Она отогнала воспоминания, сильнее опустила капюшон на лицо. Фрэнк, глава цирка, единственный, у кого не было необычных способностей, сказал, что ей стоило скрыть себя.

Ирен согласилась. Если ее родители узнают, что она была тут, тут же придут. Кто знал? Они могли даже взять с собой того пастора, который хотел изгнать из ее демона и изменить ее.

Ей нужно было следить, чтобы плащ скрывал ее лицо. Люди из города могли ее узнать, что удивляло ее, ведь эти люди ходили в церковь и не должны были сидеть тут.

Толпа затаила дыхание в ожидании следующего выступления. Они охали всякий раз, когда занавес трепал ветер.

Циркачи создали нечто невероятное, как их силы. Толпа была пленена. Все верили, что невозможное было настоящим, в тот миг. Их щеки зарумянились от восторга, и выступления могли подарить им и кошмары, и красивые сны.

Они были в опасности. Никто не мог повторить то, что они увидели этой ночью, и достать билеты на шоу на болоте Луизианы было непросто.

Ирен надеялась, что сможет показать себя достойной для их шоу.

Занавес медленно раскрылся. Ирен затаила дыхание, стало видно сцену. Там никого не было, только широкое пространство, пропадающее в тенях.

Все остальные артисты были там, когда занавес открывался. Они стояли гордо посреди сцены, не боясь и не смущаясь.

Ирен привыкла к переживающим артистам. Многие циркачи не хотели, чтобы люди считали их чем-то другим, а не фриками. Эти хотели, чтобы люди знали, что в мире было то, чего люди не понимали. Простаки, как их звали артисты.

Она затаила дыхание, когда он поднялся на сцену — мужчина с демонами в глазах, который пугал ее и вызывал мечты о темном.

Он был в плоской кепке, натянутой на глаза, смотрел на пол. Может, он был не таким опасным, как она думала. Может, он и не был дьяволом.

Букер прошел по сцене и медленно опустился на краю. Люди в первых рядах охнули от близости к одному из артистов. Некоторые потянулись ближе, словно хотели коснуться его, но никто не осмелился.

А кто мог бы? От него ощущалась сила, власть, подавленная агрессия, как у зверя в клетке. Что-то в нем хотело выбраться, но она не могла понять, что именно.

На миг, когда он скользнул взглядом по толпе и посмотрел на нее, она увидела там что-то еще. Не дьявола, а ангела, закопанного под землей, сжимающего грязный нимб в руках.

Глядя на нее, он потянулся за голову и стянул с себя застегнутую рубашку.

Татуировки покрывали его от пояса до горла, остальное скрывали черные штаны, хоть она была уверена, что и там кожа была в рисунках. Ирен не дышала, глядя на переливы красок.

Каждый дюйм плоти был рисунком, который она едва могла различить. Птица летела на его ключицах, деревья и цветы украшали грудь, змеи обвивали руки.

Толпа охнула с ней. Такое поражало. Когда-то он был человеком, а теперь будто вышел из книжки. Букер был человеком с жизнью на коже. Каждый символ точно изображал важный миг его жизни.

— Вы смотрите финал этого представления, — прогудел его голос над толпой, заглушая тихие разговоры о том, каким чудом стало его тело. — Хотел бы я сказать, что это лучший финал, от которого ваши глаза станут огромными. Но «Cirque de la Lune» не про это. Вы пришли сюда пугаться, люди. Вы же этого хотите?

Он поднял руки, а потом произошло нечто пугающее и восхищающее. Сердце Ирен билось в горле.

Змеи на его руках начали двигаться.

Они извивались под его кожей, приподнимались, отцеплялись от его тела, выбирались из его плоти, чтобы поднять головы и зашипеть на толпу.

Ирен видела ужас на лицах людей, то, как они сжимались, уверенные, что он навредит им. Что этот дьявол направит своих приспешников поглотить их души.

Но она видела таких существ раньше. Демоны не выходили из кожи тех, кого захватили. Они оставались под плотью, невидимые, и лишь глаза сияли из одолженного черепа.

Одна из змей упала на сцену с тихим стуком, поползла в толпу. Люди раздвинулись, как волна, хоть и пытались слушать Букера:

— В мире есть то, что вы никогда не поймете.

Разве она не испытывала это всю жизнь? Ирен видела, как мертвые ходят среди людей, даже в той толпе, где она была сейчас.

Она посмотрела на мертвых, склоненных над возлюбленными. Женщина гладила ухо мужчины, который явно был ее мужем. Дитя отчаянно пыталось сжать руку матери, которая не знала, что ее малыш еще был там, ждал, когда она на него посмотрит.

Еще тень двигалась на сцене. Темная масса зависла над головой Букера, и Ирен впервые видела тень рядом с ним. Это было странно. У всех был кто-то, кто тянулся к ним. Некоторые прибыли недавно, их души были из далекого прошлого, но они знали, с кем хотели поговорить. Ирен часто видела тех древних духов, которые напоминали туман, отчаянно желали связаться с семьей.

Но вокруг Букера был не такой туман. Этот туман был зловещим, и она поежилась.

Смерть. Этот дух не хотел мести за свою смерть, он хотел смерти Букера. Он хотел вытащить душу Букера из его кожи и заставить его жить так.

Она не знала, кем или чем было это существо. За все время Ирен еще ни разу не видела такого жестокого духа. Они обычно были добрее, даже те, кто желал мести за то, как они умерли.

Этот хотел уничтожить человека перед собой. Она не могла понять, был это мужчина или женщина, был ли это вообще человек.

Может, он не был дьяволом, но дьявол ходил за ним.

Женщина рядом с ней завизжала и указала на пол у их ног.

— Змея!

Женщина не понимала, что Букер делал на сцене? Конечно, там были змеи. Они отцепились от его кожи. Может, женщина думала, что это было частью шоу, но змея была настоящей.

Ирен не боялась, хоть и стоило, но змея была частью него, а она его не боялась.

Она склонилась, протянула руку, и длинное создание обвилось вокруг ее руки. Хоть хватка была крепкой, больно не было. Она медленно подняла змею, дала ей обвить плечо.

Ирен всегда думала, что змеи склизкие, как слизни. Ее мама называла их существами дьявола. Ей нельзя было находиться рядом. Они были Люцифером, прибывшим на землю, чтобы соблазнить ее. Для этого были змеи. Они изначально устроили беды людям.

Она всегда думала, что это было глупо. Все змеи не могли быть посланниками Люцифера. Они были просто животными, которые пытались жить по-своему.

Ее чешуйчатое тело было приятным. Сухое и гладкое. Толстый хвост обвил ее плечи и руку. Казалось, змея там и должна быть. Будто она знала, как касаться ее, как защитить, чтобы она не переживала, что мир снова подавит ее.

Ирен посмотрела на Букера. Его глаза пылали непонятным огнем. Жар обжигал ее до костей, обнажал для него ее душу.

Что он хотел от нее? Она не могла быть такой таинственной, чтобы он хотел обратить все внимание на беспризорницу, забредшую в их Сад Зла.

Она не стоила внимания. Ирен была просто девушкой, которой не позволяли наслаждаться жизнью, но это ее устраивало. Она была в безопасности. О ней заботились. Она следовала слову Божьему так, как делали в ее семье.

Ирен, если бы ее спросили, сказала бы, что ее семья хотела для нее лучшего. Даже теперь, зная, что ее ждал экзорцизм, если ее найдут, она верила, что они хотели, чтобы она была счастливой и в безопасности.

Они не хотели навредить ей. Родители думали не так, когда привели пастора в их дом. Они не понимали свою странную дочь, которая видела то, что никто больше не мог видеть. Это было так плохо, что ее родители хотели это исправить?

Ирен отвела взгляд от Букера на змею, движущуюся на ее плече.

Букер все еще говорил. Его низкий мрачный голос гудел, подобный грому:

— Надеюсь, вам понравился вечер в «Cirque de la Lune». Мы показали вам, что таится в тенях мира. Вам решать, что делать с этими знаниями.

Он протянул руку, раскрыв ладонь, и ждал, пока существо отпустит ее плечи и сползет на землю. Змея двигалась среди толпы, шипя порой, а потом забралась на сцену. Она слилась с кожей Букера, словно всегда была там.