Став сторонником ЗОЖ, он перешел на пресные каши на воде, тертые овощи, безвкусные паровые котлеты и разнообразные смузи. Как понимаете, для всего этого вовсе не нужны те шестнадцать предметов столовой сервировки, которые хранились в сокровищнице великого мага.

Ну да, в сокровищнице – а где еще должны храниться ложки, вилки, щипцы, странные иглы и тому подобная утварь, рукоятки которой сделаны из чистого золота и украшены редким розовым и черным жемчугом?

Вот, собственно, в жемчуге все и дело. Проверяя в очередной раз тяжелый ящик со столовыми приборами, казначей Кощея охнул от ужаса: прекрасный нежный роскошный жемчуг подернулся тусклым налетом и словно бы даже зашелушился.

– Вот я болван! – хлопнул себя по лбу казначей. – Совсем забыл, что жемчугу нужно прикосновение живых рук! А я только проверял на месте ли приборы да пересчитывал их. И так тридцать лет. Конечно, перламутр состарился!

Очень не хотелось докладывать обо всем бессмертному царю, но пришлось. Кощей посуровел лицом, хмыкнул и смолчал. Казначей стал белее мела и рухнул на колени:

– Помилуйте, Ваше величество! Не велите казнить!

Кощей досадливо махнул рукой.

– Да я не на тебя сержусь вовсе. Вставай, вставай! Я себя, негодника ленивого, ругаю. Надоело мне, вишь, над златом чахнуть. Совсем я забыл, откуда этот обычай у меня появился. А как над ним не чахнуть, как не перебирать его пальцами, если не только жемчуг драгоценный, но и простые медные монеты любят, когда их ласкают пальцами, когда на них не надышатся, когда их уважают! А я уж полвека в кладовые не спускался. Непорядок!

И Кощей немедленно издал указ, предписывающий правителю тридесятого царства (то бишь самому Кощею) еженедельно по вторникам и пятницам с двух до четырех дня чахнуть над златом.

Случай девятый. Из жизни котов и Кощеев

– Чот я устал, – подумал как-то посреди рабочего дня кот Баюн. Спрыгнул с цепи, перестал сказывать сказки и петь песни, цепь смотал с дуба и загнал мимопролетавшей бабе-яге, как модный аксессуар работы известного дизайнера А. С. Пушкина.

Затем сел, вытянул заднюю лапу вперед и принялся вылизывать.... хм… то, что вылизывают все полноценные коты во время честно заслуженного отдыха.

– Фи! – воскликнула русалка, сидевшая на ветвях, – какой ты некомильфотный!

– Мр-чмур-шмар, – не переставая вылизываться, ответил кот, что должно было означать: "Сама дура необразованная, а туда же, делает вид, что разбирается!"

Русалка фыркнула, обдала кота вихрем сухой чешуи и, двигаясь ловко, словно змея, скрылась высоко в ветвях дуба.

Кот между тем завершил вылизыванье и только собрался вернуться к исполнению своих обязанностей, как обнаружил, что цепи-то нет. Вместо цепи имелся кошелек, туго набитый серебряными рублевиками. Тут только кот сообразил, как продешевил. В цепи было пуда два живого веса, и весь этот живой вес составляло чистое золота. А серебряных рублевиков едва набиралось три четверти фунта.

Кот обиженно оглянулся, собираясь начать жалостливую песню, как вдруг, завидев что-то вдали, истошно мявкнул и подлетел на два аршина вверх.

Несколько минут спустя приблизившийся к дубу Кощей, которому вздумалось развеяться и прогуляться, наблюдал потрясающую воображение картину: кот Баюн ходил плавным шагом, высоко вздев хвост, прямо по воздуху примерно на уровне плечей бессмертного старика. При этом весьма приятным голосом он тщательно выводил: "Ой, цветет калина в поле у ручья". Взгляд кота был чист и светел и выражал невинное удовольствие честного служаки, с рвением выполняющего свой долг.

– И долго ты так сможешь? – осведомился Кощей, созерцая гуляющего по воздуху кота Баюна.

– Сколько вашеству угодно будет! – лихо отрапортовал тот и попытался горделиво поднять шерсть дыбом на загривке. Равновесие нарушилось, кот полетел с дуба вниз головой, нарушая все законы кошачьей реальности. Кошелек, спрятанный в густой шерсти, при этом выпал, и серебряные рублевики раскатились по траве.

– Ну, все понятно, – сказал царь тридесятого. – Непонятно только одно – ты ж, вроде, не пьешь?

– Только валерианку исключительно по случаю тезоименитства вашества, – пробормотал скороговоркой кот, собирая рублевики всеми четырьмя лапами.

– Так зачем цепь продал? – спросил все тем же мягким голосом Кощей. У любого другого при звуках этого почти нежного тихого голоса кишки бы скрутились в клубок. Но не таков был кот Баюн.

– По дурости, вашество! – лихо по-военному ответил он и для убедительности приложил правую переднюю лапу ко лбу.

– Так ясно, что не от большого ума. И что мне теперь делать? небось, по всем царствам и королевствам уже гуляет молва, что Кощей распродает ценности за копейки. Какой-нибудь щелкопер уже наваял статейку «Крах очередной пирамиды»,. – бессмертный старик вздохнул. – Рублевики-то, вижу, яговнины?

Кот коротко мотнул головой.

– Фиг теперь вызволишь цепь у старухи, – констатировал Кощей.

Кот опять кивнул головой.

– Ну, вот что, – резюмировал царь. – Придется тебе еще дня два по воздуху походить. Эй, кто там? – из воздуха материализовался писец. – Повесить табличку "Объект культурного наследия на реставрации". Коту выписать штраф в размере двухнедельного жалованья. Пустить слух в народе, что яга путем беззаконной волшбы подделывает ценности казны и пытается сбыть на сторону. Из казны отпустить два пуда золота в кузню. Кузнецу по окончании работы выкатить бочонок пива, ну, того, от которого память начисто отшибает. И запретить полеты ступ в радиусе десяти километров вокруг дуба.

Кощей погрозил коту Баюну пальцем, украшенным драгоценным кольцом с лалом и растворился в воздухе вместе с писцом. Кот почесал за ухом задней лапой, с натугой подтянулся и принялся гулять по воздуху, монотонно бубня под нос какую-ту сказку не первой свежести. Ему было жуть, как жалко жалованья за две недели.

Случай десятый. К вопросам об особенностях…

Тут некоторые думают, что Кощей заперся в тридесятом царстве и сидит там, как сыч, сторожа свои великие богатства. Большая ошибка! Многие из вас, любезные мои читатели, позавидовали бы обширности и разнообразию социальных связей героя, биографом которого, по собственному легкомыслию, я  стала с недавних пор. Надо знать, что Кощей является членом нескольких могущественных и даже мистических организаций, которые в миру прикрываются различными невинными названиями. Ну, вот, например, Ротари-клуб. Издавна Кощей выполняет там функции негласного казначея и еще некоторые, уж совсем таинственные и неописуемые задания. Внешне же он рядовой член, изредка выступающий с псевдонаучными докладами. Вот этим седым ноябрьским утром, позавтракав, как обычно, кашею, сваренной на воде без масла, сахара и соли, и салатом из стеблей латука, заправленным весьма редким, и от того весьма полезным соком, он сидел в своем кабинете, сочиняя речь на тему "К вопросу об особенностях женского ума".