- Не вздум!.. – вскричал Багров, но было уже поздно: Сезонов спешно щелкнул затвором.

Существо завизжало как-то по-птичьи, рявкнуло и, распружинившись, взмахнуло перед собой передней лапой, ударив по Багрову. Капитан, будто тряпичная кукла, отлетел на дорогу.

- Андрей! – вскричал Сезонов, обернувшись на Багрова, и хотел в следующий миг выстрелить в существо, как услышал его вой: солдат тут же нажал на кнопку пульта в руках и пропустил по телу зверя ток. Животное согнулось, корчась и дергаясь, царапая себя за лапы и шею – будто хотело освободиться от приемников, будто соображало, что через них ему доставляют боль.

Подполковник опустил ствол автомата, поворачиваясь к Власову. Тот с маской ужаса на лице продолжал смотреть на извивающееся и вопящее существо. Разодранная при неудачном падении из машины щека кровоточила.

- Власов, теперь дуй отсюда, это приказ! – крикнул капитану Сезонов, а сам на слабых ногах подбежал к неподвижному Багрову и, опустившись перед ним, закинув автоматный ремень за плечо, развернул раненого на спину.

Зверь, обрушив свою лапу с толстыми когтями, разодрал Багрову грудь и оцарапал шею. Порванная форма быстро пропитывалась кровью.

- Андрей! Багров! Багров, слышишь меня? – звал Сезонов, поддерживая капитану голову. Тот был жив, из груди вырывались короткие и сиплые, тихие хрипы, грудная клетка тяжело поднималась.

- Уходите, подполковник… Мои люди… справятся… зачистят всё… – едва слышно произнес он, приоткрыв глаза.

- Ты уйдешь со мной.

Сезонов нагнулся и схватил Багрова своей здоровой рукой, осторожно приподнимая капитана и думая оттащить в сторону. Тот замычал от боли. Подполковник опустил его обратно на землю.

- Нет… Оставьте… Его убьют… Вы... должны…

С каждым новым словом дыхание капитана сбивалось, а сознание слабело. Не договорив фразу, Багров отключился. Сезонов приложил пальцы к его шее. Пульс слабый, но прощупывался.

Звериный рык заставил подполковника обернуться и перехватить автомат. Увиденное поразило и устрашило его.

Существо приняло стойку, готовясь к прыжку, и прожигало Сезонова красными зрачками. Под лапами валялись изгрызенные ремни и перекусанные приемники, через которые подавался ток. Зверю удалось освободить себя от шокеров.

- Не шевелитесь! Мы его обезвредим! – крикнул Сезонову кто-то из военных.

Подполковник поднялся на ватные ноги и отбросил автомат в сторону. Для существа это был словно сигнал к нападению. Оно рванулось к Сезонову. Весь мир перед глазами сузился лишь до зверя, несущегося к нему с разинутой пастью и диким визгом.

Сезонов услышал отчаянный крик Власова, не разобрав ни слова.

Он развернулся, но не успел пробежать и пары метров, как был сбит змеиным хвостом, которым зверь стегнул его под ноги. Подполковник растянулся на земле и только перекатился на спину, чтобы встретить озлобленную внеземную тварь, понимая, что теперь уж точно не выживет в схватке с нею, как мощным ударом лапы, обрушившейся ему на грудь, оказался прижатым к асфальту. Прямо над лицом раздался оглушительный рев. Сезонов помутненным взглядом смотрел зверю в глаза. Мир вокруг стремительно тускнел. Нависнувшее существо в новый раз распахнуло пасть, чтобы прикончить жертву, но в эту секунду в него ударил град автоматной очереди, заставивший пошатнуться и запрокинуть голову. Свист пуль прекратился. Зверь, дрожа мускулами, держась из последних сил, вновь развернул морду к Сезонову, медленно раскрывая пасть и втягивая через нее воздух. На подполковника упали капли вязкой крови. Тварь взвизгнула на высокой ноте, шире размыкая челюсти, но новый одиночный выстрел ей меж глаз похоронил зарождавшийся в горле рык. Зверь, остановив растерянный взгляд на лице несостоявшейся жертвы, тяжело рухнул, всем своим весом придавив Сезонова.

День 7. 06:37

… - Товарищ подполковник!.. ВалерИгорич!.. Командор!..

Сознание нехотя фильтровало голоса и звуки, пыталось развернуть слова обратно к источнику, выдворить их из мыслей. Голову не хотелось загружать ничем посторонним: вот же она – спасительная, святая тишина! Он никому не хочет быть нужным. Зачем его зовут? Ему надо отдохнуть от случившегося потрясения, прийти в себя…

Но знакомый голос, вернее, его обладатель, оказался упорным и непреклонным и желал во что бы то ни стало воскресить его сознание.

Вот голос пытался сдвинуть с него огромную, тяжелую тушу, откинул сильную, крепкую лапу, схватил под руки и потащил по земле, вытаскивая из-под тела зверя. Кто-то другой помогал, перевернув убитого пришельца на бок, освобождая ноги от увесистого существа.

- ВалерИгорич! Вы как?! Вы меня слышите?!

- Да…

Чтобы голос отстал, нужно было отреагировать.

Голова кипела от боли, сознание шло каруселью образов последних секунд перед смертью… Это же зверь умер? А не он?

- Командор!

- Да не ори, Юра…

Власов стоял перед ним на коленях, схватив за плечи. На испачканном в грязи и крови лице застыла маска испуга. Взгляд светлых глаз впивался в Сезонова, наблюдал за его состоянием.

- Ты сам-то как? – подполковник еще несфокусированным взором оглядел капитана. Брюки и рубашка испачканы, рукава куртки разорваны.

- Как видите. А вы?!

- Будто контуженный… – устало признался Сезонов, проводя ладонью по лицу. Он отнял руку и посмотрел на нее, окрашенную в темную кровь.

- Не моя?

- Нет. Зверя. Он убит.

- Ты́ выстрелил в лоб?

- Я.

- Прицельно.

- Старался.

- Правильно, начальство надо спасать, – делано бодро произнес подполковник.

- Шуточки у вас! Минуту назад чуть не погибли, а уже́..!

- Не напоминай.

Сезонов тяжело приподнялся, перенес вес на правую руку, опираясь на нее, чтобы встать, но застонал: от плеча до кисти пронеслась тупая боль.

- Ту же руку, ну что за… – Он цокнул языком, потирая предплечье.

Власов подскочил слева, поддерживая подполковника и помогая подняться. Едва Сезонов встал на ноги, его повело в сторону. Он пошатнулся, но капитан крепко схватил его, не давая вновь упасть. Стоя на месте и приводя сознание и ход мыслей в порядок, зажимая раненый затылок, Сезонов молча смотрел, как вокруг тел существ собираются военные – их стало больше: запоздало прибежал второй пост – и принимают оперативные решения, как избавиться от следов столкновения с чудовищами. Уже расправляли брезентовые накидки. Уже подъезжали два военно-санитарных автомобиля, поэтому солдаты ускорились, чтобы скрыть от врачей мертвых тварей.

У края газона склонились трое.

- Андрей, – произнес Сезонов, но, сделав несколько поспешных шагов, стал крениться в сторону. Рядом вовремя оказался Власов и подставил руку, на которую подполковник оперся.

Ноги как ватные, не свои, будто чужие. Сознание работало обрывочно, поглощая текущее и не запоминая бывшее секундами ранее. В затылке стучало, ссадину на брови жгло, поврежденная рука пульсировала, в груди ныло. Хотелось бы верить, что ребра не сломаны.

- Ему сильно досталось, – сказал Власов, глядя на склонившихся над Багровым людей, которые оказывали ему первую помощь.

Остановились две медицинских машины. Тела существ уже накрыты брезентом, военные делают последние маскировочные манипуляции и встают рядом с ликвидированными животными, следя за целостностью маскировки.

Боковые и задние двери автомобилей распахнулись и из них одновременно выскочили две бригады, тут же профессионально оглядывая людей на площади, оценивая и отбирая пострадавших, которым больше других требуется медицинская помощь. Одна бригада с переносной колесной койкой разогнала солдат у Багрова и склонилась над ним. Второй врач безошибочно подошел к побитому Власову и израненному Сезонову. Оба наблюдали, как к ним направляется высокий моложавого вида старичок-медик.