Зато демон остался очень доволен и в очередной раз выдал столь полюбившееся «Так ему!».

– Чтоб ему пусто было, – прошептала сердито Агнесса и, взяв первый фолиант из стопки, погрузилась в чтение.

***

– Баллирано, не подскажешь, который час?

Вопрос, оторвавший девушку от конспектирования краткой биографии сэра Рональда Мура, оказался настолько внезапным и нейтральным, что она машинально коснулась пальцами учебного кристалла, висящего на груди – чтобы, собственно, узнать ответ.

– Двадцать минут десятого… – мягко сказала она и примерно в тот же момент поняла главную вещь: голос принадлежал Томасу, просто её сбили с толку нарочитая вежливость и спокойствие.

Она выглянула на парня исподлобья, по привычке самую малость съёживаясь и почти заискивающе улыбнулась:

– Ой…

Макмиллан смотрел сурово. Впрочем, он так смотрел всегда, и даже Агнессе иногда сложно было понять – что же именно кроется за этим взглядом.

– Идём.

И всё. Короткое слово, после которого он развернулся и ушёл. Эта скупость на слова уже стала для Агнессы маркером дурного настроения Томаса. Вздохнув и наскоро собрав свои конспекты, девушка покинула уютный уголок «жёлтой» секции и поспешно выбежала в холл.

По вечернему времени здесь было довольно многолюдно, а её любимый фонтан обступила группа девиц-старшекурсниц. Впрочем, зависший над ними металлический шарик, размером с небольшое яблоко, покрытый сложной вязью светящихся глифов, создавал надёжную «сферу тишины». Агнесса, за проведённое здесь время, уже сталкивалась с подобными артефактами, но сейчас не могла объяснить его использование. Слишком прилюдно и открыто, словно девушки подчёркивали свой замысел: «Эй, смотрите, мы кое-что тайком обсуждаем!». Но размышлять над этим Агнессе сейчас было недосуг.

Поспешно сбросив башмачки перед выходом в холл рядом с чужой обувью, она нырнула в мягкую прохладу внутреннего двора.

Серое «небо», подёрнутое лёгкой дымкой, круглые сутки источало ровный свет, что изрядно сбивало с толку и вынуждало Агнессу регулярно задёргивать шторы. Впрочем, насколько она успела разузнать, многие студенты накладывали на окна своих комнат специальные чары, создающие иллюзию не только смены дня и ночи, но и других мест!

Чёрная плитка дорожки знакомо и приятно охладила ступни, но мешкать сейчас не было времени. Стараясь не попадаться на глаза знакомым – во двор высыпало гулять лишь немногим меньше студентов, чем в холл – Агнесса проскользнула через двор в сторону прачечной.

Внутри помещения, уставленного по периметру смешными «стиральными коробками», её уже поджидал Томас, ответивший на виноватую улыбку угрюмым взглядом.

– Ты опоздала второй раз, Баллирано, – бросил он.

Агнесса перестала улыбаться, подавив резкую вспышку раздражения и желание выпалить «я здесь не по своей воле!» – поскольку правдой это не было. Очень даже по своей. Сама ведь пришла!

Вздохнув и положив сумку с конспектами на ближайший ящик, девушка развела руками:

– Я постараюсь впредь быть внимательнее, Томас, – как можно дружелюбнее сказала она, но интонации, увы, хорошо работали только с животными.

Макмиллан, несмотря на свою явно скотскую сущность, был всё же человеком.

– Постарайся. Ладно, времени немного. Иди сюда, – наконец-то отлипнув от стены, он вышел на середину помещения, где было более-менее свободно.

Агнесса мысленно усмехнулась – в голосе парня отчётливо слышалась усталость и раздражение. В какой-то мере она разделяла его чувства, но оба они знали, что через эту унизительную процедуру им придётся пройти ещё не раз и не два…

Танцы.

Та сложность, с которой ей и Макмиллану пришлось столкнуться на первом же занятии по хореографии, поскольку выходцы из Нижнего Лондона не имели ни малейшего представления о куртуазных танцах. А те, между прочим, оказались обязательной частью упражнений на синхронность и взаимодействие!

Вторая проблема заключалась в катастрофическом преобладании мужского коллектива над женским, а именно – соотношение шесть к одному, что делало каждую из студенток бесценным экземпляром. Тем хуже чувствовала себя Агнесса, оказавшись в паре с каким-то парнем, который под незнакомую мелодию пытался вести её в каком-то малопонятном танце.

То был воистину день позора.

Но именно тогда же девушка приметила ещё одного страдальца, что с грацией медведя топтался на месте и, судя по визгу, по ногам партнёрши. Причём по лицу Томаса в тот момент можно было предположить, что он в равной степени хочет убить источник шума и провалиться на месте. Один из тех редких случаев, когда Макмиллан сколько-то явно выдал свои эмоции.

Агнессе его стало банально жаль, но она прекрасно понимала, что, если с подобной формулировкой обратиться к этому бандиту, даже Мельхиор, наверное, спасти её не успеет. Потому девушка пошла на хитрость – попросила Томаса помочь ей, никчёмной.

И ведь она действительно нуждалась в помощи! Желающих, конечно, было предостаточно, и решительно все казались не в пример симпатичнее и добрее потомственного головореза, но Агнессе слишком знаком и понятен оказался тот единственный беспомощный взгляд.

И это была, на её памяти, вторая яркая эмоция за всё время, что она видела от него.

Первая – в день, когда Томас Макмиллан явился в Университет.

***

В библиотеке, как обычно, было пустынно и тихо. Старшие студенты были на занятиях, а после – собирались, обычно, в столовой. В секции «белоповязочников» привольно расположились Агнесса и прибывший накануне Густав – невысокий юноша, обладатель сдержанного нрава, очков с толстыми линзами и избыточного веса. А, помимо этого, столь же пылкой страсти к литературе, как у девушки. Агнесса с удовольствием поделилась с ним мудростью, которую до того ей преподнёс Смотритель, и теперь они вместе постигали базовую программу.

Неясно, что было первым – вопль Ирины, грохот распахнутой двери или стук её каблучков:

– У нас появился тринадцатый!

Агнесса с Густавом одновременно вздрогнули и втянули головы в плечи, заозиравшись в поисках Библиотекаря, а затем девушка вскочила, хватая за руку княжну и утаскивая в читательский закуток.

– Ну пожалуйста, не кричи здесь! – в который раз упрашивала она свою взбалмошную соседку, но та лишь безмятежно отмахнулась:

– А, да я всё равно не собиралась здесь задерживаться! Пойдём глянем? Говорят – он тоже из Лондона, жуткий тип такой!

Агнесса неуверенно посмотрела на раскрытую книгу по алхимии, которую читала:

– Но… мы занимались… – беспомощно улыбнулась она.

– Да брось, никуда книжки не сбегут! Ты же постережёшь? – княжна впилась требовательным взглядом в пухлого юношу.

Тот, поправив на переносице соскользнувшие очки, степенно кивнул:

– Не волнуйтесь, мисс Агнесса. Я запомнил страницу и отмечу закладкой раздел, который вы изучали.

– Благодарю! – девушка улыбнулась тепло в ответ на такую предупредительность и со вздохом повернулась к княжне. – Хорошо, пойдём.

– Другое дело! – радостно хлопнула в ладоши Ирина. – Ну он прямо вообще-е-е жуткий! Рожа – во! Квадратная! Да он сам весь – квадратный! Фамилия, правда, странная. Макмиллиан? Макмиллан?

Агнесса, уводящая болтающую княжну из библиотеки, затравленно оглядывалась – не настигнет ли их суровый Смотритель? – но тому, видимо, дела не было до расшумевшейся Виленской. Интересно, почему?

Впрочем, названная фамилия заставила девушку живо вспомнить собственное путешествие в Пэйлвуд, а, точнее, рассказ Честера о «теневой стороне» Нижнего Лондона.

– Томас Макмиллан? – уточнила она удивлённо.

– Вроде да, – безмятежно пожала плечами Ирина. – А что? Ты его знаешь?

– Ну… может быть это какой-то другой Макмиллан, – с неуверенной надеждой протянула Агнесса.

Ещё только бандитов не хватало!

С другой стороны – это было даже интересно.

Как оказалось, княжна тянула Агнессу в столовую, где царила характерная для этого времени тишина. «Старшаки» ещё не вернулись, а те, у кого были перерывы между занятиями, как правило, просто не создавали столько шума.