Стоящие за прилавками продавцы тоже были разных форм и размеров. У стола, где торговали вырезанными из слоновьих бивней наборами игральных костей, маячил зеленый остроухий гоблин, а несколькими палатками дальше Летняя фейри из знати наводила лоск на коллекцию плащей, сделанных из листьев, перьев или паутины. В воздухе витал аромат жареного мяса, исходящий от насаженной на вертел туши кабана, которая медленно вращалась над пламенем, а ручку крутил долговязый седой тролль. Когда он меня заметил, его красные глаза-бусинки расширились, а сухощавое тело напряглось от беспокойства.

Ухмыльнувшись, я пригнул голову и растворился в толпе. Как бы ни было весело злить тролля, последствия скорее всего вынудят меня поспешно покинуть базар. Однако на сей раз я просто прогуливался, а не занимался официальными поручениями, и уходить мне пока не хотелось.

Шагая по центральному проходу, я заметил, что земля под моими сапогами становится все более твердой и утрамбованной. Продавцы зазывали толпу, предлагая свои товары: травы и кристаллы, оружие и безделушки, драконью кровь, куриные зубы, заколки изо льда, зелья, волшебные бобы, пыль фейри и много чего еще. Я замешкался у прилавка, где продавались бусины, превращающиеся в мышей, если их намочить; в голове крутились уморительные идеи, но я, нахмурившись, отогнал их прочь.

«Прекрати, Плут. Тебе и без того хватает проблем с Титанией, – напомнил я себе. – Если из-за тебя ванна, в которой она решит понежиться, вдруг окажется полным-полна грызунов, за тобой пошлют гончих, рыцарей и жутких убийц-спригганов. Возможно, оно того не стоит».

Пауза.

«Нет, точно стоит».

– Плутишка Робин?

Я вздрогнул и, обернувшись, увидел стоящий через проход длинный низкий стол, из-за которого на меня пялилась морщинистая гномиха, чьи седые волосы походили на прикорнувшую на голове миниатюрную овечку. Прилавок перед ней был уставлен зелеными бутылками с длинными горлышками, от которых даже на расстоянии нескольких шагов исходил пьянящий сладковатый запах, способный вызвать у неискушенного фейри легкое головокружение.

Усмехнувшись, я подошел к столу, приложив пальцы к губам.

– Ш-ш-ш, Марла. Не произноси мое имя слишком громко. Я сегодня инкогнито.

– Инкогнито, значит. – Древняя гномиха нахмурилась, отчего ее глаза почти скрылись в складках лица. – Скорее уж опять по уши в неприятностях. Что ты здесь делаешь, жуткое создание? И отойди от моих бутылок. Меньше всего мне нужно, чтобы мое вино каким-то образом попало в палатки, где торгуют скотом. Так и вижу, как кареты знати съезжают в канавы и врезаются в деревья, потому что их лошади внезапно опьянели.

– А что? – невинно заморгал я, широко раскрыв глаза. – Это случилось всего на одном Элизиуме, и никто не смог объяснить, что именно пошло не так. – Мероприятие, на котором два раза в год собирались фейри, чтобы покрасоваться в причудливых нарядах, обсудить политику и пересмотреть договоры, было таким же скучным, как и его название. Чтобы не свихнуться, я старался время от времени добавлять происходящему остроты. – Согласись, было просто уморительно наблюдать за тем, как карета Мэб ездит по кругу.

– Больно надо мне с подобным соглашаться, – огрызнулась торговка вином и наставила на меня костлявый палец. – Я тебе вот что скажу: ты неисправимый смутьян и вечно замышляешь недоброе. В толк не возьму, почему владыка Оберон до сих пор не изгнал тебя навечно.

– Ну, он пытается, – пожав плечами, с ухмылкой отозвался я. – Но никогда не добивается своего. Перед моими чарами трудно устоять. Меня изгоняли из Небыли… кажется, три раза? Или уже четыре? Неважно. В конце концов, он всегда призывает меня обратно. Забавно, что именно так всегда и бывает.

А возвращает меня Оберон потому, что я слишком полезен, чтобы долгое время находиться вдали от правителя – и ему это отлично известно. Хотя мысль о том, что Летний Король никогда не избавится от меня по-настоящему, представлялась весьма утешительной, случались моменты, когда я хотел быть свободным, даже если из-за этого стану бездомным.

Гномиха бросила на меня мрачный взгляд, а я в ответ одарил ее наигранно-мечтательной улыбкой.

– Между нами говоря, думаю, что Титания втайне скучает по мне, причем довольно сильно.

Марла фыркнула.

– Если бы Летняя Королева услышала твое заявление, целый месяц бушевали бы грозы, – пробормотала она и обеспокоенно выпрямилась. – Погоди-ка, ты же минуту назад рассматривал товары Угфрига, – воскликнула она. – Только не говори, что тебе приглянулись мышиные бусины.

– Ну-у-у…

Нас прервало чье-то фырканье. Посмотрев себе под ноги, я увидел маленькую коричнево-белую собачку, которая глядела на меня, виляя хвостом. Она была симпатичной, но какой-то чересчур лохматой и, судя по виду, могла в любой момент тяпнуть за лодыжку. Сквозь шерсть виднелись медные шестеренки, зубчики и поршни, которые выдавали в ней существо из Железного Двора. Механическая гончая. Точнее, терьер, решил я. В лунном свете на голове собачки поблескивали стекла летных очков, и она продолжала скулить, не сводя с меня взгляда.

Я с улыбкой обратился к ней:

– Привет, Пушок! Откуда ты взялся? – Песик негромко выжидательно тявкнул, а я пожал плечами. – У меня нет шестеренок, которые ты мог бы пожевать, извини.

Марла перегнулась через край стола и тут же отпрянула, как будто я разговаривал с гигантским тараканом.

– Мерзость! – прошипела она, и механический терьер вздрогнул от звука ее голоса. – Убирайся отсюда, чудовище! Кыш!

Маленькое существо убежало, скрипя шестеренками и поршнями, и скрылось за будкой.

Я нахмурился.

– Хорошо, что ты прогнала эту собаку. Она выглядела ужасно злобной.

– Она из Железного Королевства, – пробормотала гномиха, сморщив нос. – Ее хозяйка – Железная фейри, которая развернула торговлю на гоблинском базаре. Ужасное создание. Нельзя их сюда пускать.

– Подожди-ка, здесь есть Железная фейри? – удивился я.

Хотя не существовало закона, запрещающего Железным фейри появляться на гоблинском базаре, раньше большинство традиционных фейри не потерпели бы их присутствия. Однако недавно было принято официальное постановление о том, что гоблинский базар открыт для всех фейри, включая и обитателей Железного Королевства.

Сделано это было исключительно по настоянию Железной Королевы, поскольку Летние и Зимние фейри воспринимали перемены с тем же «энтузиазмом», с каким старый кот приветствует в доме нового щенка. Однако о том, что подданная Железного Двора что-то здесь продает, я слышал впервые.

– И где эта Железная фейри? – спросил я.

Гномиха неодобрительно фыркнула, но все же снизошла до ответа:

– В палатке на дальнем краю рынка. – Она ткнула пальцем в указанном направлении. – Под старым колесом обозрения. По крайней мере, у нее хватает здравого смысла держаться подальше от остальных. – Она окинула меня критическим взглядом. – Нисколько не удивлюсь, если узнаю, что ты вздумал якшаться с этими мерзкими тварями.

– Ну, это же я. Мне в принципе нравится якшаться с мерзкими тварями. – Я усмехнулся кислому выражению ее лица, хотя, по правде говоря, был удивлен ядом, которым крошечная гномиха так и сочилась. Пусть подавляющая часть Небыли до сих пор питала к Железным фейри лишь страх и недоверие, большинство жителей Фейриленда уже смирились с тем, что новые соседи никуда не денутся. – Ты ведь знаешь, что мы много лет живем в мире с Железным Двором? И что их королева, типа, мой хороший друг?

Моя собеседница фыркнула.

– Я не против ни самой Железной Королевы, – заявила она, – ни ее народа, но только до тех пор, пока они остаются в границах своих собственных земель. Не желаю даже думать о Железных фейри, находясь на гоблинском базаре или в любом другом месте, которое не зовется Железным Королевством. – Марла погрозила мне пальцем. – Когда в следующий раз увидишь Железную Королеву, скажи ей, чтобы держала своих подданных на отведенной им территории, а не позволяла бродить, где вздумается, терроризируя добропорядочных фейри.