Тип, который привёз видящих, явно хотел возразить, но Дёмыч жестом остановил его. Подумал с полминуты, потом сказал:

— Ладно.

Потом договорились об оплате: за приезд и, так сказать, разведку одна сумма, за изгнание — другая.

— Ладно, теперь нам надо пройтись по вашему району и посмотреть на дома, в которых случились смерти, — подытожил разговор Бьёрн.

— Косой вас проводит.

Дёмыч махнул рукой, и из-за двери за его спиной тут же появился невысокий худощавый паренёк с заметным шрамом, проходящим через правое веко.

Косой поздоровался и повёл их к первому месту, тараторя на ходу:

— Там Кабан и Длинный пили, а потом к ним эта баба припёрлась. Вроде как прям сквозь стенку! Ну и Кабан Длинного на ножи поднял и этого... того!

— А давно тут эта баба появилась? — спросил Бьёрн.

— Дай подумать, — почесал висок Косой. — Недели две назад, походу.

— А перед тем ничего странного не случалось?

— Не-а! Никто баб не обижал, если ты про это. Чужих тут не случалось, а свои все на месте.

— Точно?

— Агась! Да чё мне вам заливать-то? Дёмыч велел всё рассказывать, я и того.

Бьёрн задал ещё пару уточняющих вопросов, но на кошмары вроде как никто не жаловался, странных болезней тоже не было, серьёзных несчастных случаев вроде пожаров не происходило.

— А животные как себя ведут? — отважился уточнить Руслан.

— Чего? А, кошки-собаки всякие? Кстати, да, собаки брешут! Вот ей-ей больше, чем обычно! А кошки — не знаю. Я их терпеть не могу, не это... не слежу за ними. Во, пришли!

В тёмном неуютном доме их встретила молчаливая женщина в чёрном платке и длинном платье. Кивнула, увидев Косого, и, ни слова не говоря, ушла в дальнюю комнату.

— Вот тут Кабан Длинного порешил десять дней назад! — отчитался их спутник, встав посреди практически пустой холодной комнаты.

— А мебель унесли? — поинтересовался Бьёрн. — Или тут так и было?

Косой заверил, что всё на месте. На месте был стол у окна, два стула — один со сломанной спинкой — и протёртый до дыр лоскутный коврик на щелястом полу.

Бьёрн начертил несколько знаков. Те слабо мерцали некоторое время и медленно таяли. То есть тут определённо было существо, но давно. Значит, оно не возвращается на место преступления.

На всякий случай видящие обследовали весь дом и проверили молчаливую женщину, оказавшуюся старшей сестрой Длинного. Но ничего подозрительного не обнаружили.

Косой отвёл их ко второму дому. Здесь хозяин разбил поленом голову своему гостю и собутыльнику. Такой исход никого не удивил: эти двое часто напивались и всегда буянили. Но до смертоубийства всё же не доходило, пока не пришла загадочная женщина. В этом доме тоже не было ничего подозрительного.

По пути к третьему дому Бьёрн попросил описать женщину, но Косой лишь развёл руками:

— Сам не видел — гнать не буду. Но вроде обычная баба, говорят...

Руслану представлялась жуткая фигура в белом платье. Длинные тёмные волосы, нечеловеческие пропорции и дёрганые движения. Но вряд ли такого монстра можно назвать “обычной бабой”. Даже будучи очень и очень пьяным.

— А её днём увидеть можно? Или только вечерами? — уточнил наставник.

— Вроде тока по темноте шастает. О, вот и Палыча дом.

Хозяина третьего двора хватил удар. Казалось бы, этот случай выпадал из общего ряда: никакой пьянки, человек был один и умер не в доме, а во дворе, у ворот. Но рядом с воротами след существа был ощутимым, и знаки мерцали тревожно и ярко.

Четвёртое место — баня. Здесь гость зарезал хозяина, хотя оба были мирными и с пьяных глаз обычно в драку не лезли. Хозяин, перепив, вырубался, а гостя тянуло к дамам.

— Ребята уже и пьют с оглядкой, — вздохнул Косой. — Никакого удовольствия!

— Так и не пили бы, — не удержался Руслан.

Провожатый так на него глянул, что Руслан поклялся себе воздерживаться от комментариев до тех пор, пока они отсюда не уедут.

— Так, а на большие попойки она не приходила? — спросил наставник. — Свадьбы были? Или поминки? Или, может, ребёнок у кого родился? Или днюха?

— Свадьба была, но Барсук со своей в городе отмечались. Тут так — слегка погуляли. Драка была, а про эту бабу никто не говорил. Поминки были у Дикого, но там никто не умер. Ну, то есть драка была, но нормально всё, как всегда вроде.

— Есть у меня идейка, кто это может быть, — задумчиво произнёс Бьёрн. — Но её проверить надо. Так. Нужно будет вечером организовать пьянку, чтобы эту тварь заманить. Мы с учеником ловушку поставим, чтоб её поймать. Если это та, о ком я думаю, то мы её изгоним.

— А если нет? — опасливо уточнил Косой.

— Тогда по обстоятельствам: либо сжигаем её вместе с домом или баней, либо спецов вызываем. Так что пьянку надо собирать в таком месте, которое не жалко, понятно?

— Агась! Сделаем!

Они вернулись к Дёмычу и договорились, что через час им покажут место, где можно поставить ловушку. А в девять вечера начнётся пьянка.

— Дело опасное, — сказал под конец Бьёрн. — Готовьте пару ребят. Устойчивых к алкоголю, спокойных и привычных слушаться.

— С даром? — уточнил Дёмыч.

— А давайте так: один с даром, другой — наоборот. Такой, чтоб ничего никогда не видел. Получится?

Дёмыч молча кивнул.

— Ещё нужен будет старый, прям очень старый ковёр примерно метр на метр по размеру и крепкая новая верёвка — метров десять.

— Сделаем.

Молчаливый водитель с холодным взглядом отвёз их обратно к “офису”, потом к дому Бьёрна. Наставник приготовился основательно: набрал мела и соли, сунул в рюкзак два ножа со стойки и две жестянки с каким-то порошком.

— Сушёная полынь. Тут обычная, а тут с горицветом.

Затем срисовал из блокнота в синей обложке круг-ловушку и два вида знаков на отдельном листе.

— Так, ученик, ты тоже рисуй. Если я прав, то вот эти значки нам очень пригодятся.

— А кто это? — задал вопрос, крутившийся на языке, Руслан.

— Судя по всему, это тварь, которую иногда зовут лихо одноглазое. Приходит к пьющим в разгар гулянки, и как глянет своим глазом, так у пьяниц окончательно ум за разум заходит. И пошла драка со смертельным исходом! Мы её в ловушку загоним, а потом развоплотим. Но тут одно “но” есть. Точнее два, но сейчас первое актуальнее: трезвый — даже с даром — её не увидит. Так что мне придётся слегка принять на грудь. А ты будешь меня страховать. Готов?

— Видимо, да... А что второе?

— С этим потом разберёмся! Всё, едем!

На Барахолке под западню для существа отвели крошечный полусгнивший домишко. Да уж, такой и сжечь не жалко. Бьёрн спросил, кто хозяин, но оказалось, что домик пустует пятый год.

Хлам из лачуги вынесли во двор. Зато принесли и поставили в угол четыре складных стула и такой же стол. Старый коврик и верёвка лежали рядом на полу. Бьёрн спрятал верёвку в рюкзак и начал готовиться.

Он долго и тщательно вычерчивал ловушку, сверяясь с рисунком на листе.

Закончив, накрыл ловушку ветхим ковром, почти рассыпающимся в руках. Удовлетворённо кивнул и сказал ученику:

— Пока всё просто. Если я спрошу: “Видишь?”, а ты не видишь, то это точно лихо. Ловушку я сложную поставил... Листок возьми, кстати, разберёшь схему защиты завтра. Так вот ловушка не только лихо удержит. Но если это оно, то я его порошком из полыни с горицветом встречу, а ты тут же обычную полынь на меня и тех, кто рядом, сыпь. На всех, кто выпил. Понял?

— Да.

— Если это не лихо, то ты увидишь. Тогда все, включая местных, выбегаем наружу. И либо жжём всё, либо звоним “спецам”.

— А верёвка зачем?

— Она потом может пригодиться.

Выделенные им с наставником местные оказались до смешного непохожими: один плотный низенький брюнет, второй высокий тощий блондин с объёмной клетчатой сумкой. Они молча выслушали инструкции Бьёрна: куда сесть, как часто пить, не удивляться тому, что их могут посыпать порошком, выполнять любые команды и самого Бьёрна, и его ученика.