Олег всегда был азартным, и эту птицу ему явно провидение послало в награду за его прежние неудачи.

Он решил заботиться о “птице счастья” всеми способами. Разговаривал с ней, убеждал её, что она лучше всех. Купил ей дорогущую клетку в комиссионке. Соорудил чудесную привязь.

Долго не мог понять, чем лучше кормить свой талисман. Прежний владелец заявил, что синей птице не нужно ничего есть: она, мол, питается энергией. Но на третий день после появления у Олега живой талисман совсем сник. Ни зерно, ни кусочки яблока, ни дождевые черви птицу не заинтересовали, а вот самого Олега “талисман” попытался клюнуть несколько раз.

Олег смотрел на птичку, пытающуюся поймать его палец, — и до него наконец дошло: особой птице нужна особая пища. Особая энергия. Сила того, кто обладает даром!

Там же, на курорте, он нашёл одинокого старика, разглядывающего юрких “рыбок”. Заманил его в арендованный домик, ударил камнем по голове, связал и оставил птичке. Та поела, хоть и не слишком охотно. Чтобы выесть всю жизненную энергию из старика, ей понадобилось пять дней.

— Понимаете, — с безмятежной улыбкой рассказывал Олег, — ей же надо чувствовать себя хорошо, чтобы приносить удачу! А ещё она так поёт, что не устоять! Я-то себе защиту сделал, а вот гостей она убаюкивала легко! И вот она поёт и кушает, поёт и кушает, а я стою рядом и слушаю.

Олег мечтательно улыбнулся, а Руслан почувствовал, что его мутит.

...В родном городе удача по-прежнему сопровождала Олега: он выиграл пачку пельменей в конкурсе репостов, на его любимый сорт чая объявили хорошую скидку в соседнем магазине, а мерзкий сосед, изводивший его шумной музыкой ночи напролёт, сломал ногу и загремел в больницу. Удачи шли одна за другой, а всё благодаря талисману.

Олег кормил его видящими: сначала далеко от дома высмотрел и украл двух ребятишек, способных видеть прозрачных котов и “мушек”. Потом переключился на бомжей и алкоголиков с даром. Предлагал выпить, приводил домой и угощал водкой со снотворным. Вот зачем он предлагал Руслану выпить!

— Скольких вы скормили “талисману”? — мрачно спросил незнакомый рослый “спец”, чем-то похожий на Бьёрна.

— Не знаю, — равнодушно дёрнул плечом Олег. — Столько, сколько нужно было, чтобы моя радость не голодала. Ей много не надо: два раза в месяц поест — и хватает моей хорошей.

— А на этого молодого человека зачем напали? — “спец” махнул рукой в сторону Руслана.

— Так он пить не захотел! А моя радость не ела давно, а тут — он! И глаза разные! Особый глаз для особой птички! — Олег захихикал. — Это знак!

Если в месяц птице нужно два человека, то с марта Олег извёл десять человек. Или больше.

— А тела? — подал голос “спец”. — Куда вы девали тела? Птица же впитывает только жизненную энергию.

— Ребёнка-то можно в большой мешок сунуть, в вот взрослое тело приходится...

Руслан выскочил в коридор, не желая дослушивать тошнотворные подробности.

В коридоре Кошкин и незнакомый молодой спецотделовец упаковывали в мешок небольшую пилу. Рядом, у шкафа, стояли высокие “болотные” сапоги, а возле них — маленькая сапёрная лопата.

Руслана всё-таки вывернуло. Он еле успел шмыгнуть в ванную.

Когда он пошатываясь вышел из ванны, к нему подошёл Кошкин.

— Ты как?

— Нормально, — пожал плечами Руслан. — Нет, плохо. Очень. Он из-за этого синекрыльника с ума сошёл?

Кошкин покачал головой:

— Нет. Видимо, какая-то патология уже была, а потом сформировался психоз. Возможно, маниакальный, но за точность формулировки не поручусь.

— А птица?

— Птице пришлось приспосабливаться. Она в естественных условиях и усыпляет-то только защищаясь или когда гнездо охраняет. И ей, конечно, куда приятней и полезней лиловый комар, чем... чем то, что предлагал хозяин. Но за неимением другого источника энергии...

Руслан покачнулся и стал медленно оседать на пол.

Кошкин помог ему сесть и вызвал медиков.

— Температура 39,6! — всплеснула руками приехавшая врач спецотдела. — Как на ногах-то держится?!

— Я... нормальный был... — прохрипел Руслан.

— Давно болеете? — строго спросила врач.

— С понедельника... но мне лучше стало...

— Лучше ему стало, как же... — проворчал кто-то рядом.

— А бывает такое иногда, — отозвалась врач, доставая шприц, — когда температура выше поднимается, кажется, что полегчало. И так вроде бы легко, пока 40 не бахнет! В больницу везём, в первую.

Руслан едва успел попросить Кошкина предупредить Бьёрна — и его увезли долечиваться.

Бьёрн примчался в больницу и долго отчитывал Руслана за самоуправство. Потом спросил:

— Родители-то твои куда смотрят?

— Они в Питер уехали...

— А мне чего не сказал?

— Думал, сам оклемаюсь. Ну не будешь же ты мне чаёк заваривать?

Бьёрн внимательно посмотрел на ученика, вздохнул и сказал:

— Я вообще-то неплохо чай завариваю. И компрессы делать умею. А ты давай, выздоравливай!

Болото

10 августа

Руслана продержали в больнице пять дней.

За это время его навестил Кошкин. Рассказал, что Вершинин, тот “спец”, с которым чуть не подрался Бьёрн, когда они распутывали дело о детях во дворе на Фрунзе, отстранён от работы. Началось служебное расследование и, скорее всего, его уволят.

Бьёрн дневал и ночевал в палате. Руслану казалось, что наставник решил следить за ним, а то мало ли в какие ещё неприятности влипнет ученик без присмотра?

Забегал Славик, вернувшийся из деревни. Сетовал, что Руслана нельзя и на недельку оставить без присмотра, и отчаянно флиртовал с молоденькими медсёстрами.

Заходила Регина — к счастью, без Сергея. Улыбалась Руслану, переживала за его здоровье и казалась одновременно такой знакомой, родной и такой далёкой. Бьёрна, кстати, её новый облик удивил, но комментировать изменения наставник не стал.

— Кстати, Регина, ты не знаешь кого-нибудь, кто собирается ехать к Чёрному морю? — спросил Руслан.

Надо ведь отвезти на юга синекрыльника: держать птицу дома Бьёрн не собирался, а на улице она зимой погибнет.

— Нет. Но давай я Сергею позвоню — может, он кого-то знает.

Регина достала телефон.

Сергей решил проблему просто. Сказал Регине: а давай, мол, сами на юг слетаем? Она согласилась.

Вернувшиеся из Питера родители тоже заходили в больницу, приносили домашнюю еду и смотрели на сына со смесью тревоги и радости: мол, живой всё-таки! Руслану было очень неловко и ужасно хотелось поскорее выйти отсюда.

На что времени совсем не осталось — это на курсовую. Мысли Руслана были заняты вопросом, не относящимся к учёбе и даже мало относящимся к существам и защите от них: он думал о подарке для наставника. Руслан точно помнил даты на могильной плите у Сторожа. Странно думать о празднике, о котором узнал вот так, но девятнадцатого августа у Бьёрна будет день рождения, а значит, нужно что-то ему подарить. Но вот что?

Полезный для видящего артефакт Бьёрн может сделать себе сам. И покруче, чем ученик. Банальные презенты дарить не хотелось. А небанальные никак не придумывались.

Руслана выписали в среду. Дома озарения не случилось, и он продолжал думать над подарком.

12 августа

В пятницу вечером неожиданно позвонил Демон:

— Здорово, Рус!

— Здорово!

— Слушай, у Бьёрна же днюха скоро, а я никак в этом году не успею. Мы с Оксанкой у её родителей гостим... — Демон шумно вздохнул. — Я ж скоро батей стану... вот со дня на день!

— Поздравляю! — обрадовался Руслан.

Удивительно, вроде бы Оксана не выглядела беременной, подумал он. Но тут же задумался: а когда они с ней виделись? Оказывается, аж в декабре!

— Тихо, пока рано! Как родится малой, так будешь поздравляться! Я звоню передать тебе секрет! Ты слушаешь, Рус?