Неро усмехается, отодвигает пустую тарелку, допивает одним глотком кофе, а потом некоторое время смеётся. Отсмеявшись, заявляет:
– Думаю, можно сказать, что у меня провал по всем предметам.
Будь у меня в руках кружка, она бы выпала из рук.
– К-как… по всем? – переспрашиваю шёпотом.
– Как-как? Молча, огонёк, – говорит он невозмутимо и поднимается из-за стола. Сам моет за собой посуду и ставит на коврик для просушивания.
– Ну? Чего глазками хлопаешь? Поехали… Chi tardi arriva male alloggia[6]
– Не поняла, что ты сказал, но да, ехать нужно сейчас, – произношу мрачно и думаю в очередной раз, что зря ввязалась в эту авантюру.
Хотя, кто знает? Сегодня всё будет понятно.
– Только давай поедем на разных машинах, ладно?
Он улыбается и просто кивает. Он такой невозмутимый и совсем не переживает, а вот у меня уже начинается мандраж.
* * *
Припарковавшись, некоторое время сижу в машине и привожу мысли в порядок.
Мне страшно. Очень страшно.
Сегодня собираюсь сделать первый шаг к завоеванию Алекса Горячева и я ужасно боюсь сделать что-то не так, боюсь попасть в нелепую ситуацию и быть обсмеянной. Только слова Неро для меня являются мотивацией, а так я бы ни за что… и никогда…
Делаю глубокий вдох, потом длинный выдох и выхожу из машины.
Майкл уже приехал. Его джип стоит на парковке как чёрный и могучий грозный дракон. Всегда удивляюсь (в положительном ключе) тем людям, кто умеет управляться с такими громадинами.
Поправляю сумку на плече и расправляю плечи.
Радуюсь тому факту, что студентов ещё мало, особенно меня радует отсутствие рыжеволосой суки и Ко.
Иду в здание университета и направляюсь сразу к проректору. Этот человек всегда на работу приходит рано.
Господи помоги мне пережить этот день и сделать всё возможное и даже больше, чтобы всё получилось и с Неро, и с Алексом.
Глава 7
* * *
НАДЯ
Геннадий Петрович Зубовец трижды переспрашивает меня: не под давлением или угрозами я желаю помочь Майклу Неро с его успеваемостью?
Трижды отвечаю проректору – никакого давления и никаких угроз, всё на добровольных началах.
Сам Неро невозмутимо стоит, прислонившись к стене, сложив руки на груди. Его лицо – непроницаемая маска. Складывается ощущение, что разговор в кабинете проректора идёт не об его персоне, а о каком-то другом человеке.
Майкл совершенно не вмешивается в наш диалог.
– Надежда Дмитриевна, вы – перспективная студентка, с великолепными результатами по всем предметам, по вашим последним проектам университет составит методическое пособие для первых и вторых курсов. Вы знаете программу и своего курса, и четвёртого – это всё так, – произносит мужчина задумчиво, словно рассуждает вслух.
Проректор сидит в кресле и смотрит то на меня, расположившуюся в кресле для посетителей, то на Майкла, который предпочёл постоять в сторонке и подпереть собой стену.
Геннадий Петрович вертит между пальцев дорогую тонкую ручку серебристого цвета и явно озадачен моим заявлением, помочь проблемному студенту и моей же просьбой не отчислять его, а дать Неро второй шанс.
– Благодарю за высокую оценку моих способностей, – произношу чуть смущённо. Я так и не научилась принимать похвалу, всегда в такие моменты чувствую себя неловко, и мне хочется просто сбежать.
– Это не просто похвала, Надежда – я констатирую факты, – говорит он немного резковато. Потом впивается взглядом в Майкла, прекращает вертеть ручку и сжимает её с такой силой, что будь она дешёвой, то треснула бы.
С неярко выраженными гневливыми нотками в голосе спрашивает его:
– Почему ты решил привлечь к своему делу Надежду Огневу? Других вариантов не нашёл, так Неро? Предупреждаю сразу, только посмей мне соврать! Она никак не могла узнать о твоём отчислении!
Я поворачиваюсь всем корпусом к парню и вижу, что он с совершенно непробиваемым лицом отвечает проректору:
– Вы знаете меня, Геннадий Петрович, я никогда не лгу. Да, я привлёк Огневу, а почему и нет?
И только я собираюсь сказать, что вообще-то это была моя инициатива, уже рот открываю, как вдруг вижу острый, как бритва взгляд Майкла. Он смотрит на меня так многозначительно и яростно, словно рычит, чтобы я молчала. И я закрываю рот, хотя не понимаю его, наоборот, проректор бы смягчился…
И к моему удивлению, Зубовец весело усмехается и произносит:
– Ты поэтому размолотил доску почёта?
Мои брови сами собой поднимаются и едва не теряются в волосах.
– Огорчился, что меня нет среди этих… прекрасных студентов и студенток, – ехидно отвечает Неро.
Проректор лишь хмыкает, потом качает головой и снова обращается ко мне:
– Надежда, лучше не стоит тратить своё время на данного студента. Этот человек не сможет за короткий срок сдать все хвосты. У него завалены почти все предметы за этот год, точнее, он элементарно не удостоил преподавателей своим «королевским» присутствием на зачётах и экзаменах.
Чешу правую бровь. Вызов – моя слабость. Точнее, я ненавижу, когда во мне начинают сомневаться там, где я сильнее всего. Я умею доносить информацию, и я знаю, что смогу подтянуть Майкла, и он сдаст все свои хвосты. Упрямо смотрю на мужчину, длинно выдыхаю и говорю:
– Считайте, что Майкл Неро – мой новый проект, Геннадий Петрович. Во-первых, это будет вызов для меня самой, а во-вторых, если… ммм… то есть, когда у меня всё получится, я напишу доклад о взаимодействии с неуспевающим студентом, о методах и принципах работы с таким студентом и положительном результате, таком как повышение его успеваемости.
Неро, кажется, нервно кашлянул. А проректор смотрит на меня, как на инопланетянку.
– Надежда, вы серьёзно? – переспрашивает меня.
С самым серьёзным видом на лице, киваю. Тут же ёрзаю на стуле и тяну юбку к коленям. Всё-таки мой сегодняшний внешний вид сильно конфликтует с моей деловой речью. Это хорошо, что у меня репутация и проректор меня знает, а то так бы только посмеялся…
Он некоторое время изучает какие-то документы из тонкой папки, думаю, дело Майкла Неро, потом как-то протяжно вздыхает и очень неохотно произносит:
– Апрель, май, июнь. Надежда, у вас всего три месяца, чтобы Майкл Неро сдал все свои хвосты. Но вы не должны забывать и о своей учёбе.
– Что вы, я о себе никогда не забуду, – заверяю его.
Он кивает и явно с тяжёлым сердцем говорит:
– Хорошо. Вы, Надежда Дмитриевна с этого момента ручаетесь за Майкла Неро. И не только за его успеваемость, но и за поведение. И если он хоть раз оступится – отвечать будете вы лично. Надежда, я не стану вас жалеть, и не посмотрю на все ваши заслуги, так что подумайте ещё раз, очень хорошо подумайте.
Я нервно сглатываю, на мгновение закрываю глаза, и тут же вижу перед собой свою любовь – Алекса. Распахиваю глаза и уверенно отвечаю проректору:
– Геннадий Петрович, будет самоуверенно заявлять, что я не переживаю и не боюсь, это не так, мне боязно, но я не привыкла пасовать перед трудностями, так что да, Майкл Неро с вашего дозволения с этой минуты под моим покровительством.
Проректор зло раздувает ноздри, откидывается в кресле и коротко произносит:
– Как скажете. Идите, а то опоздаете на свои пары.
Поднимаюсь и ощущаю слабость в ногах. Я явно перенервничала. А ещё ладошки вспотели. Вытираю их о джинсовую юбку, иду на выход.
Майкл смотрит на меня тяжёлым, каким-то очень недовольным взглядом. Он открывает мне двери и только я выхожу, как слышу позади:
– Неро, задержись.
Двери за моей спиной закрываются.
* * *
МАЙКЛ
– И чего ты добиваешься? – вибрирующим от негодования голосом спрашивает проректор.
Небрежно пожимаю плечами и довольно беспечно отвечаю:
– А на что похоже?
Он раздувает гневно ноздри, указывает на запертую дверь и шипит сквозь зубы:
