– Что ж, был рад с тобой побеседовать, но, боюсь, теперь мне пора идти. – Я отступил от прилавка, искусно избежав столкновения с бородатым гномом, который недовольно заворчал на меня. Натянув капюшон пониже на лицо, я взглянул на Марлу поверх бутылок с вином и одарил ее своей лучшей обезоруживающей улыбкой. – Пойду, найду эту Железную торговку и передам ей твои наилучшие пожелания.

Она со вздохом покачала головой.

– На которые она, будь уверен, и внимания-то не обратит, но все же будь осторожен, Робин. Хоть ты и в милости у Железной Королевы, ни одному из этих созданий доверять нельзя.

– Осторожен? – усмехнулся я. – Я же Плутишка Робин. Когда это я не проявлял осмотрительности?

Гномиха закатила глаза, и я ушел, растворившись в рыночной толпе.

«Странно-то как! – подумал я. – Интересно, что на нее нашло? Гремлин в вино плюнул или что похуже?»

Я не был наивным и знал, что в Небыли по-прежнему много тех, кто ненавидит и боится подданных Меган, но никак не ожидал столкнуться с такой неприкрытой враждебностью здесь. Входя на гоблинский базар, следовало оставить все обиды, разногласия и личные распри за его пределами. Именно поэтому Летние сиды и Зимние представители знати могли беспрепятственно фланировать здесь, не поубивав друг друга. По этой же причине халфлинг проходил мимо толпы красных колпачков, не опасаясь, что ему оторвут руки-ноги. Никому нельзя нарушать святость базара, тем более что многие торговцы продавали самые опасные, редкие и сомнительные товары во всем Фейриленде. Устрой заварушку, и тебя навсегда изгонят – и то, если очень повезет. Даже я не рискнул бы куролесить на гоблинском базаре.

«Тем не менее, ее поведение кажется чрезмерно жестоким. Железные фейри со времен войны с Железом никому не угрожали», – продолжал я свои размышления.

Пробираясь мимо разбросанных тут и там киосков и палаток, я игнорировал зазывания торговцев. Один настойчивый кобольд вцепился мне в рукав и начал что-то пищать о своих прекрасных инструментах; но стоило повернуть голову и усмехнуться ему из-под капюшона, как он отпрянул, будто от скорпиона.

Наконец, толпа поредела, прилавки тоже остались позади, и я оказался под ржавой громадой колеса обозрения, металлическая рама которого тихо постанывала на ветру.

Впереди, в тени заброшенного аттракциона, стояла странная конструкция, являющаяся смесью карнавального ларька, повозки и… свалки. У этой будки имелись четыре ржавых колеса, и выглядела она так, будто ее собрали из листов гофрированного металла и соединили скотчем. Со всех сторон ее облепили коробки, ящики, хлипкие металлические полки и оплели сияющие огнями рождественские гирлянды. Над входом мигала неоново-розовая вывеска «ОТКРЫТО». Еще одна вывеска, сделанная из дерева и железа, была вбита в землю рядом со входом. Жирные медные буквы на ней гласили: «Лавка диковинок Крикет: гаджеты, безделушки и прочие сокровища».

Когда я подошел к будке, из тени раздалось низкое рычание, а из-под ящиков и коробок выскользнула и недобро уставилась на меня пара механических гончих. Они были гораздо крупнее встреченного ранее коричнево-белого терьера и походили скорее на ротвейлеров; шестеренки и зубчики в их шерсти лениво вращались, когда они медленно двинулись ко мне.

– О, ребята! – Я остановился и, подняв руку, приветственно помахал собакам, которые продолжали недружелюбно смотреть на меня. – Я пришел с миром и вовсе не собираюсь украдкой стибрить ваши вещички. – Они продолжали сверлить меня неприязненными взглядами, и я слабо улыбнулся. – Э-э-э… готов обменять безопасный проход на пищащую косточку.

– Ух ты, покупатель!

Дверь будки открылась, и показалось создание, за которым по пятам следовала маленькая коричнево-белая собачка. Обе механические гончие тут же повернулись и потрусили в тень, снова скрывшись в наваленных вокруг кучах хлама.

– Приветствую тебя, незнакомец. – Существо, похожее на Железную фейри, направилось ко мне, сверкая зубастой улыбкой. Особа была маленького роста, гибкая, как ива, с длинными заостренными ушами и ярко-медными волосами, казавшимися металлическими. Одета в коричневый кожаный корсет, кожаные перчатки и кожаные сапоги до колен, отделанные золотыми, железными и медными деталями. Ее кожа была зеленого цвета, а кожаные с золотом летные очки на голове чрезвычайно напоминали те, что носила ее собака.

Да, это определенно Железная фейри. От утыкавших ее длинные уши бесчисленных металлических шипов и петель у обычного фейри тут же участилось бы сердцебиение.

– Добро пожаловать, добро пожаловать! – обратилась она ко мне. – Чем Крикет может помочь тебе этим прекрасным вечером? Ты пришел просто посмотреть товары или ищешь что-то конкретное? Погоди-и-и-ка секунду, – протянула она, прежде чем я успел ответить, и уставилась на меня своими блестящими черными глазами. – Я видела тебя раньше. Ты Плутишка Робин, не так ли?

Я ухмыльнулся.

– Виновен по всем пунктам.

– Вот это да! – Фейри с восторгом улыбнулась в ответ. – Я слышала слагаемые о тебе истории. Ты знаменитость! Правда, что ты штурмовал движущуюся крепость Железа вместе с королевой Меган и помог ей победить Лжекороля? И добрался с принцем-консортом до самого Края Мира? И отважился отправиться в Междумирье, чтобы в одиночку сразиться с целой армией Забытых?

– Все правда, – с улыбкой подтвердил я. – Ну, почти все, более или менее. – Она мечтательно вздохнула, а я жестом указал на стоящую позади нас будку. – А что насчет тебя? Не могу представить, что у тебя было много покупателей, даже на гоблинском базаре.

– Пока нет, – весело призналась Крикет. – Но было бы скучно открыть магазин в Железном Королевстве. Не в пример здешнему рынку, где есть огромный потенциал! Только подумай о прибыли, которую можно получить, став первым Железным фейри, ведущим успешную торговлю наряду с другими дворами.

– Верно, – сказал я. – Но есть одна маленькая, назойливая проблемка – у обычных фейри смертельная аллергия на железо. Трудновато будет продать кому-то товар, от которого у покупателя плавятся пальцы.

Крикет пожала плечами.

– Обладание великими сокровищами связано с определенным риском, – заявила она. – Кроме того, не все мои товары из Железного Королевства. Некоторые привезены из мира смертных и из других мест, которые я посетила во время путешествий. – Она беззаботно взмахнула рукой. – Кроме того, я уверена, что старокровцы найдут способ справиться со своей непереносимостью железа. Они адаптируются и эволюционируют, в том не может быть сомнений. Конечно, это может занять некоторое время, но я готова подождать. В конце концов, «Лавка диковинок Крикет» станет известна всему Фейриленду.

– Да… непременно, – промямлил я, не желая загасить ее энтузиазм. – Ну… удачи тебе.

Она окинула меня оценивающим взглядом.

– Что насчет тебя? Ищешь что-то особенное, Плутишка Робин? Карманные часы с биением сердца? Поющую механическую птичку? Носовой платок, расшитый мехом серебристо-металлической лисы?

– Хм-м-м…

Тут наш разговор прервал глубокий, низкий рык: оскалив железные зубы, обе механические гончие снова выступили вперед, и на этот раз шерсть у них на загривках встала дыбом.

Нахмурившись, Крикет повернулась к ним.

– Подшипник! Пружинка! Как невежливо. У меня же покупатель.

– Простите, – раздался позади нас негромкий голос, при звуке которого мой желудок мучительно сжался. Мне не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кто пожаловал.

На краю двора появилась закутанная в плащ фигура, так хорошо сливающаяся с ночной тьмой, что казалась почти неразличимой. Подол плаща истрепался до теневых нитей, которые клубились в воздухе, словно бесформенное черное облако. Лицо скрыто низко надвинутым капюшоном, в глубине которого я уловил проблеск льдисто-голубых глаз – то было единственное пятно цвета, которое мне удалось разглядеть.

Подшипник и Пружинка залились громким предупредительным лаем. Я хотел что-то сказать, но голос потонул в гомоне разъяренных собак.