Сейчас Нил Роули, в какой-то степени, напоминал ужасного маньяка. Конечно, дело было не в том, что его целью было кого-то убить. Скорее это касалось хода его мыслей. Они были также фанатичны, маниакальны и жестоки. Он словно помешался на своей цели. Вечно думал о ней, представлял итог. Плевать хотел на все последствия. И целью этой стала месть Ингераму Гаусту за обиду, суть которой он сам уже не до конца помнил.
Рядом же с пугающим всё вокруг, даже саму природу, может и само естество, за счёт своей духовной силы, Нилом Роули шёл персонаж ему совершенно противоположный. В нем не было ни ненависти, ни обид, ни такой удивительной решимости, уверенности и кровожадности. Казалось даже, что рядом с огромным диким зверем, рядом бежал маленький муравей, который просто желал выжить. Именно такую установку ему, этому юноше, который был помощником Нила и обладателем невероятного таланта духовного ощущения, дала его собственная душа, вся его духовная основа, которая сейчас дрожала.
Многие бы воины его уровня, может даже несколько выше, достигая уровня бойцов средней руки, сейчас дрожали бы от страха, просто находясь рядом с Нилом и его духовным могуществом. Возможно и того хуже. Была вероятность, что некоторые воины вовсе бы упали в обморок. А некоторые бы и погибли от вероятного давления на душу и тело. Всё-таки сейчас капитан Роули был словно сама смерть. Он будто был существом, способным уничтожать других одним своим присутствием. Это было просто невероятно. Словами не описать насколько он сейчас был ужасен.
Однако для этого парня картина была ещё хуже. Он не просто ощущал враждебную по отношению ко всему силу. Его эта сила буквально пронизывала, становясь в десятки раз сильнее, чем она была, за счет его духовного чутья. И именно эти ужасные ощущения заставляли юношу дрожать, с трудом перебирая ноги, чтобы не прекратить двигаться в самый неудачный момент. В целом было странно, что он был способен двигаться. Он, как воин во истину слабый, уже давно должен был рухнуть на землю без сознания. Нет, он должен был упасть и просто… Умереть. У него не было сил, чтобы стоять на ногах. Но почему-то он продолжал стоять. Вероятно, в нем всё-таки было нечто удивительное, нечто невероятное. Какой-то поражающий людское сознание потенциал, который ещё не пробудился до конца, но мог проснуться в любой момент. Но несмотря даже на это, юноша боялся, что Нил может навредить ему в любой момент. Даже его удивительное уважение к своему капитану не было способно на это повлиять. Это было ужасное чувство, которое заставляло парня обращаться к самой судьбе:
«Пожалуйста…»
Даже мысли его, которые были самым сокровенным во всем мире, дрожали от ужаса. Даже самому себе сейчас он не мог сказать ничего дельного или уверенного. Он в принципе боялся что-то говорить. Да что уж там… Даже дышать ему было страшно. Что там говорить о каких-то лишних движениях. Сейчас он имел право лишь идти вперед и, если то понадобиться, выполнять любые указания своего капитана. Того самого воина, которого он продолжал уважать, хотя уже давно должен был считать самым настоящим безумцем. Сегодня между ним и Нилом даже, в первые за всё время их совместной работы, не завязался диалог. Даже самого короткого переброса фразами не было. Это ещё больше настораживало паренька.
Юношу, который хоть и имел удивительный талант, превосходивший как людей прошлого, так, возможно, и будущего, всё равно удивительно сильно отличался от тех, кого мы видели в лесу демонических львов. Да, он был примерно того же возраста, что и они. Однако душа его была куда обычнее. На ней никогда не было столько шрамов, оставшихся от событий прошлого. Он никогда не сталкивался с горем утраты. С чувством безысходности. С осознанием ужасов этого огромного мира. Всё это, вероятно, вполне могло его сломать, расколов его душу на тысячи мелких осколков, которые уже никогда не собрать.
Он просто был другим. Жил обычной жизнью со своей любящей семьёй, которая никогда не заставляла его менять себя. Он стал полночных охотником только ради своих родственников, знавших о его таланте. Но его никогда не посещали мысли и желания, сравнимые с теми же у Пирсхада, Мордреда или того же Ахиллеса. У него не было цели, которая должна была изменить его, его жизнь, а тем более мнение о нем или вообще целый мир. Этот парень был куда более приземлённым. Потому он просто продолжал смиренно и неуверенно просить у судьбы всего лишь одного:
«Пожалуйста… Умоляю тебя… Прошу… Просто… Позволь мне выжить!»
***
Между Найфордом, столицей истребителей всего мира, и лесом демонических львов, где сейчас новобранцы проходили второй этап отбора, расположилась огромная, абсолютно пустая равнина. Поляна, площадью в несколько сотен квадратных километров, на которой расположились четыре мужских силуэта. При чем силуэта совершенно необычных, даже экстраординарных. Три из них были одними из сильнейших воинов своих государств. Два перспективнейших рыцаря истребления по имени Ингерам Гауст и Рэйгал Фроуст, а также сильнейший полночный охотник Улаблейта по имени Нил Роули, рядом с которым стоял его подчиненный.
И лишь холодные взгляды трех удивительных бойцов пересеклись, начав источать плотную духовную энергию разных плотностей и сил, как Рэйгал тут же сказал в привычной и строгой для него манере:
— Так вот зачем мы сюда пришли, Ингерам, — он на мгновение перевел взгляд на товарища, но после вернул взор на противника, который стоял прямо напротив. В этот же момент он и подумал:
«Теперь всё ясно… Видимо… Время этой битвы, наконец-то, настало».
«Что ж… Пытаться тянуть и вправду будет глупо…»
«Конечно… Этого сражения желал лишь ты один, Нил…»
«Но… Пора это уже закончить!» — размышлял Рэйгал, ожидая ответа товарища, пока наблюдал за тем как духовная сила полностью перестраивала обстановку вокруг. Он также внимательно смотрел на Нила, отчетливо наблюдая за его спиной искаженное абстрактное пространство, в котором расположился пугающий, огромный рогатый монстр.
Атмосфера вокруг была удивительной в самом плохом смысле этого слова. Холодная, давящая, пугающая, буквально разрушающая любого изнутри. Это было нечто невероятное. Казалось воины стояли не на пустой зеленой равнине, усыпанной травой, посреди лета, а находились в самой настоящей заснеженной пустоши, где всё желало их убить. Начиная от погодных условий, заканчивая существами, которые могли там обитать. Однако все воины здесь, не считая подчиненного Нила, конечно, были к подобному готовы. Всё-таки сейчас здесь должно было произойти столкновение двух врагов, планировавших сразиться ещё несколько лет назад.
В ответ на слова своего близкого друга Гауст сразу же сказал своим легким, в какой-то степени игривым и непринужденным голосом, в котором, казалось, не было ни капли лишнего напряжения. На него не смогла повлиять даже ужасающая атмосфера вокруг.
— Верно, — но сразу после этого быстрого ответа, голос беловолосого воина стал в несколько раз серьёзнее прежнего. — Пришло время решить одно незаконченное дело.
Так и встретились два врага. Ингерам Гауст, решивший закрыть один из своих гештальтов, и Нил Роули, окутанный пустыми обидами прошлого. И в этот самый момент время великой битвы пришло. Битвы, после которой в живых может остаться только один.
Однако, хоть время битвы и пришло, но… Все бойцы продолжали стоять на месте и ровным счетом ничего не делать. Они просто сверлили друг друга холодными и смертными взглядами, источая готовность начать битву в любой момент.
Понимая это, Ингерам широко улыбнулся, словно насмехаясь над врагами, смотря на Нила, лицо которого источало холод и жажду крови, а после весело сказал:
— Слушай, Нил, раз уж мы тут просто стоим… — он словно подшучивал над противником. Это было удивительно. Особенно с учетом того, насколько опасным существом сейчас был Нил Роули. — Почему бы нам просто не поговорить? Сражаться, думаю, особого смысла и нет. Всё-таки между Улаблейтом и Найфордом сейчас нет конфликта. Не самые лучшие отношения конечно, но точно не конфликтные, — он словно испытывал своего противника. Даже издевался над ним.
