И сейчас пока два воина летели над землей, их переполняли совершенно разные эмоции. Кан довольно улыбался. Его душа кричала от восторга. Всё-таки… Именно этого он ждал от сегодняшнего похода в таверну. Воин же, который держал Кана своими крепки руками, был в ярости. Ему Кан не нравился в принципе. Но сейчас поведение юноши перешло все границы, из-за чего больше терпеть он не мог.

Находясь в воздухе, он согнул руку в локте, планируя совершить мощный удар. Атака, силой более чем достаточной для уничтожения скалы, должна была впечатать Кана в землю, раздробив его кости. По крайней мере так считал воин, который не знал, о том, что ранее Кан без труда смог остановить атаку почти такой же силы голыми руками.

Но даже так, Кан просто не позволил противнику ударить. Воспользовавшись своими превосходящими характеристиками Пирм в мгновение переменил ход битвы. Мощным толчком он полностью поменял положение оппонентов. Теперь над взрослым воином возник кулак Кана Пирма. Юноша, глаза которого пылали духовной силой, широко улыбнулся, согнув руку в локте, готовясь к невероятному удару. Вместе с тем он прокричал, словно в экстазе:

— Какой же ты слабак!

Мгновенно прицелившись, Кан совершил мощный удар кулаком невероятной силы и скорости. И… Удар попал точно в цель! Кулак Кана ударил в голову воина, впечатав его в землю! Под телом воина тут же образовался огромный кратер, радиусом в метров пять, от которого пошли глубочайшие трещины. Его череп также покрылся трещинами. Еще бы немного и его голова раскололась бы. А изо рта и носа воина пошла кровь. Он потерял сознание мгновенно, лишь кулак Кана коснулся его головы. Разница в их показателях была слишком велика. Кан оказался слишком сильным противником для этого яростного воина, который только что пылал самолюбием.

Сам юноша же, с ещё согнутой спиной, сейчас поднялся над проигравшим врагом. Он создавал ощущение великого воина, который смотрел на горы трупов, оставшихся после огромной битвы. Но… Его окружал лишь снег и немного крови врага, этот снег окрасивший. А тело его обдувал лишь холодный ветер, в котором не было ни капли чувства величия. С лица его пропала улыбка. Она сменилась печалью и пустотой. Он был явно разочарован, о чем и подумал:

«И это всё? Опять так быстро закончилось?» — он крепко сжал кулак и стиснул зубы, источая дикую ярость. Это была истинная злость разочарованного воина.

«Я разочарован… Снова слабак… Мусор…» — отмахнувшись от этого, Кан развернулся спиной к очередному поверженному врагу и отправился вперёд. Он двигался в сторону своего зверя, чтобы отправиться домой. Мысли же его, до сих пор, были полны разочарования.

«Плохое место. Здесь вообще нечего ловить… Я не смогу здесь больше развиваться…» — воин, для которого развитие было пугающе важно, и вправду начинал стагнировать. Это было очень плохо. Просто ужасно. И… Вероятно, выход оставался лишь один…

«Остаётся только сразиться с главой… Он единственный здесь, кто может дать мне достойный бой… Лишь с ним я могу сражаться ещё долгое время, пока не достигну нового уровня».

«Но… Нет… Драться с ним я не буду… Я слишком его уважаю. Не имею я права начать доставать его каждый день… Это не достойное меня поведение… Даже желание развиваться не сможет перебороть моё к нему уважение».

«Всё-таки… Он мне так помог».

Кана никогда не любили в родном доме. Его презирали, считали странным и недостойным. И это вполне могло разбить любого ребенка. Даже столь необычного и сильного. Но от этого разрушения Кан был спасен. И спас его никто иной, как лидер его деревни Сибаира. Именно этот мужчина видел в нем потенциал. Именно он поддержал его. Да что уж там… Он даже на какое-то время стал его учителем. В детстве Кан даже жил у него некоторое время. И именно поэтому он считал, что не имеет права бросать ему вызов. Он знал, что обязан его превзойти. Был уверен, что хороший ученик должен превзойти своего учителя. Но нападать на него он точно права не имел. Именно поэтому он продолжил думать, полностью откинув мысли о битве со своим былым наставником.

«Но?.. Что же мне тогда делать? Как продолжить развитие?»

Глаза юноши немного округлились, а он подумал:

«А может?..»

Но не успел Пирм закончить собственную мысль, как в стороне раздался голос. Голос добрый, приятный, заботливый, но при этом пробирающий до мурашек.

— Кан, ты опять нарушаешь правила.

Услышав эти слова, юноша покорно замер на месте. Его глаза раскрылись ещё шире прежнего. Он даже напряженно стиснул зубы, будто готовясь к очередной взбучке. После юноша постепенно повернулся, увидев своего собеседника. Верно. За его спиной оказался глава одной из деревень Сибаира. Тот самый брутальный воин, слепой на один глаз. Увидев его, Кан положительно махнул головой, сказав:

— Здравствуйте, глава. Рад видеть вас в добром здравие, — манера его речи сразу же переменилась. Теперь в его голосе не было привычных ярости, злобы и жажды крови. Там были лишь спокойствие и уважение.

— Здравствуй, Кан. Рад тебя видеть. Но это не отменяет моих былых слов. Ты снова нарушил правила деревни, Кан. Что ты скажешь в своё оправдание?

— Оправдание? — Кан нахмурился. — Никаких оправданий, глава. Я не сделал ничего плохо или неправильного. Я считаю, что всё сделал правильно.

— Правильно?

— Они не принимают меня, вы это прекрасно знаете. Но это не значит, что я буду ломаться под их жалким давлением. Если они не принимают меня, то я просто перестрою всё наше естество.

— По-твоему, нарушение наших правил, позволит тебе изменить наш мир, наше мировоззрение? Думаешь, ты просто сможешь сломать систему, снова нарушив правило? — его голос до сих пор был очень мягким. Он совсем не давил на собеседника, хоть и говорил вещи удивительно серьёзные.

Кан же ответил:

— Я не нарушал никаких правил. Просто сразился с этим слабаком, — он указал пальцем на тело воина, который до сих пор был без сознания.

— Кан, в нашей деревне запрещено биться между собой без соблюдения ряда условий. Это главное правило здесь.

— Глава, я вас очень уважаю, но… Это глупое правило. Мы живём в Сибаире! Здесь битвы — это часть жизни! Это главный способ моего развития! Битв всегда считались лучшим в жизни Сибаира! И… Я не имею права прекращать это! Иначе… — его взгляд опустился, на мгновение наполнившись пустотой. — Я стану таким же как они все. Буду стоять на месте. А после и вовсе, начну шагать назад. Это позорно. Я не могу позволить себе подобное. Ведь тогда я буду разочарован в самом себе также, как разочарован в каждом из них.

Вдруг… В ответ на слова Кана, тело главы начало источать плотный поток духовной энергии. Даже земля под его ногами, на которой растаял снег, покрылась глубокими трещинами. И лишь глубина трещин достигла тридцати сантиметров, он сказал:

— Кан, если правила здесь не будут соблюдаться, то ни одна деревня в Сибаире не сможет продолжить существовать.

— Но…

Глава не позволил Кану себя перебить и продолжил:

— Что по-твоему главное в битвах? То, что они будоражат кровь? Что они позволяют тебе развиваться? Что они тебе просто нравятся?! Нет. Конечно же нет!

— Мастер…

— Главное в битвах, во всем Сибаире это… Жизнь! И лишь для её сохранения мы сражаемся. Именно поэтому правило, запрещающее безумное кровопролитие и существует. Теперь ты понимаешь?

Услышав слова лидера деревни Кан поник. Юноша опустил взгляд в пол и молчал. Ему было нечего сказать. Возможно он и хотел поспорить, но был уверен, что это неправильно. Он не считал нормальным оспаривать факты. Но… Кое-что он всё равно сказал, не имея сил промолчать:

— Но… Это же не позволяет им развиваться. Разве не позорно воину оставаться на одном месте? Неужели они не должны хотя-бы пытаться двигаться вперед? Разве они не воины Сибаира? Разве они не потомки тех самых легендарных берсерков?

— Кан. Это слишком спорный вопрос. Наши точки зрения разные, но, вероятно, обе верные. И… Разве в их поведении есть что-то плохое Кан? Разве плохо, что они нашли хорошее место для себя и своих семей? Разве плохо, что они теперь могут спокойно жить и наслаждаться временем, которое им осталось?