До меня медленно начинает доходить сказанное им. Я начинаю биться в его крепких руках не смотря на то как тело отзывается болью. Мужчине стоит только аккуратно надавить мне на ключицу ровно настолько чтобы без воздуха я ослабла, и не могла сопротивляться.

Он с пинка открывает дверь находящуюся за моей спиной, чтобы толкнуть меня в соседнюю темную комнату. Дрожащими руками хватаюсь в косяк двери. Ладони влажные, скользят по грубой необработанной древесине. Не удержав равновесия, я спотыкаюсь и падаю в ворох тряпок, из которых поднимается в воздух сноп пыли и несколько мух взымают в воздух. Они противно жужжат над ухом норовя залезть в ноздри.

– Ну-ну детка, – сладким голосом протягивает мужик, – не бойся, папочка будет с тобою ласков.

Его взгляд липкий, полный похоти смеривает меня с ног до головы, задерживаясь где-то на районе груди. Он жадно облизывает растрескавшиееся сухие губы.

Мужик довольно крякая наваливается на меня сверху, подминает под собой. Упираюсь руками ему в грудь стараясь оттолкнуть подальше это лицо с сально скалящейся щербатой улыбкой. Что только его еще сильнее раззадоривает. Он силой вытягивает мою руку над головой, вжимая жирными пальцами мое запястье в ворох тряпок. Другой рукой он слепо шарит в поисках края длинной каис. Он с хрюканьем впивается губами в мою шею, неприятно коля щетиной кожу. Тихо нашептывает, что смрад его дыхания обдает нежную кожу:

– Тихо, тихо крошка. Больно не будет, – смолкает чтобы языком провести по моим ключицам, – больно не будет.

Сердце сжимается в маленький комок, и страх холодным липким потом выступает на спине. Я отчаянно бьюсь в его крепких объятиях. Извиваясь стараюсь выскользнуть из под него, но тот только сильнее прижимает меня к полу. Тряпки под весом наших тел с шуршанием разъезжаются в сторону. Лопатки неприятно холодит пол сквозь тонкую ткань рубашки. Рука мужчины уже вовсю гуляет под одеждой, и найдя мою грудь, слегка сдавливает сосок. Внутри меня нарастает чувство отвращения и безысходности. В глазах противно щиплет от слез и я в панике начинаю брыкаться. На что мужчина с рычанием сильнее сжимает мою грудь до боли заставляя вскрикнуть. Легкая ткань с треском рвется и я чувствую как кожу обжигает от жара смрадного дыхания. Слепо шарю свободной рукой вокруг себя пытаясь найти хоть что-то пригодное для защиты.

Упираюсь во что-то продолговатое. Холодные, мокрые пальцы соскальзывают не успевая вцепиться. Мужчина активно возится над своими штанинами попутно пытаясь содрать с меня остатки каис. Я чувствую как страх подстегивает к действиям, даже столь необдуманным.

Уперевшись ступней в пол и неумело ударяю того в пах, чем только раззадориваю своего насильника. Но это дает мне небольшой толчок чтобы вцепиться в найденный предмет. Не раздумывая о последствиях с размаху бью им по голове мужчины. Страх быть изнасилованной придает мне сил для удара, и мужик удивленно крякает и тут же обмякнув теряет сознание придавив меня к полу. Найденный предмет высказывает из мокрых ладоней и с тихим стуком ударяется о дощатый пол.

Пытаюсь приподнять бесчувственное тело, но ощущаю как руки дрожат от напряжения. В захлестнувшей панике начинаю извиваться чтобы выбраться и оказаться как можно дальше от этого места. Злые слезы неприятно щиплют глаза, и мотнув головой смаргиваю их, чувствуя как холодные капли стекают по щекам.

Где-то рядом раздаются крики. Наверное это Ждан. Его пытают. Это подстегивает и выбравшись из под грузного тела лежу рядом с ним на полу чутко вслушиваюсь. В ушах набатом отдает звук моего сердца, заглушая все остальное. Мужчина всхрапывает причмокивая губами, кажется что вот прямо сейчас он придет в себя.

Очередные крики вырывают меня из оцепеневшего состояния заставив оказаться на ногах. Они словно ватные и не принадлежат мне. От напряжения конечности мелко дрожат, что я не сразу доползаю до двери. Выскакиваю за нее в соседнее помещение, и к моему счастью что тут никого нет. Останавливаюсь на мгновение, разворачиваюсь и захлопываю дверь. Быстро кручу головой бегло осматриваю комнату, и найдя искомое тут же подпираю дверь грубо сколоченным стулом. Возможно это поможет мне выиграть немного времени.

Стараясь больше ни о чем не думать я выскакиваю на улицу, на ходу пытаюсь запахнуть разорванную каис. Она ошметками свисает и слабый ветерок вызывает волну мурашек по всему телу. За моей спиной раздаются крики. Их интонации уже другие, и намекают что мой проступок не останется незамеченным.

Испугавшись тут же бросаюсь к двери, которая явно ведет на улицу. Яркое солнце слепит глаза, пока я промаргиваюсь чтобы разглядеть небольшой пустой дворик и удивленно сидящих в тени мужчин играющих в кости.

Пока они не опомнились бросаюсь к замеченной калитке. Дрожащие пальцы дотрагиваются до грубо сколоченных досок, так что несколько заноз впиваются в нежную кожу ладоней. За моей спиной слышно как отодвигаются стулья, и мужчины встают на ноги, они что-то кричат мне в спину. Но из-за бешено бьющегося сердца я не могу разобрать слов.

Оказавшись в узком проулке сталкиваюсь с емонием несущим корзины с фруктами в руках. Они разлетаются в разные стороны. На некоторые в спешке наступаю, и чуть не подсказываюсь. Чувствую как по коже не прикрытой тканью, медленно стекает вязкий, сладкий сок. От липкого ощущения передергивает внутри, накатывает чувство отвращения и какое то осознание от случившегося. Тело замирает в оцепенении пока окрик не приводит в чувство.

Мужчины толпятся в калитке жадно скаля свои редкие зубы покрытые черным налетом. Смеясь переговариваются между собой и нетерпеливо оглядываются за свои спины. Чувствую себя загнанным в угол зверьком. Стоит только дернутся и эти мужчины, как гончие псы сорвутся с поводка за мной. Мы стоим в ожидании того, кто первым совершит движение дав сигнал к погоне.

Первым приходит в себя емоний. Он что то гневно кричит на своём гортанном певучем языке, хватает меня за руки показывая на растоптанные фрукты. Это служит сигналом. Дёрнувшись я устремляюсь прочь обрушивая за своей спиной стоящие возле стены ящики. Что то со звоном разбивается. В спину мне несётся отборная брань, и кажется я не успею улизнуть. Я не хочу думать о том, что будет со мной если мои преследователи меня настигнут. Одно знаю точно – ничем хорошим для меня это не кончится.

Воздух обжигает легкие, отчего становится трудно дышать и каждый вздох раздражает итак пересушенное горло. От непривычной нагрузки в глазах темнеет и местами приходится идти на ощупь. Шершавые стены царапают ладони стоит только к ним привалиться чтобы выиграв несколько секунд перевести дух как над головой со свистом что то пролетает. Звук заставляет вжать голову в плечи и чуть пригнувшись броситься вперед.

– Вон она!

– Держи ее! Принц Арслан будет недоволен.

В узкой улочке, почти что впритык к противоположной стене открыта дверь. Ее дощатые, облупившееся на солнце доски, тихо скрипят от слабого дуновения ветра. Сквозь большие зазоры видно что происходит по ту сторону. Кто-то толкает дверь, и передо мной вырастает сгорбленный под тяжестью своей ноши емоний. Он несет в руках плетеную корзинку. От нашего столкновения его ноша разлетается по переулку под забористую ругань. Яркими всполохами сверкает на солнце и водопадом обрушивается на сутулую улочку. Круглые плоды фруктов подкатываются к ногам, немного преграждая путь.

В нос ударяет сладковатый запах персиков. Они нагретые на солнце слегка переспелые, их тонкая кожица готова лопнуть от малейшего прикосновения. Тугой вязкий как мед сок стекает с облупленной двери. Его янтарные капли сверкают на солнце распространяя по узкому проулку одуряющий аромат.

Нервно сглатываю мотая головой приходя в чувство. Голод противно напоминает о себе отдавая немного головной болью, так что вместо криков погони слышу только звон в ушах. Малейшее промедление и крепкая хватка сдавливает плечо заставляя вскрикнуть и мне тут же зажимают рот рукой. Кто-то в ухо шикает, и тут же громко гаркает на суетящегося старика. Меня уводят в помещение за облупленной дверью. В темной комнате вскрикивают женщины, они подхватывая в руки посуду разноцветными стайками выпрыгивают из дома уносясь прочь продолжая что-то визгливо причитать. На улице сталкиваются с сутулым емонием и их крики сливаются в один безумный клекот рассерженных птиц.