– Нашел в вещах пастора Николая рисунок. И со временем догадался. Интересные у тебя контакты с церковью.

– Истрия недовольна правительницей. И церковь тоже. Доротея строит свои порядки, меняет традиции, а еще отбирает у церкви земли. Поводов более чем достаточно, чтобы обрести верных союзников из числа ее врагов. Как там поживает Николай? Не думаю, что он добровольно расстался с вещами.

– Его убили, – вздохнул Рантар. – Не я.

– Как скверно. Он был неплохим человеком.

«Как будто тебе есть какое-то дело».

– Так обычно бывает, когда пытаешься устроить неудачное восстание против жестокого тирана, – сказал Рантар.

– Боюсь, мы не сойдемся в оценке результата. Знаешь, почему они никогда меня не победят? У них есть сила, у всех этих Феликсов и Валентинов, – Семер провел рукой по перевязанной щеке. – Но все это бесполезно без фантазии. Отдельные победы и поражения не имеют значения, если результат будет достигнут.

– Я видел результат в поле неподалеку. Целая гора вздувшихся результатов.

– Они знали, на что шли, – пожал плечами Семер. – Все, что происходит, лишь видимая часть войны. Доротея скоро сделает серьезную ошибку. Даже палач устает махать топором. Думаю, ты еще увидишь, что я добьюсь своего.

Меньше всего хотелось видеть этот самый результат или даже слышать про него. И Антар, и Рантар смотрели на это одинаково. Еще одна резня, которая ничего не изменит. Было не так уж и важно, кто в итоге сядет на трон. Снова смерть и разорение. И хорошо, если на этот раз тот, кто займет драгоценный стул, сможет его удержать лучше, чем прежний владелец. Все это Рантара больше не касалось. Нужно было найти сына и убраться отсюда как можно дальше.

– Давай вернемся к нашему делу, Семер.

– Охотно. Кто-то считает тебя обычным громилой, но я прекрасно знаю, насколько ты можешь быть… универсальным. Возможно, ты слышал, что у графа через пару дней именины. Соберется множество никчемных феодалов в расфуфыренных маскарадных костюмах. Чтобы продемонстрировать технологические достижения, выступит местная гильдия во главе с Альдором Высоким. Говорят, на выставку привезут и пару изобретений Мафенаса Гармского, первого из изобретателей. Наверняка все хотят произвести впечатление на Доротею. Только вот у нее сейчас другие заботы, хе-хе. Мне известно, что в покоях графа есть сундук. Последней модели с ключом-монолитом. Тебе такие уже должны быть знакомы, верно?

– Продолжай.

Рантар почувствовал, как сзади кто-то переминался с ноги на ногу. Наверное, Виктория.

– В сундуке будет шкатулка. На ней нарисована шестерня. Мне нужна эта шкатулка и все ее содержимое. Принеси ее, и я скажу, где твой сын. Все просто.

Рантар нахмурился. Меньше всего хотелось лезть в рассадник феодалов, половина из которых могла знать его в лицо. Мог ли Семер подготовить ловушку? Его лицо ничуть не изменилось, улыбка исчезла. Он мог замышлять все что угодно, и все же для ловушки план был слишком сложен.

Однако даже без возможной западни проблем было достаточно. Пойти туда было все равно что вернуться на порог к Доротее. По телу прошла быстрая дрожь, и Рантар сцепил зубы. Оставалась еще одна проблема.

– И как я утащу оттуда целый сундук?

– Понятия не имею, – снова улыбнулся Семер. – Если бы не это обстоятельство, я бы справился сам.

– Я принесу тебе сундук. И ты расскажешь, где мой сын?

– Да, я скажу, где он. Даю слово. Вот только, как его вытащить, ты будешь думать сам.

– Согласен.

– Что за чудо – воля богов? Когда-то мы сражались плечом к плечу, потом ты решил проредить силы наших бывших союзников, а теперь посмотри на нас. Еще чуть-чуть – и всех этих лет как не бывало.

Семер вряд ли догадывался о том, насколько был прав. Ведь Рантар пропустил десять лет, знал только бесконечный сон и кошмар. Он уснул в одном мире, а о другом мог лишь слышать, как о раскатах грома. Вот только, к сожалению, Рантар помнил все, что делал все эти десять лет.

И в этой истории меньше всего он хотел бы выбирать чью-либо сторону.

– Когда я добуду эту шкатулку, ты будешь здесь?

– Вот это вряд ли. Меня не будет здесь уже через час. Раз меня нашел ты, остальным потребуется не так много времени, как я надеялся. У тебя три дня. Встретимся через день после именин графа, в полдень, в церквушке Армута. Маленький город к западу отсюда.

Рантар коротко кивнул и развернулся. Больше говорить было не о чем. Следовало поскорее вернуться к Гуго, чтобы обсудить дальнейший план. Он буквально чувствовал на шее щекотку от дыхания Доротеи. Королева была слишком близко.

– Удачи, тюльпан.

Рантар шел на выход, не обращая внимания ни на окрик, ни на хмурые лица охранников. Лишь одно было важно – чтобы Семер сдержал слово. Особого выбора все равно не было.

Виктория хотела что-то сказать, но он пошел еще быстрее. Следовало покинуть место, где было слишком много любопытных ушей. Когда он вышел в знакомый проход, проводница была еще там, недоверчиво на него поглядывая.

Только теперь Рантар остановился и рассмотрел спутников получше. Виктория мяла складку плаща и все время пыталась откинуть локон, амеван мрачно сжимал петуха. Наконец-то они перестали донимать его.

– Уходим, – бросил он проводнице и двинулся следом.

Снова перед глазами запетляли длинные коридоры, но мыслями Рантар был уже очень далеко. Стены больше не давили на него, наоборот: все словно расширилось и оказалось на недосягаемой высоте, а он будто плыл в ночном небе, двигаясь к своей звезде.

Люди относились к нему по-разному. Кто-то считал чурбаном, кто-то – жестоким убийцей. Все они совершали одну ошибку. Думали, что его преимущество в силе. Но эти люди просто не сражались достаточно долго, чтобы понять простую вещь. Главное в битве – это предчувствие и реакция. Именно они делают из Рантара хорошего воина, такого, кто живет достаточно долго.

Поэтому когда из-за очередного поворота показалась группа вооруженных людей, а проводница резко шмыгнула в сторону, он уже был готов. Если они хотели взять его врасплох, то не вышло. Рантар прыгнул в сторону, когда арбалетный болт просвистел над его плечом. Целились не в грудь, похоже, хотели взять живым. Вторая ошибка. Людей вроде него лучше сразу убивать.

Третья ошибка, которую совершали многие люди в сражении, – выбор оружия. Мечи и копья полны романтики, они внушают людям уважение и трепет. Но у них есть недостатки. Таким оружием тяжело размахивать в тесноте, и их уж точно не метнешь во врага. В отличие от топора.

Поэтому второй стрелок даже не успел нажать на крючок арбалета: лезвие топора воткнулось ему в лицо с тупым хрустом. Были бы враги опытнее, то устроили засаду на открытом пространстве, окружив Рантара с нескольких сторон. Но они решили сделать ставку на неожиданность и узкие проходы. И взяли с собой только двух стрелков. Дурачье.

Рантар размозжил второму арбалетчику голову о камень, развернулся, отбил удар и пнул нового нападавшего. Топор вибрировал в руке, люди кричали и рычали, орошаемые брызгами крови. Рантар расчищал себе путь, наслаждаясь знакомым упоением. Кто они такие, что позволяют стоять на пути перед его целью? На что надеются, атакуя? Недоразумение, а не проблема. Он поднимал руку с топором и отпускал ее, взмахивал раз за разом, превращая людей в груду костей. Еще, еще и еще! Они заплатят ему! За все заплатят!

Он развернулся для очередного замаха. Виктория закричала, упала на землю и прикрыла руками голову. Очнувшись будто от резкой пощечины, он замер. Медленно опустил руку, смотря в ее огромные зеленые глаза.

Рантар несколько раз выдохнул, оглядываясь. В слабом свете валявшихся факелов были только изуродованные трупы. Включая проводницу. Она сидела, придвинувшись к стене, окоченевшие пальцы ухватились за рассеченное горло. Похоже, искать выход им придется самим.

Он замер, следя за Викторией. Не хватало, чтобы ее вновь обуяло бешенство и она принялась громить все магией. Но она лишь растеряно озиралась, разглядывая забрызганную кровью одежду.