— Я рано или поздно выйду и все равно тебя найду!
— Ну…Это мы еще посмотрим… Если не хочешь испортить жизнь своей любимой и ее драгоценному сыну, то будешь сидеть и не рыпаться. Захочешь обнародовать информацию про меня, то попрощаешься навсегда со своей сучкой! Я знаю все ее адреса… Мне не составит труда найти ее местоположение!
— Только тронь их!
Широкие плечи Никиты опустились вниз, он как будто о чем-то думал, делал выбор. Его взгляд поменялся, стал холодным и безразличным.
— Я все сделаю как ты хочешь! Только не трогай их!
— Вот и правильно!
— Никита, нет! Он вызвал ментов! — мои глаза наполнились слезами.
Я прекрасно понимала какой выбор сделал мужчина.
— Какие гарантии, что ты их не тронешь? — спросил Никита у Эдуарда.
— Только мое слово! Меня не интересует твоя женщина! Я трогать их не буду, пока ты будешь мирно сидеть в тюрьме. А я добьюсь пожизненного срока! Как только захочешь что-то предпринять, знай — жизнь ее семьи будет по угрозой!
Слезы большими каплями катились по моим щекам. Пожизненно… Эти слова эхом пронеслись в моей голове! Я готова ждать Никиту сколько угодно… Но пожизненно? Не чувствовать этого мужчину рядом, не обнимать его, не впитывать его запах… Снова его потерять? Не хочу…
От осознания всего этого становилось плохо, голова идет кругом. Неизвестно оставит ли нас в покое Эдуард, его словам нельзя доверять! Но другого выбора нет! Чертов сукин сын…
— Как только тебя заберут менты, я никого задерживать не буду… — произнес Эдуард.
Хочется в это верить…
— Зачем приплел сюда ребенка? — грубо спросил Никита.
Слава сидел на стуле, наблюдая за происходящим. Страха в его глазах не было. Он так мужественно держался, не по годам рассудителен и смел.
— Чтобы не было даже и мыслей натворить каких-либо глупостей! — ответил Эдуард.
Все складывалось по плану мужчины, Никита объявился, скоро приедут полицейские и заберут его бывшего напарника в тюрьму.
Гробовое молчание повисло в воздухе. Больше вопросов ни у кого не было, все ждали появления сотрудников правоохранительных органов. Эдуард с нетерпением, я с тревогой в сердце.
В коридоре послышался шорох. Дверь в кабинет медленно открылась.
— Проходите, преступник обезврежен, — громко сказал Эдуард.
Несколько мужчин в форменной одежде прошли в комнату, держа перед собой оружие. Убедившись в безопасности обстановки, мужчины прошли дальше.
— Вот преступник, — указывая на Никиту, произнес Эдуард.
Никита стоял спокойно, но в его глазах бушевала ярость. С одной стороны, я боялась, что Никита натворит глупостей и ввяжется в драку, с другой, что наручники защелкнутся на его руках и больше я его не увижу.
— Ваша фамилия и имя, — спросил представитель власти.
— Золотарев Никита Алексеевич… — холодно ответил мужчина.
Никита вытянул руки, беспрекословно ожидая, когда на его руках застегнутся железные браслеты.
— Никита… Нет!
Я поднялась с дивана и направилась к мужчине. Мне не удалось приблизиться, полицейский перегородил путь.
— Девушка, присядьте на место!
— Он не преступник, вот преступник! — эмоционально кричала я, указывая на Эдуарда.
— Мы во всем разберемся!
— Кристина не надо… — тихо произнес Никита.
Я рукой вытирала скатывающиеся капли слез по моим щекам. Нет! Я не хочу его терять!
Никиту увели.
— Отпустите девушку с ребенком. Ей плохо. Я сам расскажу о произошедшем, — сказал Эдуард, продолжая сидеть за столом.
Я уже ничего не замечала вокруг, не слышала голоса. Меня о чем-о спрашивали, но я не понимала. Только почувствовала маленькую нежную руку, взявшую меня за ладонь.
— Мам… Мама, — вернул меня в настоящее Слава.
Я обернулась, крепко сжимая детскую руку.
— Мам, поехали…
Захотелось поскорее отсюда убраться, почувствовать себя в безопасности. Слава вызвал такси, мы вышли на улицу. Свежий воздух немного привел меня в чувства. В сердце огромная дыра, как будто беспощадно без наркоза вырвали кусок. Глубоко вдохнув весеннего воздуха, я немного успокоилась.
Слава… Сынок… Он мог пострадать. Эта мысль ножом врезалась в мою голову.
— Слава, как ты? — крепко обняв ребенка, спросила я.
— Все хорошо, мамочка!
Я не хотела отпускать Славу, как курица, прячущая своего дитя под крылом.
— Мам, раздавишь… — тихо проговорил подросток, не сопротивляясь обрушившимся на него поцелуям.
Такси уже подъехало, мы сели в машину. Автомобиль тронулся, увозя нас от этого эмоционально тяжелого места. Не вышло… Ничего не получилось… Я потеряла своего мужчину. От этих мыслей больно. Главное, что здоровью моего сна ничего не угрожает. Я всю дорогу крепко сжимала руку ребенка, ощущая, что он здесь, он рядом, со мной в безопасности.
Дом. Теперь возвращаясь в квартиру меня никто не будет встречать. Когда я теперь смогу увидеть Никиту? Увижу ли вообще?
Мы прошли в гостиную, сняв верхнюю одежду и обувь. Я плюхнулась на диван, не в состоянии что-либо делать. Мой пустой взгляд разглядывал стену, мыслей не было… Пустота внутри…
— Мам, мы обязательно что-нибудь придумаем, — пытался ободрить меня Слава.
— Хорошо, — улыбнулась я ребенку.
Не хотелось спорить. Но что мы можем придумать? Устроить побег из тюрьмы?
— Может позвонить Марине и Сергею? — спросил сын.
— Не сегодня…
Я понимала, что, рассказывая о произошедшем, я снова пропущу это через себя. Мне просто надо сделать передышку. Пережить случившееся, принять проигрыш.
— Мам, давай чай попьем…
— Ставь чайник, — с нежностью в голосе ответила я.
Чашка горячего кофе приятно согревала руки. Не буду раскисать! Но и рисковать жизнью сына боюсь. Если предпринимать какие-то действия по спасению, то это надо также как Никита броситься в бега, чтобы Эдуард не знал наше местоположение.
Глава 19
Я взяла отгул на работе, не в состоянии сегодня плодотворно работать, ссылаясь на недомогание.
Слава еще спал. Я решила порадовать ребенка блинчиками. Правда так эффектно переворачивать их в воздухе как Никита я не умею. Одно воспоминание о любимом мужчине заставляет ком подкатиться к горлу. Немного успокоившись после вчерашнего, я воспряла духом. Действительно, что-нибудь придумаем.
Мой телефон зазвонил. Я ринулась к мобильному.
— Алло, Кристина, ты где?! Что случилось?! — с дрожью в голосе спросила подруга.
— Я дома… Никиту посадили…
— Но как? Мы с Сергеем увидели из сводки новостей, что Золотарева схватили.
— Эдуард хитрая скотина…
— Мы вечером заедем, — сказала Марина.
Слава медленно вышел из спальни, прищуривая глаза, еще непривыкшие к яркому свету.
— Доброе утро, сынок!
— Привет, мамуля. Как твое настроение?
— Все хорошо, — не желая снова погружаться в тяжелые воспоминания, проговорила я. — Первый блинчик готов. Прошу.
Слава медленно сел за барную стойку.
— Мне остаться с тобой? — спросил сын, наливая в тарелку с блинчиком сгущенное молоко.
— Нет, я в порядке. Наверное, в школе будет безопасней. Она закрытого типа. Вот только как тебя смог забрать Эдуард?
— За мной приехал не сам Эдуард, а один из его охранников. Нашел мой класс, показал справку Алексею Вадимовичу с больницы, что ты попала в аварию и находишься в тяжелом состоянии… Что звонить тебе не имеет смысла, ты в реанимации… Мам я так испугался… Он был таким убедительным, сомнений не возникло.
— Уже все позади, — обнимая сзади за плечи сыночка, сказала я.
— Думаешь можно как-то вытащить Никиту?
— Не знаю, я больше боюсь за тебя. Такой человек как Эдуард ни перед чем не остановится, и может сделать больно. Сейчас тебе надо доучиться. Потом летние каникулы, съездим к бабушке…
— Конец учебного года, проверочные и контрольные работы скоро начнутся, не желательно пропускать… — аппетитно поедая блинчик, сказал Слава.
— Значит сегодня тебя отвезу. Удивительный ты у меня, такой ответственный, некоторые дети радуются возможности пропустить школу.
