвались на крейсер».
