Через пять секунд, не дослушав пояснения Эрнана, ребята сунули нам домкрат, просто сказав: «Потом отдадите. Там машину найдете». Посланцы небес торопились и поехали дальше.

–Добро. Спасибо.

Я подумала, что это группа отважных морозоустойчивых каякеров, потому что вода в озере плюс четыре. Что они отважные, я не сомневаюсь. Мы радостно выдохнули, теперь-то что, быстро махнем колесо и далее последуем к заветной!

Всех и делов-то. Но… чего-то, смотрю, колупается и колупается, маленький наш, время драгметалловое тянёт… Уже пора к администрации подъезжать, а колесо и ныне там!

И тут вдруг оказалось, что выдохнули рано.

–Ну, че там? – опять вклиниваемся в процесс мы.

–Прикипело… Не снимается… – на лице Эрнана написана работа растерянной мысли.

–И че? Первый раз такое у тебя? – удивляемся русские мы.

–Ага.. Никак. Не идет… Болтик заклинило…

–И чего, серьезная проблема? – еще не веря в такую «белотелость» мест ного дальнобойщика, пытаюсь прояснить ситуацию на предмет оценки ее водителем я, – Ты че?

Несчастный не отвечает и истово пытается опять сдернуть колесо. Похоже, серьезно. А мы в тундре. Мороз и солнце. Хорошо, конечно, что дождь отшаманили «взад»… Но ветреной морозной романтики хватает.

Эрнанчик периодически закатывает глаза к небу и, наверно, внутри матерится по-испански. Черт, а это ведь уже не шутки, реальное «попадалово». На девять мы однозначно не успеваем.

Что надо в таких ситуациях? Хоть какая-то помощь. Лично мне. Ну, вот просто, даже если кто-то изобразит участие, или немного вольет туда силы, поддержит, и то шанс на сдвиг с мертвой точки увеличивается. Ведь не атомный же взрыв произошел.

Участие. Основное слово!! Ага!

«Ну, значит, – думаю, – Надо участвовать».

Эрнан пинает по ободу. Потом пинаем вдвоем. Потом сильно, потом с разбега. Молотка нет у бедолаги. Результата пока тоже. Заодно дочурке ещё пишу, за поддержкой обращаюсь, она шарит в этих делах. Толковка. Говорит: «Да, все правильно. Простучать, чем можно, по ободу». И лично ей помог как-то железный прут, который просунула сквозь колесо, уперлась в тормозной диск и как рычагом смогла снять свое прикипевшее на трассе. Как все просто.

Короче, дочура вселяет мне веру в себя, я в водителя.

Упираемся, чем можем, рычагуем, ноги поотбили. Матюкнулись два раза, вслух, для порядка, как положено. У нормальных мужиков.

Правда, колесо ни хрена не подвинулось. Но дело точно идет. Просто нужна дополнительная мужеская сила, чую я. Эрнан не чует. Поник. Куда-то названивает. Спрашиваю – какой план, что придумал? И в этот момент понимаю, что он заказывает сменную машину из Пуерто-Наталеса!!! Которая придет… через полтора часа! А мы подождем, раз такое дело. Что?!

–Да ты не охренел ли, дорогой?! – у меня аж в горле запершило от возмущения, – Совсем сбрендил?

– Мы же не на Колымской трассе, где за три часа может ни одной машинки не проехать? – продолжаю я, глядя на забывшего про Вселенское начало маленького Эрнана, – Здесь-то проедут. Помогут.

–Так, пык, мык. По правилам надо машину вызывать, тут так принято.

Вот тут я взвиваюсь по-настоящему, твою мать!

– А ну, абориген хренов, давай помощи просить! Мне пофиг, что у вас принято, что нет!

Нужна-то всего пара-тройка крепких рук на пять минут, и все!!

– Ой, а как? …

– Да пошел ты.

Еще не договорив фразу, я с отлитым из бронзы суровым лицом Александра Матросова бросаюсь на подвиг. То есть торможу как по заказу проезжающую мимо блестящую машину. А потом ещё одна сама по себе останавливается, наверно, тоже в герои хочет. Ладно, берём и ее. Лишней не будет.

И вот у нас уже консилиум из четырех человек на дороге! И все в теме. Здорово напоминает Россию и деловитых мужичков, копошащихся вокруг проблемы, которая сразу съеживается, и уже очевидно, что ей будет не устоять под натиском воодушевленных знатоков.

Я сразу чувствую облегчение и как мавр отхожу из эпицентра сражения. Правда, на всякий случай пристально присматриваю за процессом с фланга.

Эх-ма! Нажали! Стукнули, обколотили, ещё разок, изнутри треснем.

– Эрнан-то как оживился сразу! —транслирую я, спокойному как танк Пятаку, коллективную радость, – На земле валяется, сосредоточенный такой, красивый. Все может, все умеет. Чего придурялся?

–Слушай, —достаю я, рассматривающего скудную тундровую растительность товарища, – Он просто из-за нас, наверно, беспокоился до этого, как за клиентов фирмы, чтобы не попасть под раздачу. Да?

–Ага, а никто и не собирался. Раздавать.

–Ага, – я мельком скольжу по опять не успевшему напугаться Пятачку. «Везет же кому-то с нервной системой», —и опять подхожу ближе к месту сражения.

Процесс починки тем временем идет в полную силу. И ещё усилие, и ещё! Пошло, родимое!!!!! Эх! Здорово!

Дружное «ура» сотрясает девственную природу крайнего юга. Всем спасибо, мужики! Все свободны. Удачи.

Мы успеваем на рейс в час дня. Причем с солидным запасом, поэтому до сих пор счастливый Эрнан с чувством и толком успевает нам показать, помимо вариантов прохождения троп от кемпинга до берега озера, ещё пару мест заповедных, неподалеку. Говорит, на обратном пути бесплатной экскурсией еще дополнительные дикие места охватим.

Здесь ветрено. Сдувает, когда выходим на открытое пространство, ближе к озерным просторам, просто валит с ног.

Идешь под наклоном в тридцать градусов и чувствуешь себя топольком из Пунты-Аренас. Вокруг свистит воздух, заглушая мысли и полоща щеки. Пуховик и жилетка пуховая под ним в самый раз. Пару раз пришлось взвизгнуть, когда было неясно, хватит ли массы тела быть не унесенным в неизвестном направлении. Хватило. Но… , в общем, это все: ветер, простор, солнце – веселит и бодрит. Силу даёт.

В определении мест силы, посещенных нами, по мощи добавилось ещё и это. Как легко здесь бежится, несмотря на недетскую погоду, какой ясностью наполняется тело и голова. Прячемся за холмом с наветренной стороны, здесь потише. Ничего не могу, да и не хочу, с собой поделать, когда непреодолимое желание заставляет встать на руки, прямо на берегу озера, как в детстве, когда внутренний «пер» я могла выразить полностью только таким образом.

Вспомнилось ведь! И, плюнув на все приличия и опасения, я вскакиваю и, впечатав ладони в мокрый песок, делаю широкий взмах, отправляя красные ботинки в небо. Уххху!!! И чего я думала, что вдруг не смогу? Все могу. И хочу. И делаю.

И такой кайф от этого… Счастье обыкновенное, одна штука. Вот оно какое, это место. Не зря я про тебя полтора года назад узнала. И не зря мы аргентинский ледник пролетели. Потому что надо именно сюда.

Подходит катамаран, с него сливается предыдущая партия страждущих. И мы идем на погрузку. Сейчас, сейчас откроется то, что снилось и призрачно рисовалось в думах… Где ты Gray glacier?

Одним из красивых мест в парке Торрес дель Пайне является ледник Глейшер Грей (Glaciar Grey). Из четырех ледников парка, Глейшер Грей самый известный, крупнейший и наиболее доступный. Ледник длиной 28 км и общей площадью 270 квадратных километров является частью огромного Южного Патагонского ледового поля, третьего по величине в мире после Антарктиды и Гренландии.

Так вот ты какой!

Дающий энергию и молчание. Приводящий в момент «здесь и сейчас» мгновенно и непреклонно. Напоминающий о вечном и прекрасном.

–Монументально, – выдыхаю я. У Люды, по-моему, ветер выбивает слезы.

–У меня мурашки по позвоночнику, – не отводя взгляд от голубого света, подтверждает мой друг.

С борта кораблика сносит ветром, телефон вибрирует в руках, работая как парус. Может унести туда, к этим, в реальности синим, как подкрашенный синькой снег в новый год на уличных снежных бабах, глыбам. С трудом удерживаю камеру и себя в статичном положении. Немного жутко от такого напора. Это у меня последний телефон. Надо все-таки поаккуратнее.