– Да, да. От неё действительно пахнет…

Но Бакс не договорил, а вместо этого мягко провёл своей лапой по белоснежной шерсти пойманной преступницы. Затем он достал фонарик и осветил им лапу, внимательно что-то разглядывая.

– Так, так. Секундочку, шеф! – пробормотал Бакс и мигом юркнул обратно в дверь ресторана. Вскоре он выбежал оттуда с ведром воды и приблизился к комиссару и его пленнице.

– В стороночку, комиссар! Поберегись! – живо скомандовал Катану инспектор.

Когда же комиссар сделал осторожный шаг в сторону, Бакс широко размахнулся и лихо окатил пленницу из ведра.

– Ты что, рыбных консервов объелся? – оторопел комиссар и, широко раскрыв глаза, непонимающе уставился на Бакса.

– Как вы смеете, грубиян! – завизжала задержанная.

– Ну, вот. Что я говорил? – вытер лапы Бакс и кивнул на арестантку.

– Вот это да! – раздался возглас всеобщего удивления.

Комиссар Катан обернулся и обомлел на месте. В луже белой краски перед ним стояла обыкновенная мокрая кошка пятнистой масти.

– Тысяча бульдогов! – это всё, что смог произнести Катан, глядя на фокус с краской.

– Хамы! – прикрываясь мокрым тощим хвостом, громко возмутилась теперь уже бывшая подозреваемая. – Белый цвет самый модный в этом месяце! Кто вернёт мне деньги за окраску? Я требую компенсацию! Материальную! Нет! И моральную тоже!

– Как же так? А где… А куда… Не может быть… – не унимался огорчённый Мур, который давно мечтал о повышении по службе.

– Спокойно, сержант, – похлопал его по плечу Бакс. – Ничего страшного. Просто это значит, что у нас ещё всё впереди!

Утро было по-летнему солнечным и спокойным. За окном щебетали птички. При полном безветрии на клумбе порхали бабочки.

Инспектор Бакс предавался сладким воспоминаниям в своём рабочем кабинете. Он развалился в глубоком и уютном кресле, задрав лапы на тумбочку возле стола. Сквозь приоткрытое окно струились свежие утренние ароматы. Бакс подставил свою мордочку навстречу ласковым солнечным лучикам и закрыл глаза. Ему грезились жирная атлантическая сельдь, жареные рёбрышки крупного леща и, конечно же, несравненная спинка форели, любимое лакомство инспектора. Свои фантазии он обильно сдабривал густой деревенской сметанкой, которую Бакс купил на местном рынке по дороге на службу. Мягкое мурлыканье нежно обволакивало кабинет инспектора, поэтому у него не было никаких шансов услышать мягкую поступь комиссара.

Катан был в прекрасном настроении. Он тихо прокрался в кабинет инспектора и юркнул за спину Бакса. Затем он ловко подменил банку сметаны, которая стояла на столе, и притаился в ожидании.

Ждать пришлось недолго. Бакс зачерпнул из банки очередную порцию и поднёс ложку ко рту.

– Что такое? Какая гадость! – сморщился инспектор и открыл глаза. Бакс с недоумением посмотрел на банку, из которой только что лакомился сметаной. Затем он ещё раз брезгливо обнюхал и внимательно осмотрел содержимое ложки, в которой теперь почему-то оказалось овощное пюре. Инспектор ненавидел его с детства.

– Не может быть! Куда подевалась моя сметана? Что за шутки, раздери меня бульдог!

– Ага! Наконец-то я поймал тебя с поличным, Толстый! – воскликнул Катан радостно и выскочил из-за спинки кресла. – Нарушение служебного устава, который категорически запрещает употреблять сметану в рабочее время – это раз! Сон на службе – это два! И самое главное: оказывается, вы тоже умеете ругаться, дружище! Или я ослышался? Не может быть! Ведь я слышал собственными ушами: «Раздери меня бульдог»! Кажется, так? И попробуй ещё хоть раз сделать мне замечание по поводу моих ругательств, матерщинник несчастный! – весело предупредил растерявшегося друга очень довольный собой комиссар.

При этом Катан пригрозил пальцем Баксу, но затем добавил:

– Впрочем, иногда можешь меня предупреждать. Так, на всякий случай. К примеру, если рядом будут находиться дамы или котята. И вообще. Прекрати так много есть, Толстый. В прошлый раз тебе на складе выдали мундир самого последнего размера! Если так пойдёт дальше, то скоро вместо кителя ты получишь парашют.

– Сметану верни, – обиженно вздохнул Бакс и протянул лапу, даже не глядя в сторону Катана.

– Да на! На! Нужна мне твоя сметана! У меня сегодня на завтрак спинка форели, – как бы невзначай ответил комиссар и поставил банку на стол.

– Спинка? Форели? – глотая слюни, едва выговорил Бакс и жалобно заглянул в глаза Катану.

– Какой же ты неисправимый обжора! Вот когда переловим всех преступников, будешь ты у меня есть свою форель и на обед, и на ужин тоже, – деловито ответил комиссар и положил лапу на плечо своему другу.

– А на завтрак? – не унимался Бакс всё с той же неумолимой тоской в глазах.

– Да пошутил я! Пошутил, – наконец не выдержал комиссар и расхохотался во весь голос.

Дружеский розыгрыш удался. Катан радовался, словно котёнок. Однако веселье в кабинете инспектора продолжалось недолго.

Всё началось как обычно с доклада вечного торопыги сержанта Мура.

– Корона, господин комиссар! Корона! – начал он с порога, едва переводя дыхание.

– Что случилось, сержант? Вам по наследству досталась корона, и с этого дня вы больше не служите в полиции? – продолжал иронизировать Катан на волне хорошего утреннего настроения.

– Бриллиантовую корону королевы красоты украли сегодня ночью! – закончил наконец свой доклад Мур.

– Тысяча бульдогов! Раздери меня ротвейлер! Только этого мне сейчас не хватало! Представляю, какой скандал разразится сегодня в прессе! Бакс! – закричал по привычке Катан.

– Да здесь я, здесь, – ответил невозмутимо инспектор, собирая свой саквояж. – Уже выхожу.

У центрального входа в театр, где в эти дни проходил конкурс «Кошачьей красоты», уже толпились телерепортёры. Поэтому комиссар вместе со своей оперативной группой подъехал с чёрного входа и незаметно прошмыгнул внутрь помещения. Затем, не теряя времени, полицейские сразу направились в зал, наполненный очаровательными конкурсантками и членами жюри.

Конкурс кошачьей красоты – это особое, неповторимое зрелище. Не каждый кот найдёт в себе мужество твёрдо устоять на лапах, попади он в компанию таких очаровательных кошечек. И Катан, в свою очередь, тоже не был исключением.

Голова у комиссара закружилась сразу, как только они вошли в зал, и он мгновенно забыл о цели своего приезда в театр.

Катан романтично закатил глаза и, казалось, медленно поплыл, окружённый умопомрачительными красотками.

– Ты только посмотри, Толстый! Да ведь это просто рай! Одна прекраснее другой! – сладко замурлыкал комиссар.

Он распушил усы и довольно неприлично завилял хвостом. Катан даже попытался нежно обнять за плечико одну из конкурсанток, ту, что была ближе всех. Ему, как всегда, не терпелось быстрее потереться о её пушистый бочок. Но в этот момент ему решительно помешал инспектор. Бакс мягко взял Катана под лапу и проводил его к открытому окну, чтобы тот сумел освежиться. Когда комиссар наконец пришёл в себя, они вместе, стараясь не смотреть по сторонам, проследовали в кабинет директора театра.

– Ну, рассказывайте, милейший, как вам удалось прошляпить такую дорогую шляпу? Какой, однако, каламбурчик получился! – довольный своим искромётным юмором, рассмеялся Катан.

– Я не виноват, я не виноват, – начал тут же оправдываться директор театра, пушистый сибирский кот. Он только качал головой, обхватив её лапами, и прикрывался своим шикарным хвостом.

– Ну же! Перестаньте, уважаемый! – постарался успокоить его Катан и усадил напротив себя. – Опишите подробно, где хранилась корона и, главное, как она оттуда исчезла?

Выпив стакан молока, директор дрожащей лапой показал на сейф в углу кабинета: «Там, на самой верхней полке».