А моему терпению определенно пришел конец. — Простите, — сдержанный поклон, — не знала, что посягаю на положение вашего величества, мечтая о браке с лордом Аскеа. Когда я выпрямилась, лорд Аскеа взирал на меня так, как никогда не смотрел до этих пор, что же касается его величества — Асьен, — недобро произнес он, — есть черта, пресекая которую, ты не сможешь более рассчитывать на защиту моего сына. Надеюсь, ты это понимаешь! Я прекрасно понимала, что только что обвинила его величество в том, что он мечтает стать супругой главы тайного департамента. И лорд Аскеа это понимал. И даже сам император. — Но, должен признать, чувство юмора у вас отменное, — внезапно смягчившись, произнес его величество. Я подняла удивленный взгляд на монарха. Не ожидала, что мое оскорбительное высказывание будет столь высоко оценено. — Асьен, — император тяжело вздохнул, — сколько бы я ни пытался тебя ненавидеть, в итоге вынужден признать, что я все же столь же очарован, сколь и остальные. Жаль. Когда придется отдать приказ о твоей казни, я буду расстроен. И синие глаза прямо взглянули на меня. Сожаление в них имелось, но твердость и уверенность в принятом решении превалировали. — Что ж, приятно знать, что в день моей казни грустно будет не только мне, — и я улыбнулась наиболее вежливым и почтительным образом. Император кивнул, принимая мой ответ, и произнес деловым тоном: — Что ж, раз вы оба здесь, перейдем к главной на сегодняшний день проблеме. В нижнем мире, в Дирхаме, сегодня ночью произошел политический переворот. К власти пришел Старший Великий принц. А характер у него не сахар. И чуть скривившись, монарх продолжил: — Ирдахарс должен был мучительно подыхать в течение последующих двадцати лет, но, какая-то Благословленная небесами паскуда сумела его исцелить. Сказать, что все главы государств Нижнего мира расстроены это не сказать ничего. Но лично я обеспокоен совершенно иным Ирдахарс затребовал в жены одну из принцесс династии Эвердан. И не просто какую-то конкретную, а ту, что весьма близка с моим старшим сыном. Это странно. — Согласен, — поддержал лорд Аскаи. Я лишь нервно сглотнула, не в силах что-либо произнести.

— Странно и то, — продолжил император, — что Ирдахарс сосредоточился на браке с принцессой Небесной империи, несмотря на то, что в политическом плане этот союз не принесет ему никакой выгоды. Абсолютно никакой. Так ради чего этот потомок первородных асуров столь серьезно нацелен как на скорую свадьбу, так и на личное прибытие за невестой? Лорд Аскеа посмотрел на меня, но мне сказать было нечего. И тогда глава тайного департамента высказал свое мнение по данному вопросу: — Боюсь, отказать правителю Дирхама с нашей стороны было бы крайне недальновидно. Несомненно у вашего величества множество дочерей, и большинство из них давно достигли брачного возраста, но все же — принцесса Небесного города не продержится и трех лет в городе Десяти тысяч огней. Ни одна из ваших дочерей не способна противостоять коварству дворцов асуров. — Да, — помрачнев, согласился император, — не выживет ни одна. А я люблю каждую из своих девочек и не готов обречь на смерть ни одну из дочерей. Может я и не самый лучший отец, но я желаю, чтобы мои дети были как минимум счастливы. Конечно, я бесконечно рад, что Кераернаэран принял свою судьбу и стал мне опорой, но каждый раз, когда вижу его бледную физиономию и темные круги под глазами, возникает желание придушить тебя голыми руками! И последнее было сказано мне. — Простите, ваше величество, но его императорскому высочеству предстоит править. Мой долг сделать все, чтобы он был к этому готов, — сдержанно ответила я. — Да понимаю, — на меня взирали все с тем же негодованием, — но он мой ребенок. Ему и так пришлось нелегко в жизни. Но он хотя бы мог выбирать свой путь сам и жить так, как того хочет. А что сейчас? Бремя власти — неподъемный груз, кому, как ни мне знать об этом. Но одно дело выносить все тяготы самому, и совсем иное видеть, как страдает твой ребенок.

Никогда не замечала в императоре подобной отцовской любви в прежнем. Но с другой стороны, к тому моменту, как Эльтериан захватил престол, большинство принцесс уже были замужем, и судя по тому, что не все супруги принцесс являлись аристократами, можно предположить, что браки заключались по любви. Звучит невероятно, однако факты говорят сами за себя.

— Ни одну из своих дочерей я Ирдахарсу не отдам. Лорд Аскеа, повод придумаете сами. Какая-нибудь наследственная болезнь, невозможность проживать в месте, где никогда не светит солнце, в конце концов, можно устроить смотрины, на который мои девочки изобразят коллективный обморок — у асуров может и принято брать женщин силой, но в Небесном городе подобное нонсенс. Ищи варианты, Аскеа.

— Приказ понял, ваше величество, — учтиво ответил глава тайного департамента.

И тут я решилась высказаться: — Его императорское высочество счел необходимым ужесточить протокол дипломатических переговоров и ввести дополнительные ограничения. Мы можем использовать как повод неудавшееся покушение господина Хаюги, и так же ограничить круг лиц, сопровождающих нового правителя Дирхама.

Император молча воззрился на меня.

Лорд Аскеа кивнул, и произнес: — Отличная идея, Асьен. И ты права не так страшен Ирдахарс, как могут быть опасны члены его свиты. Насколько я помню, в свите бывшего Великого Принца состоят особо опасные из народа змееподобных. Их действительно безопаснее держать подальше даже от границ, не говоря о дворце.

— Хорошо, — император задумчиво кивнул. — Асьен, неплохо.

Меня похвалили?

— В день твоей казни напьюсь, — постановил монарх.

Лучше бы не хвалили.

И лорд Аскеа не сдержался.

— Неужели постоянные речи о казни столь необходимы?

Усмехнувшись, император посмотрел на старого друга, и устало произнес: — В роду Риддан траур по возлюбленным держат не менее двадцати лет. Это в лучшем случае. Магистр Берион свой траур соблюдает уже более сорока лет и прекращать он не намерен. Моя возлюбленная жена, мать Каенара, осознав свои чувства, покинула двор, отказав всем кандидатам в супруги. Она не собиралась выходить замуж более никогда. Такова природа представителей военных кланов они ценят преданность своим чувствам, и тем, кого избрали. С каждым днем твоей жизни, Асьен, я увеличиваю срок, на который потеряю сына. Пока еще есть надежда, что спустя двадцать лет после твоей казни мой сын женится, находясь под гнетом ответственности перед империей. Но если его чувства к тебе станут сильнее — я останусь без наследников.

— Вы забываете о принце Эльтериане, — вставил лорд Аскеа.

Но судя по взглядам, коими обменялись оба, обоим же были и известно о том, что Эльтериан не является биологическим сыном его императорского величества. Но доказательств, видимо, у них не было.

Император же вновь посмотрел на меня.

— Я не просила забирать меня из Суассона, — тихо заметила.

— Понимаю, — спокойно произнес его величество. — Но, Асьен, после окончания академии, Каенару полагается жениться, чтобы во дворце появилась кронпринцесса и, так необходимые моей династии, наследники. Однако, даже просматривая присланные мне портреты, а на каждом художники определенно льстят этим девицам, я вынужден признать, что каждая из них уступает тебе абсолютно во всем. Каенар не Эльтериан, он не ляжет в постель исключительно из соображений политической необходимости продолжения рода. Мой старший сын идеален во всем, я искренне горжусь им, но он Риддан до мозга костей, он никогда не будет играть тошнотворную роль жениха и влюбленного мужа снова и снова, и не станет улыбаться очередной своей императрице, сдерживаясь из всех сил, чтобы на брачном ложе не произнести имя той, о ком невозможно забыть. Я люблю своих дочерей, Асьен, но жен нет. Если действительно хочешь жить, сделай все чтобы избавить Каенара от чувств к тебе. Пока не стало слишком поздно. На этом все.

Глава 18

Когда я вышла из кабинета лорда Аскеа, я была столь подавлена, что в пустом коридоре не стала надевать маску, продолжая держать ее в руках. Прислонившись спиной к холодной мраморной колонне, с безнадежностью подумала о свой печальной участи. Император был прав. Прав абсолютно во всем — Каенар из рода Ридданов. Рода, в котором стал наследником по единственной причине — его тетя была замужем за герцогом Ридданом, а тот, несмотря на бездетность данного союза, не отказался от супруги и не завел даже бастарда.