Однажды под ветвями плакучей ивы я сказал Машеньке, что хочу купить дом в деревне и увезти ее туда. Она улыбнулась, и луч надежды озарил ее прекрасные черты. В тот же день я уехал искать наш будущий рай.

– Машка, слышь? Тут к тебе этот псих ломится. Месяц не было, я думала, он уже того, окочурился. Ишь как ломится, а казался из интелегентных. Пускать?

– Клавка из параноидального сказала, что у него было обострение и его посадили в ящик на уколы. Не, не впускай, а то люди смеются, что с шизом гуляла. Жалко просто было. Я через полчаса с Захаром встречаюсь, у меня с ним походу роман, лав стори, – ответила Мария Семенюк, закладывая в автоклав новую порцию больничного белья, и расхохоталась: – Подменишь?

– Подменю, чего уж там. Ох, и счастливая ты, Маня! Захар-то видный мужчина, сурьезный, не чета этим чудикам малахольным.

Когда меня мучила бессонница, то, чтобы уснуть, мне нужно было словить чувство кайфа без всякой дряни. Для этого я выпускал погулять свою тень. Сперва она бесшумно выскальзывала из окна спальни на улицу, затем проползала под кустами сирени к шоссе и там забавлялась, пугая полусонных дальнобойщиков. Так, она частенько врывалась в свет их лупоглазых фур бесформенным клубком тьмы, внутри которого, как желток на канатиках, болталось тускло люминесцирующее око, проецировавшее происходящее прямиком в мое сознание. Не раз я видел, как гримаса ужаса искажала лицо водилы за секунду до того, как фура врезалась в эпицентр густого сумрака. Через мгновение тень оказывалась внутри кабины, где обволакивала и ослепляла огорошенного работягу. Однако развлекаться на дорогах было не в моих правилах, а поскольку я всю жизнь строго придерживался определенных принципов, то еще до беды отгонял тень от водилы, и тот, отчаянно газуя, уносил фуру прочь, не замечая ни машин, ни светофоров, ни ментов, которые махали ему вслед полосатыми палками.

А в это время моя великолепная тень бесшумно перебиралась на другую сторону шоссе, где она, распластавшись на захарканном и забычкованном асфальте автобусной остановки, проползала под ногами у матерящихся шлюх и растворялась в уютной тишине городского парка. Там я как заботливый хозяин ненадолго спускал ее с телепатического поводка, и она мило шалила в густых кронах дубов и тополей, гоняя юрких белок и погружая птичьи гнезда в мертвенный холод своей потусторонней сущности.

Но когда я наконец желал уснуть, то направлял тень в один из монолитных домов в центре города, где она выискивала грязных людишек, надрывно храпевших после гнусных утех. У тени был нюх на таких. Обнаружив добычу, тень запечатывала ее рот поцелуем тридахны, а затем парализовала волю и погружала рассудок в пучину первородного ужаса. Она, как дементор, питалась предсмертным отчаянием своих жертв, но иногда могла полакомиться и чем-то более материальным.

Так, изредка кто-то из грязных людишек в припадке отчаянного безумия умудрялся разорвать сжимающиеся кольца моей тени и тянулся кто за мобилой, а кто и за припрятанной под подушкой пукалкой (ха-ха). Но тень решительно пресекала эти дерзкие выходки, замораживая чересчур шуструю конечность до состояния горного хрусталя. Та откалывалась от хозяина и со звоном ударялась об пол, рассыпаясь на тысячи ледяных осколков, по которым, как улитка, скользила тень, слизывая вкусняшки.

Глядя на агонию грязных людишек, которые днем поливали таких воспитанных мальчиков и девочек, как ты и я, грязью из-под колес своих тачек, а ночью трепыхались, окутанные тенью, и пучили глаза, как барбусы на дне разбитого аквариума, мое беспокойное и немного гордое сердце наполнялось наконец сладкой дремотной негой, и я засыпал, не забыв прежде призвать тень к себе. Услышав мой призыв, она молнией проносилась сквозь спящий город и бесшумно прокрадывалась в спальню, послушно и мягко занимая место рядом со своим хозяином. Тень была предана мне, как Хатико.

Возможно, с вашей точки зрения я немного перебарщивал с грязными людишками, но, во-первых, каждый сам выбирает свою планиду, а во-вторых, я по кусочкам вырывал наше с тобой будущее из их цепкой бульдожьей хватки, а это, поверь мне, стоило их никчемных жизней. Меня вполне устраивало быть невидимым санитаром города – повелителем инфернальной Хатико. Я очень боялся потерять ее и остаться беззащитным и беспомощным в этом мире, таким же, как ты.

Однажды тень случайно нашла его в одной из квартир рыжего дома с часами на центральном проспекте. Мальчик спал в своей комнате и не проснулся, даже когда его отец издал рык, пузыря кровью из рта, опутанный кольцами моей веселящейся тени.

Нога мальчика выбилась из-под одеяла и подрагивала, а глаза непрерывно бегали под веками. Наверное, в этот момент он охотился в гвинейских джунглях или отважно сражался с флибустьерами под знойным карибским солнцем. Из его носа на подушку медленно сочилась кровь. Иногда это бывает у натур тонких и впечатлительных. Тень остановила ее ток своим ледяным дуновением.

Я сразу почувствовал, что тень мальчика сродни моей. Она дрожала и колыхалась волнами, пытаясь оторваться от маленького хозяина. Его тень была очень голодна и отчаянно рвалась на свободу, но пока еще не умела проникать в мысли хозяина. Мне стало понятно, почему мальчик спал тревожным сном – его беспокойство было отражением страданий, невольно причиняемых голодной тенью. Люминесцирующим оком я приник к нему и узнал главное.

Мальчика звали Павлик, ему недавно исполнилось девять лет. Шумным развлечениям сверстников он предпочитал уединение с книгой. Больше всего ему нравились веселые проделки Карлсона, который в его воображении жил на одной из рубероидных крыш ближайших панелек. Малыш любил сидеть у открытого окна и смотреть на колышущиеся верхушки лип, мечтая, что вот-вот вместе с прохладным ветром в окно вихрем ворвется упитанный мужчина в расцвете сил из любимой сказки. На этот случай он держал под кроватью двухлитровую банку с клубничным вареньем, но Карлсон почему-то не прилетал, и варенье заросло мукором.

Отец Павлика – ростовщик средней руки – считал меланхолию сына чем-то сродни уродству, был груб и не любил его. Всякий раз, когда лязг ключей, входящих в дверной замок, прерывал мечтательное состояние ребенка, тот невольно вздрагивал.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.