Он выскальзывает из-под меня, вылезает из ванны, голышом проходит через в свою спальню. Я слышу шаги на лестнице, скрип половиц.

Он в башне.

Я сижу на коленях в окровавленной воде с трясущимися руками. Прижимаю пальцы к зубам, желая, чтобы они пришли в норму, спрятали моего внутреннего монстра.

Я чудовище.

Я так увлеклась его кровью, что захотела сожрать его всего, до последнего кусочка. Существуют разные типы вампиров, и речь идет не только о кормлении. Мне было недостаточно того, что он пожертвовал чем-то священным, например, своей кровью.

Я просто хотела заполучить Солона всеми возможными способами.

Вопреки его отказам.

Я сижу еще несколько минут, пытаясь успокоить свое сердце и дыхание, смывая кровь с лица.

Затем выхожу, быстро вытираюсь полотенцем и надеваю свою одежду.

Кладу ожерелье в карман джинсов, не зная, стоит ли надевать его сейчас, не понимая, что с нами будет дальше. Он, наверное, никогда больше не позволит мне питаться от него, и если так, то к кому мне идти? Что мне делать? Я должна начать убивать людей?

Для меня это слишком, не хочу даже думать об этом.

Я выхожу из ванной, проскальзываю через его спальню, а затем выхожу в холл.

Мгновение ока — и я возвращаюсь в свою комнату, закрываю дверь.

Сажусь на край кровати и пытаюсь подумать о том, что делать дальше. Мне стоит вернуться в отель? Это кажется лучшим вариантом. Нужно убраться отсюда. Раньше я чувствовала себя в безопасности, но теперь все испортила.

Я встаю и уже собираюсь открыть дверь, как вдруг в нее стучат.

Мое сердце подпрыгивает при мысли, что это может быть Солон, даже если кажется, что это не так. Я принюхиваюсь, улавливая запах имбиря, и когда открываю дверь, то вижу Аметист с другой стороны.

— У меня твоя сумочка, — радостно говорит она, поднимая ее. — Можно войти?

— Э-э, конечно, — говорю я, открывая дверь шире.

Она входит, ее волосы оставляют за собой шлейф ароматов ванили и кокоса.

Она кладет сумку на комод, затем поворачивается ко мне лицом.

— Ты куда-то собираешься?

Я закрываю дверь.

— Вернусь в отель.

— Ох, — вздыхает она, оглядывая комнату.

— А ты не боишься быть со мной? — прямо спрашиваю я ее. Наверное, я выгляжу ужасно, с растрепанными и мокрыми волосами, размазанным макияжем и, вероятно, где-то с пятнами крови.

Она слегка улыбается и садится на край кровати.

— Нет. Я знаю, ты только что поела.

Я неловко сглатываю, ненавидя, как звучит это слово. Особенно когда это говорит нормальный человек.

— Ты, наверное, думаешь, что я чудовище, — говорю я ей, испытывая стыд. Я чувствую, как у меня подгибаются колени, а затем опускаюсь на пол.

Через секунду она оказывается рядом со мной, приседая на корточки.

— Эй, все нормально, — говорит она. — Это из-за крови Солона. Я уже видела, как это случалось раньше.

Она убирает волосы с моего лба, заставляя посмотреть на нее.

— И ты не чудовище. Просто вампир. Для тебя это, наверное, еще сложнее, ведь ты еще и ведьма.

Она поднимает меня на ноги, а затем подводит к креслу в углу.

— Вот, садись, — говорит она. — Хочешь, принесу тебе чаю?

— Не хочу доставлять хлопоты, — говорю я ей, пытаясь подняться.

Она толкает меня обратно вниз.

— Все нормально. Мелисса с лимоном подойдет? Успокаивает нервы, — я киваю, и она достает свой телефон и отправляет сообщение, вероятно, маме. — Сейчас будет готово.

— Говоришь, ты видела раньше такое из-за крови Солона? — спрашиваю я ее.

— Ох. Ну, не из-за его крови конкретно, просто в целом от других вампиров. У нас в доме их было много, и мне часто приходилось заходить в Темную комнату. Там жутко, но… — она обдумывает, ее красивые лавандовые глаза смотрят в потолок. Она пожимает плечами. — Что есть, то есть.

Я испытываю некое облегчение, узнав, что это не из-за крови Солона. Ранее он говорил, что не раздает ее кому попало. Заставил меня по-дурацки почувствовать себя особенной, как будто я достойна его.

— Что за Темная комната? — спрашиваю я.

— Это, э-э, комната для частных мероприятий в холле. Ты не могла не заметить ее.

— Металлическая дверь с цепями?

— Та самая.

— И для чего она?

— Иногда для вампиров, которые обращаются. Семьи привозят их сюда, зная, что они в безопасности и о них позаботятся. Ты прошла через подобное и знаешь, что нужно быть прикованной, когда хочется насытиться.

Я качаю головой, задаваясь вопросом, почему она так легко к этому относится.

— Ты сказала «иногда», — комментирую я. — А для чего еще используется комната?

— Для добровольцев, — говорит она, хмурясь. — Тебе не рассказывали?

— Нет, — отвечаю я, гадая, чего еще не знаю. Наверное, целую тонну информации.

— Добровольцы — это люди, — говорит она. — Так я и начинала. Ну, я привела сюда подругу около шести лет назад. Она была одержима вампирами, слышала истории об этом месте. Слухи. Она подружилась с Эзрой, и вот я уже сопровождаю ее сюда, — она замолкает. — Мне пришлось подождать снаружи. Но подруга вошла внутрь.

По мне пробегает холодок. Другие люди знают об этом месте и охотно приходят сюда? С другой стороны, учитывая историю этого дома, я не должна удивляться. Теперь я уверена, что Антон Леви и Мэнсон тоже занимались здесь подобным.

— Что они там делают? — спрашиваю я.

— Они дают свою кровь вампирам. Однако, те закованы в цепи. Это дает людям контроль, а вампирам не сойти с ума от жажды. У многих людей есть фетиши, когда дело доходит до кровавых игр или укусов. Они могут потакать этим фетишам, а вампиры — питаться, — она наклоняет голову, глядя на меня. — Если бы не Солон, ты была бы там. Лучше, чем убивать людей на улице, я права?

Я киваю, а затем громко вздыхаю.

— Уверена, скоро и я туда попаду, — мысль о том, чтобы питаться от незнакомого человека вызывает у меня мурашки по коже.

Раздается стук в дверь, и Аметист открывает ее, улыбаясь своей маме, когда та заносит поднос с чаем.

Дверь закрывается, и она несет его ко мне, ставя на кофейный столик. Пахнет божественно, чайник стоит рядом с фарфоровыми чашками и песочным печеньем. Я не думала, что когда-нибудь снова захочу есть, но у меня урчит в животе. Напоминает о том, как я пила чай и ела печенье на кухне у родителей, и мое сердце сжимается от тоски по невинности прошлых лет, невинности, которую я никогда не верну.

Аметист подтягивает бархатную оттоманку и садится напротив меня.

— Мама сама испекла печенье. Тебе лучше попробовать, потому что вампиры не так часто едят, а я ем слишком много сладостей.

Я тянусь за печеньем и откусываю, не зная, как отреагирует мой желудок после такого количества крови. В последнее время я обнаружила, изучая все блюда, которые успела поесть, что могу распознать каждый ингредиент, вплоть до определенного вида. Это так удивительно, хотя от подобного знания еда может стать невыносимой. К счастью, это печенье простое и вкусное.

— Я уверена, раз ты наполовину ведьма, тебе не придется так часто пить кровь, — говорит Аметист. — И именно для этого Солон здесь. Ты не попадешь в Темную комнату.

— Я так не думаю, — говорю я, пытаясь вытереть крошки с губ. — Мы поссорились.

Она приподнимает идеально ухоженную бровь.

— Что? С Солоном?

Я хмурюсь.

— Такого не бывает?

Ее губы изгибаются в усмешке.

— Нет. То есть, такое случается. Но обычно все делают то, что он говорит.

— Альфа дома, ха.

— Да. Все они альфы. Но он правит насестом. Честно говоря, он правит большей частью города.

— Я так и подумала раньше, — говорю я, вспоминая официанта из ресторана.

— Так почему вы поссорились?

Я смотрю на чай, избегая ее взгляда.

— Ох… э-э-э… я… увлеклась.

— С кровью?

— Да…

— Он сам этого хочет. Все в порядке.

— Ну, еще, э-э-э… он был голый, и я тоже, и…

Она пристально смотрит на меня, ожидая, что я объясню дальше.