Выслушивая догадки любимого внука, Щукарь насторожился и даже перестал тщательно утрамбовывать самокрутку.
— Значит холодная стихия тебе всё показала — проговорил старик и Сева утвердительно кивнул.
— Холод мне всё предоставил, без утайки. И наверняка даже больше показал, чем ты сам видел в те минуты. Так что я точно знаю, что моя стихия не только тебя дедуль тогда выходила и в мир вернула, но и продвинула тебя уничтожить незваного гостя и вернуть свое законное место за семейным столом Морозовых. А теперь подумай дедушка, уж не для того ли это всё стихия проделывала, чтобы ты потом должок ей мною отдал? Ведь я, для этой спящей стихии, одновременно и нечто новое и нечто давно забытое.
— Вот я старый дурень, а ведь мог бы и догадаться — проговорил Щукарь и подкурил от загоревшегося пальца.
— Стихия холодная, тебя спасла, а потом меня взамен забрала. Но ты дедуль себя не кори, ведь если бы не это всё, то я бы в катакомбах Ювелира навсегда остался.
— И как тебе внучек теперь тут живётся? — спросил Щукарь.
— Нормально. Только места очень мало в этой аномалии и развернуться негде. Там за замороженным лесом, прозрачная стена дальше не пускает. Справа и слева горные перевалы, а за ними всё та же стена, за которую никак не пройдешь. Ещё имеется огромное снежное поле, и промороженный городок на скалистом берегу замёрзшего океана, в который меня тоже оболочка аномалии не пускает. И везде, кроме снега, да иногда вторгающихся в пределы аномалии, морозных призраков, ничегошеньки тут нет.
— Тоска — пробурчал дед и хорошенько затянувшись, выпустил струю дыма.
— Не то слово. Но тоска — это очень близко по смыслу. Я про ещё одно здешнее место только упомянуть забыл. Есть тут огромное, горное озеро, на дне которого, единственное в пределах аномалии, теплое место скрывается. Там я рыбу хищную на живца ловлю, тем и живу — признался Сева и вспомнив о свёртке, наконец его развернул, явив свету огромный кусок ярко красного мяса. Похожего на мясо тунца.
Вытянув здоровенный нож, Сева положил мороженное мясо на крышку ящика и принялся ловко его строгать. Затем он проглотил один кусочек и предложил нам с Щукарём присоединиться к трапезе. Не став отказываться от угощения, мы приобщились к местному кулинарному изыску. Кстати строганина, оказалась весьма вкусной.
— А чем ты тут ещё внучек занимаешься, кроме рыбной ловли? — поинтересовался Щукарь.
— Дедуль, да занятия тут у меня однообразные. Добываю пропитание, гоняю морозных призраков, а если они начинают борзеть то и душу самых свеженьких, чтобы другим неповадно было. Ну ещё есть парочка мест, откуда очень редко, тёмные потусторонники вылезают. Этих тварей приходится наглухо мочить. А больше тут делать вообще-то и нечего. Раньше я выход искал, пока не понял, что отсюда без Генкиного артефакта, точно не выбраться.
— Севка, так получается, что теперь, ты отсюда выйти сможешь? — с явной надеждой, спросил Щукарь.
— В ту аномалию, которую вы к моей прикрепили, выйти точно смогу. Я это сразу почуял, даже через закрывающийся портал. А вот дальше, не уверен. Ведь теперь тепло на меня не особо хорошо действует. Я ведь заныривал туда, где на дне озера тёплые ключи бьют, и едва там не остался, потеряв почти все силы. Да что там говорить, я даже вблизи тёплой печки, больше десяти минут сидеть не могу. Так немного разогреюсь и сразу тушу.
— А ежели зимой? — спросил Щукарь, явно не собираясь отступать.
— Дед, так на зиму у меня вся надежда и была — тут же признался Сева. — Ну а теперь хватит меня пытать, а лучше расскажите-ка мне, что там снаружи творится. Ген, мне же до сих пор интересно, как та ситуация в Москве разрешилась? И вообще хочу знать, каким таким чудным образом вы с дедом встретились и смогли окольный путь ко мне найти и сюда пробиться?
Сильно нас уговаривать другу не пришлось, в результате мы три часа рассказывали ему о всяком разном.
Щукарь поведал о том, о чем раньше внучку не рассказывал. Ничего не утаив, расписал все катастрофические события на прииске, приведшие к полному запустению деревни Артельной. Затем объяснил местные расклады, да и про общих с Севой многочисленных родственников, упомянуть не забыл.
Я же подробно рассказал о ритуале что затеял тёмный. Описал кончину Кукловода и поведал о побеге на необитаемый остров, находящийся в Тихом океане, на оконечности Гавайского архипелага.
Скрывать ничего не хотелось, так что я не утаил факт потопления атомного крейсера США, и упущенную возможность стать властителем тёмных сил. Затем описал разборки между темными и светлыми иными, закончившиеся очень плачевно, для ряда причастных лиц.
Как результат, после моего рассказа, дед Щукарь посмотрел на меня как-то по-другому, словно на ходу меняя, уже сформировавшуюся, личностную оценку.
После, мы уже вместе поведали о совсем непростой, сложившейся снаружи ситуации. Последними, Щукарь описал местные разборки и тучи, сгустившиеся вокруг нас.
— Значит думаете, что за вами в аномалию враги прошли — сделал выводы Сева, когда мы наконец-то закончили излагать суть сложившейся ситуации.
— Две суки из райцентра, со своей блошиной стаей, точно в обогатительном околачиваются. Их вой мы с Ведьмаком перед заходом в ледяной портал слыхали. Но я так думаю, волки в этой игре точно не главные. Какая-то падла прямо из совета, всем этим цирком управляет. Я так думаю, это кто-то из тёмных.
— А ты Гена что думаешь? — спросил Сева и два светящиеся аквамариновым зрачка, привелись на меня.
— Я думаю, твой дед, Павел Лукич во всем прав. А от себя добавлю одно, с волками мне краями разойтись, точно не удастся. Кровный счёт они ко мне имеют. И как я понял, подобное ими не прощается.
— И что делать будем? — спросил Сева, теперь обратившись к нам обоим.
— Пробиваться наружу надо, а то ведь там точно нечто важное прямо сейчас закручивается. Боюсь пока мы здесь, всё без нас решится — сказал Щукарь и я кивнул, подтверждая его планы.
— Вот на том и порешим — изрёк Сева. — А теперь давайте оба, поближе к печке пристраивайтесь и отдохните с дороги, а через пять часов по местному времени, очередной энергетический цикл пройдет, и я смогу попробовать портал в долину открыть.
Глава 26
Аномалия «Обогатительный цех» (6) Засада
Холодное место.
— Вот мля, всё равно не хочет вылезать — проворчал Сева, затем упер пудовые кулаки в бока и замер.
Он стоял возле огромной друзы минут пятнадцать и безрезультатно пытался приманить мелкую аквамариновую искорку. Однако та ни в какую не соглашалась выбраться наружу из укрытия и продолжала кружиться внутри кристалла, вокруг звездочки прародительницы.
— Как думаешь, почему она кочевряжится? — спросил я.
— Да хрен знает, что ей нужно — ответил Сева. — Вроде как откликается на мой зов. Цепляется, а потом срывается как тот окунь с крючка.
— Внучок, а может я чем смогу подсобить? — предложил стоявший невдалеке Щукарь и прикрывшись от пурги воротником тулупа, затянулся очередной самокруткой.
— Дед, стой там и лучше вообще не подходи. Она, когда ты огонь вызываешь, совсем в глубь уходит — предупредил Сева и старик недовольно покачал головой.
— Ну тогда я попытаюсь помочь — пробормотал я и без спроса нарисовал в воздухе пентаграмму. Потратив почти половину имеющихся запасов энергии, я вызвал теневика, не способного двигаться, но зато умеющего видеть скрытое от истинного зрения.
Появившийся теневик для начала рассмотрел ауры моих спутников. Они кардинально отличались, несмотря на то что они были близкими родственниками. У Севы аура состояла из аквамариновой сферы и кружившихся внутри мелких снежинок. А Щукаря напротив, окружало ровное и сильное свечение, похожее на то что идёт от раскаленных докрасна углей. Моя серенькая аура на их фоне выглядела совсем уж невзрачно.
Кроме аур я увидел несколько морозных призраков. Отдалённо похожие на человеческие фигуры, они купались в порывах вьюги у нас над головами. При этом не удаляясь далеко и будто наблюдая за происходящим.
