Я еле удержалась, чтобы не улыбнуться. Улыбка Трентона была заразительной.

– Все знают про братьев Мэддокс.

– В особенности, – сказал Трентон, вставая на диване, – про этого Мэддокса!

Он поставил одну ногу сбоку от меня, а вторую втиснул между мной и подлокотником дивана. Затем принялся пружинить на подушках, демонстрируя в разных позах свои мускулы. Я шутливо хлопнула по его лодыжкам и захихикала.

– Прекрати! – сказала я, подпрыгивая на диване.

Трентон наклонился, схватил меня за запястья и заставил ударить себя по лицу пару раз. Мне не было больно, но, будучи сестрой четырех братьев, я понимала, что это означает лишь одно – войну.

Я стала сопротивляться, тогда Трентон вцепился в мою футболку и перекатился на пол, потащив меня за собой. Там он принялся щекотать меня.

– Нет! Хватит! – завизжала я.

Я просунула руки ему под мышки, тоже щекоча его, и он мгновенно отпрянул. Этот же трюк всегда срабатывал с Ти Джеем.

Ти Джей… О боже! А я тут кувыркаюсь на полу с Трентоном. Не дело это… совсем не дело.

– Ладно! – сказала я, поднимая руки. – Сдаюсь.

Трентон замер. Я лежала на спине, а он, стоя на коленях, навис надо мной.

– Сдаешься?

– Ага. А теперь слезь с меня. Это неприлично.

Трентон усмехнулся, встал на ноги и потянул меня за руку.

– Мы ничего плохого не делаем.

– Вообще-то делаем. Будь я твоей девушкой, ты счел бы это нормальным?

– Еще бы! Да мы бы каждый вечер так резвились.

– Нет, в смысле с кем-то другим.

Лицо Трентона омрачилось.

– Определенно нет.

– Вот и все. Давай теперь посмотрим, как игрокам «Форти Найнерс» надерут задницу. А потом скажешь Рейган, что выполнил свой долг.

– Долг? Рейган не говорила мне приходить сюда. Она всего лишь сказала, что ты одна и скучаешь.

– А это не то же самое?

– Нет, Кэми, я полностью в ответе за свой поступок. Никому не нужно уговаривать меня провести с тобой время.

Я улыбнулась и прибавила громкости.

– Кэл сказал, что все равно нам нужен кто-то на ресепшен.

– Правда? – проговорила я, глядя в экран. – Вы собираетесь дать объявление?

Трентон коротко усмехнулся.

– Я цитирую: «Трент, нам нужна горячая штучка. И с красивыми сиськами».

– Ага, такая работа – мечта любой девушки. Отвечать на телефон и выдавать формуляры. А командовать тобой будет сексуально озабоченный козел.

– Он не козел. Что сексуально озабоченный, это да.

– Нет, спасибо за предложение.

Как раз в этот момент зажужжал мой телефон. Я нашла его между подлокотником дивана и подушкой. Это был Коби.

Плохие новости.

Что такое?

Мне прислали последнее напоминание заплатить кредит за машину.

Так заплати, тупица.

У меня туго с деньгами. Хотел спросить, не одолжишь ли мне?

Я тут же напряглась. В прошлый раз, когда Коби задержал платежи, он спустил всю зарплату на стероиды. Коби был ниже остальных братьев, но более коренастым, груда мускулов и минимум мозгов. Конечно, он всегда мог вспылить, но его поведение в «Реде» в пятницу вечером все равно должно было меня насторожить.

Ты снова на них подсел?

Да что ты, Кэми! Проклятье!

Так что, подсел?

Нет.

Соври мне еще раз, и отец узнает, куда делась твоя машина, когда ее конфискуют.

Через несколько минут пришел ответ.

Ну да.

Дрожащими руками я набрала сообщение.

Ты запишешься в анонимный клуб, покажешь мне бумаги. А я оплачу счет. По рукам?

Возможно, на следующей неделе.

Так да или нет?

Пошла ты, Кэми! Иногда ты такая самодовольная стерва!

Может быть, но не я останусь без машины через несколько дней.

Хорошо. По рукам.

Я глубоко вздохнула и уронила телефон на колени. Если я возьмусь помочь Коби, мне понадобится вторая работа.

Трентон обеспокоенно посмотрел на меня.

– Все в порядке?

Некоторое время я сидела молча, потом перевела взгляд на Трентона.

– Кэл и впрямь ищет девушку на ресепшен?

– Ага.

– Я ему завтра позвоню.

– Бог ты мой, Кэлвин, – сказал Трентон.

Он смотрел на огромную китайскую фреску на стене, пытаясь не реагировать на то, что Кэлвин уставился на мою грудь. Красную бейсболку Трентон надел козырьком назад, а в ботинках не было шнурков. Кто-то другой выглядел бы в таком образе неряхой или придурком, но Трентон казался еще более привлекательным. Не стоило думать о нем с этой стороны, но я просто не могла сдержаться.

Грудь у меня была не самая пышная, но из-за стройной фигуры мой четвертый размер казался еще больше. Признаюсь, благодаря ему мне давали дополнительные чаевые в «Реде», а теперь вот еще и вторую работу получила. Замкнутый круг – я не хотела, чтобы обо мне судили лишь по телу, и в то же время пользовалась тем, чем одарил меня Господь.

– Так когда ты сможешь начать? – рассеянно спросил Кэлвин, поправляя на стене за прилавком плакат с красивой брюнеткой.

Татуировки покрывали почти все тело девушки. За исключением чернил и улыбки, на ней ничего не было. Брюнетка лежала среди других обнаженных женщин, притворившихся спящими. Большинство стен покрывали картины или фотографии моделей с татуировками – девушки, распростертые на спортивных автомобилях или в позах, которые наилучшим образом подчеркивали их узоры. На стойке ресепшена царил хаос – там валялись бумаги, ручки, чеки и скрепки, но в остальном место оказалось довольно опрятным, хотя и выглядело все так, будто Кэлвин купил помещение на аукционе, который проводил разорившийся китайский ресторан.

– Прямо сейчас. Я могу работать по понедельникам и вторникам до закрытия, но со среды по пятницу – только до семи. В субботу мне нужно уходить в пять часов, а по воскресеньям не могу.

– Почему? – спросил Кэлвин.

– Иногда еще надо учиться и выполнять домашние задания, к тому же в «Реде» нас обычно собирают до открытия.

Кэлвин глянул на Трентона в поисках одобрения. Тот кивнул.

– Хорошо, Трент и Хейзел расскажут, что необходимо делать по телефону, на компьютере и с документами. Все достаточно просто. В основном работа с клиентами и поддержание заведения в чистоте, – сказал Кэлвин, выходя из-за стойки. – У тебя есть тату?

– Нет, – ответила я. – Это обязательное условие?

– Нет, но могу поспорить, что в течение первого месяца какая-нибудь у тебя появится, – сказал он, идя по коридору.

– Сомневаюсь, – ответила я и встала за стойку ресепшена.

Трентон подошел ко мне и поставил локти на столешницу.

– Добро пожаловать в «Скин Дип».

– Это мои слова, – поддразнила я. Зазвонил телефон, и я подняла трубку. – «Скин Дип Тату», – проговорила я.

– Да… э… ребята, во сколько вы сегодня закрываетесь?

Человек по ту сторону линии, очевидно, напился в доску, хотя было всего три часа дня.

Я взглянула на дверь.

– Мы закрываемся в одиннадцать, но вам бы сперва протрезветь. Если вы в состоянии опьянения, татуировку вам не сделают.

Трентон состроил рожицу. Я не знала, заведено здесь так или нет, но по логике вещей это было бы правильно. Я привыкла иметь дело с пьяными людьми, и, видимо, здесь я встречу их сполна. Странно, но с нетрезвыми я даже проще находила общий язык. Отец еще до моего рождения всегда начинал день с банки пива «Буш». Невнятное бормотание, неровная походка, непристойные комментарии, истерический хохот и даже агрессия – меня этим не удивить. Работа в офисном боксе в окружении чванливых маменькиных сыночков, обсуждающих служебные записки, обескуражила бы меня больше, чем нытье взрослого мужчины над кружкой пива из-за своей бывшей девушки.

– Если звонят кому-то из нас по личному вопросу, то можешь перевести его вот так, – сказал Трентон, нажимая на кнопку удержания вызова, затем переключения и одну из пяти цифр сверху. – Сотня – это кабинет Кэла. 101 – мой зал. 102 – Хейзел. 103 – Бишопа… с ним ты познакомишься позже… а если ты повесишь трубку, ничего страшного, перезвонят. Список лежит под телефонным аппаратом, – сказал он, отодвигая телефон.