Пирсхад ничего не стал говорить Мордреду в ответ на его похвалу и лишь нахмурился. Конечно, ему было приятно слышать похвалу в свой адрес, но он совсем не привык её принимать, несмотря даже на своё высокомерие. Хотя возможно он просто считал любую похвалу в свой адрес очевидной, потому и не реагировал, но это вряд ли. К тому же, в данной ситуации были вещи, которые очень сильно его смущали. А именно невероятная сила Мордреда, которая превосходила все возможные ожидания. Пирс был уверен, что сейчас, пока он полноценно не пробудил свои духовные силы, именно Аустен был сильнейшим из новобранцев. И именно из-за этих мыслей Пирс подумал:

«Превосхожу? В реакции?»

«Хм…»

«Ну, если это так, то я могу гордиться своей реакцией. Хорошо, что я уже в чем-то превосхожу свой новый ориентир в силе… Пусть реакция и станет первым шагом к получению моей новой силы».

«Однако…» — Пирсхад крепко сжал кулак. Сила сжатия и напряжение были столь велики, что его рука, а после и всё тело затряслось от переизбытка чувств, которые наш герой никак не мог осознать и тем более принять.

«Почему?..»

«Если он просто ориентир для моего развития…»

«То почему я так переживал, когда увидел эту печаль на его лице? С каких пор я вообще за кого-то переживаю?»

«Особенно уж за главного конкурента?!»

Однако странные, но полные эмоций мысли Пирсхада были прерваны, как только напротив на него вновь раздался юношеский голос, к которому он успел привыкнуть всего за один день. Мордред вновь начал говорить:

— Кстати… — вопросительные эмоции застыли на лице Мордреда, сохранявшего добрую улыбку. — Пирс, всё хотел спросить кое-что.

— Слушаю, — спокойно ответил Пирс, откинув свои былые мысли. Он не хотел больше об этом думать, ведь был уверен, что все эти размышления, которые постоянно крутились в его голове, лишь отвлекали от прохождения отбора. — Задавай свой вопрос, Мордред.

Огненный юноша в этот момент почесал затылок, нарисовав на лице весьма неуверенные эмоции. Хоть он обычно был абсолютно во всем уверен, но подобные вопросы всегда могли обидеть собеседника, потому он старался их не задавать. Но в этот раз он не смог сдержать свою любознательность, привычную воинам души.

— Ты очень хорошо сражаешься, с этим не поспоришь. У тебя хорошие рефлексы и тебе удается действовать холодно и рассудительно, несмотря на всю твою ненависть к монстрам. Однако… Я заметил, что ты не используешь духовную способность. Да и, хоть моё духовное чутье очень слаборазвито, но я так и не почувствовал в тебе этой силы. Почему?

Пирсхад стиснул зубы, издав соответствующий звук, который Мордред отчетливо услышал и удивился. После Кайзер сжал кулак, растянув на лице недовольную улыбку, которая больше напоминала злобный оскал зверя, нежели радостный лик человека.

В этот момент, наблюдая за изменением эмоций собеседника, Мордред потянулся к нему, вытянув ладонь, уже планируя извиниться за столько некрасивый вопрос с его стороны.

Однако не успел он ничего сделать, как Пирсхад указал пальцем на черные символы под своими глазами, переведя внимание Аустена. Это были те самые печати теней, о которых Пирсхад всё-таки решил рассказать. Он не был любителем делиться фактами о себе и своем прошлом, но, по неизвестной причине, Мордреду решил открыться.

— Вообще, я обычно такое не рассказываю никому, но тебе, почему-то, совсем не стыдно поведать. Даже бесит. Но… Эти символы зовутся печатью теней. Их поставили на мою душу в детстве, используя какую-то особую духовную технологию. Именно они запечатали мою основную духовную способность. Именно из-за них я до сих пор не смог использовать свою духовную способность. Ну… Пару раз она меня спасла, но по собственному желанию так и не удалось.

На лице Мордреда проявилось удивление. Его глаза округлились, даже рот немного приоткрылся. Само его выражение лица так и кричало о множестве вопросов в его голове. Но откуда? Кто мог такое сделать? Зачем кому-то подобное вообще могло понадобиться? Именно такие вопросы были написаны на лице Мордреда.

Однако, не став задавать эти вопросы, Мордред решил поинтересоваться ситуацией несколько иначе. Он уже давно заметил, что у Пирса есть некоторые способности, которые позволили ему излечить ранее полученные раны. Юноша изначально думал, что это тоже одна из основных духовных сил, однако теперь, зная истину, был немного потерян. Теперь он мог лишь предположить, что это расовая способность. Но для него Пирсхад был человеком, потому он не должен был обладать никакими расовыми особенности, особенно духовными способностями.

— Странно, Пирс. У тебя ведь есть духовная способность для регенерации. Она точно работает, несмотря на эту печать. Я ведь не ошибся?

— Нет. Но… Она не основная.

— Понимаю. Странно конечно, что она есть у тебя, ты ведь человек.

— Да. Я человек, — сказал Пирс, абсолютно уверенно. Он даже не думал признавать себя кем-то другим. — Но печать запечатала лишь мою основную способность. Моей собственной души.

— Понятно. Может… — юноша сначала опустил задумчивый взгляд к земле, а как пришёл к интересному умозаключению, тут же поднял его вновь. — Ты ещё не можешь принять себя?

Глаза Пирсхада округлились, а он в непонимании вытянул спину, начав заинтересованно и пораженно разглядывать собеседника. Он не мог понять, о чем идёт речь, однако, он всеми силами пытался зацепиться за любую возможность уничтожить этот барьер.

— Ты это о чем?

— Ну… Раз какие-то способности работают, а главная, исходящая именно от твоей уникальной души нет, то значит барьер скрывает в тебе ту часть, которую ты не признаешь.

Выслушав предположение Мордреда Пирсхад нахмурился. Его взгляд тут же наполнился холодом и ненавистью. Лишь его брови начали смыкаться, как он сменил позу, согнув колено и прикрыв лицо рукой, положив её на то самое колено. Сразу за этим он подумал:

«Может это потому что я… Я… Не признаю себя чертовым вестником тьмы? Уверен в своей человечности несмотря на всю ненависть в моей душе?»

«Хм… Что ж… Раз так, то…

«…Плевать. Признавать себя тем же черноглазым ублюдком, что и Белгарион, я не собираюсь…»

«Я человек и точка. Нет ни одной причины, чтобы я передумал. И я не верю, что хоть одна может появиться».

Мордред же вновь перебил хладнокровные размышления Кайзера, задав очередной вопрос. Он уже озвучил все свои предположения и теперь решил углубиться в эту сложную и, как ему уже казалось, страшную ситуацию.

— Пирс, но… Кто же поставил на твою душу эту печать?

Лишь Мордред договорил, как по его спине пробежали мурашки, а взгляд накрыла тень паники. Взгляд Пирсхада в мгновение ока стал в разы более холодным, чем раньше. Количество ненависти в его душе выросло в десятки, а то и сотни раз. А после в нем и вовсе разгорелась жажда крови, которая явно смутила Аустена. Пирс в этот момент сказал:

— Это сделал тот ублюдок, который, вместе с монстрами, и ворвался в мой дом, хладнокровно и бесчеловечно убив мою семью. Мою мать, отца и младшего брата.

Шок не спадал с лица Мордреда. Однако в этот же момент он, наконец-то, всё осознал. Все факты, слова и действия Пирса сложились в его голове воедино, и он подумал:

«Так значит… Вся его семья тоже мертва… Умерли на его глазах…»

«Какая же боль у него в душе?»

«Неужели…»

«Такая же, как и в моей».

Мордред поднял свой взгляд на второго новобранца, источая самую настоящую печаль и искреннее понимание ситуации. Сразу с этим он тут же сказал:

— Так вот почему ты так ненавидишь монстров.

— Верно, — Пирс положительно кивнул головой, а после, решив скорее сменить тему, задал свой вопрос. — Теперь мой вопрос.

— Хорошо, — Мордред быстро понял желание Пирса и не смог его не поддержать. Он совсем не хотел напоминать Пирсу о его ужасном прошлом, не желал сыпать соль на и так удивительно болезненную рану.

— Мордред. Я ведь правильно понимаю, ты сейчас сильнейший из всех новобранцев?