Морской корпус просуществовал в Бизерте до 1925 года. При эвакуации он имел 235 гардемарин, 110 кадет, 60 офицеров и преподавателей. За время его существования через корпус прошло 394 человека, 300 из которых получили аттестаты. Последний выпуск был сделан в июне 1925 года. Крымский кадетский корпус провел через свои ряды более 1000 кадет (до 75 процентов его кадет в Крыму участвовали в боях, из них 46 георгиевских кавалеров) и 150 чинов персонала. При эвакуации он насчитывал 650 кадет (в том числе 108 воспитанников Феодосийского интерната) и 37 чинов персонала, к моменту закрытия – 250 и 44 соответственно. 103 кадета перешло в Донской корпус, остальные – в Русский. Полный курс окончили 604 (616) кадета. Донской Императора Александра III кадетский корпус существовал до 1933 года в Горажде (Югославия). Среди его кадет также было много участников войны (например, из 36 кадет выпуска 1924 года – 28, в том числе 9 георгиевских кавалеров). Его персонал насчитывал более 35 человек в Египте и более 70 в Югославии.
Первый Русский Великого князя Константина Константиновича кадетский корпус был создан в Югославии (Панчево и Сисак, затем Сараево и с 1929 года – Белая Церковь) 10 марта 1920 года из остатков Одесского и Полоцкого (165 кадет и 21 чин персонала) и Киевского (95 кадет и 18 чинов персонала) корпусов, эвакуированных из Одессы. Он просуществовал до осени 1944 года, приняв в свой состав персонал (в разное время в нем служило 175 человек) и кадет упраздненных Крымского и Донского корпусов. В апреле 1945 года остатки его были интернированы в Зальцбурге (Австрия). Корпус за 24 выпуска окончили 906 кадет, и в 1944/45 году в нем оставалось более 190 кадет и около 40 чинов персонала. В Югославии умерло 50 кадет и 22 чина персонала. Из выпускников корпуса 43 поступили в Николаевское кавалерийское училище, 113 окончили Югославскую военную академию и были югославскими офицерами, более 200 окончили университеты. Русский корпус-лицей имени Императора Николая II в Версале создан 1 ноября 1930 года и просуществовал до конца 50-х годов. Первый выпуск (9 человек) был сделан в 1937 году.
Кадеты держались за рубежом весьма сплоченно, издавая свои органы печати, таковы, например, издания 2-го Московского корпуса – «Кадеты» (Париж, 1948–1950), 3-го Московского – «Досуг Московского Кадета» (1952–1959) и «Кадетская заря» (1952–1953), Суворовского – «Суворовцы» (Нью-Йорк, 1953–1967), «Досуг Одесского кадета», «Кадет Сибиряк-Александровец», «Досуг кадета-Псковича», «Семейные вечера» (Крымского корпуса), а также издания общекадетских объединений в различных странах, в частности «Кадетская перекличка», «Информация Генерального Секретариата Союза Российских кадетских корпусов» (1961–1968), органы Союза Российских кадетских корпусов во Франции газета «Вестник» (Париж, 1955–1959) и журнал «Кадет» (1963–1964), Общекадетского объединения в Аргентине – «Военная библиотека» и «Кадетское письмо», Венесуэле и Сан-Франциско («Бюллетень объединения кадет российских кадетских корпусов в Сан-Франциско»), а также журнал «Кадетский голос из провинции» (Риуперу, Франция, 1942–1967).
В настоящем издании собраны воспоминания кадет и юнкеров об участии в Гражданской войне и жизни в эмиграции. В разное время они были опубликованы в русской эмигрантской печати. Эти воспоминания (за исключением очерков В. фон Берга, П. Варнека, Н. Кнорринга и А. Маркова) никогда в России не публиковались.
Содержание тома разбито на несколько разделов. В 1-м разделе публикуются воспоминания о последних днях военно-учебных заведений в революционные месяцы, во 2-м – о кадетских корпусах и военных училищах на Юге России, в 3-м – на Востоке, и в 4-м разделе собраны воспоминания о жизни кадет и юнкеров за рубежом.
Как правило, все публикации приводятся полностью. Авторские примечания помещены в скобках в основной текст. Везде сохранялся стиль оригиналов, исправлялись только очевидные ошибки и опечатки. Возможны разночтения в фамилиях участников событий и географических названиях, в названиях воинских частей и организаций; их правильное написание в комментариях.
Раздел 1
А. Марков[1]
Кадеты и юнкера в Белом движении[2]
Воспитанные в твердых принципах службы за Веру, Царя и Отечество, кадеты и юнкера, для которых эта формула являлась смыслом и целью всей их будущей жизни, приняли революцию 1917 года как огромное несчастье и гибель всего, чему они готовились служить и во что верили. Красный флаг, заменивший русский национальный, они сочли, с первых же дней его появления, тем, чем он в действительности и был, а именно грязной тряпкой, символизирующей насилие, бунт и надругательство над всем для них дорогим и священным.
Хорошо зная об этих настроениях, которые кадеты и юнкера не считали нужным скрывать от новой власти, она поспешила в корне изменить быт и порядки военно-учебных заведений. В первые же месяцы революции Советы поспешили переименовать кадетские корпуса в «гимназии военного ведомства», а роты в них – в «возрасты», строевые занятия и погоны отменить, а во главе корпусной администрации поставить «педагогические комитеты», куда, наряду с офицерами-воспитателями, директорами и ротными командирами, вошли и стали играть в них доминирующую роль солдаты-барабанщики, дядьки и военные фельдшера. Помимо этого, революционное правительство в каждый корпус назначило «комиссара», являвшегося «оком революции». Главной обязанностью таких «комиссаров» было прекращать на корню все «контрреволюционные выступления». Офицеры-воспитатели стали заменяться штатскими учителями, под именем «классных наставников», как в гражданских учебных заведениях.
Все эти реформы кадетская среда встретила единогласным возмущением. При первых же известиях о начавшейся в разных местах России Гражданской войне кадеты стали массами покидать корпуса, чтобы вступить в ряды белых армий, сражавшихся против большевиков. Однако как молодежь, воспитанная в твердых принципах воинской чести, кадеты в лице их строевых рот, прежде чем покинуть навсегда родные корпуса, приняли все от них зависящие меры, дабы спасти свои знамена – символ их воинского долга, – не допустить, чтобы они попали в руки красных. Кадетские корпуса, которым удалось в первые месяцы революции эвакуироваться в районы белых армий, взяли знамена с собой. Кадеты же корпусов, оказавшихся на территории советской власти, сделали все от них зависящее и возможное, чтобы скрыть свои знамена в надежных местах.
Знамя Орловского Бахтина корпуса тайно было унесено из храма офицером-воспитателем, подполковником В.Д. Трофимовым, совместно с двумя кадетами и спрятано в надежном месте при очень трудных обстоятельствах. Кадеты Полоцкого кадетского корпуса, с опасностью для собственных жизней, спасли знамя из рук красных и вывезли его в Югославию, где оно затем было передано Русскому кадетскому корпусу. В Воронежском корпусе кадеты строевой роты тайно вынесли из храма знамя, а на его место в чехол положили простыню. Исчезновение знамени красные заметили лишь тогда, когда оно находилось уже в надежном месте, откуда было затем вывезено на Дон.
Среди известных случаев спасения знамен, принадлежавших кадетским корпусам, самое значительное дело было совершено кадетами-симбирцами, которые, вместе со знаменем своего корпуса, спасли и хранившиеся с ним два знамени Полоцкого кадетского корпуса.
Это славное дело выделяется не только числом спасенных знамен, но и количеством лиц, принимавших в этом то или иное участие.
К началу марта 1918 года Симбирский кадетский корпус уже находился под контролем местных большевиков. У входа в корпусное здание стояли часовые. В вестибюле располагался главный караул с пулеметами. Знамена находились в корпусной церкви, дверь которой была закрыта на ключ и охранялась часовым. А рядом, в столовой, был караул из пяти красногвардейцев.
