– Нет, он сбежал. Снова. А вы, как говорят, его хорошо знали.

– Я? – Савлец начал наливаться краской, как спелый томат. – Уверяю вас, нет! Я хотел сказать, мы были с ним знакомы в молодости, но с тех пор прошло так много времени… Последний раз я видел его лет пятнадцать назад. Еще до войны.

– Королева-мать считает иначе.

– Но… но я ничего не могу про него рассказать.

– А вот и семья, – протянул Усин при виде полноватой женщины и ребенка, которому было лет десять. Толстые щеки выдавали в нем сладкоежку. У него были такие же кучерявые волосы, как и у отца.

«Фило выглядел иначе», – подумал Рантар, удивившись тому, что помнит, как выглядит его сын. Образ Фило стоял буквально перед ним. Он был чуть выше сына барона, худее, с короткой стрижкой и с живым взглядом, полным любопытства. А этот мальчик выглядел напуганным.

– Может, теперь ты что-то вспомнишь, барон? Эй парень, подойди сюда. Подойди, я сказал!

Женщина впилась в плечо мальчика мертвенно-бледными пальцами и направила умоляющий взгляд на мужа. Сколько раз Рантару приходилось видеть эту картину? Сейчас мальчик подойдет к Усину, и тот схватит его за голову, как орех. Великан задаст свой вопрос еще пару раз, сжимая мальчишку все сильнее, пока его голова просто не лопнет под могучими пальцами героя.

– Прошу вас, мой сын ни при чем! Он ничего не знает!

– Вот и поглядим. Больше я просить не буду. Иди сюда, пацан!

– Вы собираетесь сделать то же самое, что и со Сторкисом? – синие глаза Марова будто могли смотреть сквозь кожу Рантара. В этом взгляде не было страха, в отличие от остальных. Граф тоже понимал, что произойдет дальше, но почему-то обращался к Рантару. Почему?

– Дальше я сам, Усин, – услышал Рантар собственной голос. Кустистые брови здоровяка поползли вверх.

– Не понял.

– Дай нам пообщаться наедине. Я позову тебя, если что. Подожди меня во дворе.

– Как скажешь, – пожал плечами гигант, ему не доставляли радости такие встречи. – Я буду рядом.

Он не стал поднимать молот, и тот с неприятным звуком потащился за ним по полу. Савлец скривился, продолжая глядеть на жену. Рантар ждать не стал, он быстро подошел к женщине и буквально выдернул из ее клешней мальчика, взяв того за шею.

– Теперь моя очередь задавать вопросы.

– Нет!

– Марта, стой, где стоишь! – предупредил барон, вытянув руку вперед. – Умоляю, отпустите моего сына, я вам все расскажу. Все, что знаю! Но только не про Семера. Я не видел его уже сотню лет! Клянусь богами!

– Боги тебя не услышат, – Рантар чуть сильнее сжал шею ребенка – так, что тот пискнул. Фило бы постарался высвободиться. Попытался ударить. – Я думаю, что вы знаете куда больше, чем пытаетесь изобразить. Например, ты.

Он кивнул на графа Марова. Тот стиснул губы и сказал:

– Теперь ты служишь королеве, так? Ну что, нравится убивать детей ради нее? Устраивать террор среди своего народа?

– Я же сказал – спрашивать буду я. А ну стой! – прикрикнул Рантар на слугу, который потянулся за пояс. – Мне не составит труда убить вас всех. Мне даже Усина звать не придется. И начну я с мальчика.

– Заклинаю вас всеми безымянными богами, не приближайтесь к нему! – взмолился барон. Его пышная жена еле стояла на ногах.

– Вопрос первый, – Рантар сделал глубокий вдох, отнявший целую вечность. – Вы знаете моего сына, Фило?

– Нет! – вытаращил глаза кучерявый барон.

– Неверный ответ, – Рантар оттащил ребенка к балкону под крики и плач женщины. От слез широкое лицо мальчика расплылось еще сильнее. Рантар взглянул вниз: падать было высоковато, зато они поймут, что он говорит серьезно. Он устал от этих загадок, устал, что ничего не может понять. – Еще один ответ, который мне не понравится, и я сброшу мальчишку со стены. Итак, вы знаете моего сына?

– Я знаю, – сказал седобородый Маров, продолжая смотреть ему прямо в глаза.

– Где он?

– Спроси у своей королевы.

– Я спросил, где он? – Он поставил мальчика на парапет. Тот не сопротивлялся, только поскуливал, как щенок. Даже не говорил. Хотя в этих обстоятельствах так было лучше.

– А я ответил. Она забрала твоего мальчика. Готов поспорить, она уверяет тебя, что вернет его. Что он потерялся или что-то вроде того. Но он у нее. Могла и убить, конечно, но, думаю, оставила его в живых. Это ведь такая хорошая возможность держать тебя в узде, правда?

Дышать становилось все труднее, но вопросы нужно было задать.

– Вопрос второй. Где его мать?

– Что с тобой? Ты, конечно, изменился, но не настолько же…

– Где она?!

– Селина умерла. Твоему сыну и года не было.

«Селина», – тупо повторил Рантар про себя. Так вот откуда такая пустота. От жены не осталось и следа, будто никогда не существовало. Он даже забыл ее имя. Хотя был готов поспорить, что помнил ее смех и улыбку. И разливающееся от них тепло. Трещина внутри стала еще шире, и этот разрыв вызывал почти физическую боль.

– Вопрос третий, – осторожно начал говорить Рантар, будто любое давление могло разбить мир, как хрупкое стекло. – Кто такой Антар?

Лицо седовласого графа изменилось, будто его ударили под дых. Он открыл рот, но молчал преступно долго.

– Это твое имя.

– Нет. Не может быть, – перед глазами все поплыло, мир начал таять, и Рантару пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать наваждение. – Меня зовут Рантар.

– Такое имя дала тебе королева. Очередная из ее издевок. Она извращает все, к чему прикасается. Ты сам мне это говорил.

Вереница картинок стала проноситься перед глазами Рантара, но от них так кружилась голова, что он мотнул ей, прогоняя образы, как несносных мух. Голова начала пульсировать, готовая взорваться, и одной рукой ему пришлось коснуться ее, чтобы проверить, не появилась ли там трещина. А пустота внутри все росла, расщелина разрывалась все сильнее, и из нее хлынул свет. Только вот ему теперь совсем не хотелось видеть то, что ожидало его с обратной стороны, потому что знал – будет больно.

Все его естество восстало. Королева любила его, превозносила его, доверяла ему, и все же внутренний голос, кричавший «ведьма», становился все громче. Но это было невозможно. Ведь он, ведь он…

– Антар, отпусти ребенка, и мы сможем спокойно поговорить.

– Нет, Доротея… она не могла так поступить. Лжецы! Вы играете со мной! Это неправда!

– Ты знаешь лучше нас. Давай поговорим.

– Отпустите моего ребенка, прошу!

– Нет, нет, это не так, – Рантар тяжело дышал, как после долгого бега, мир вокруг темнел, но не потому, что сгущалась ночь.

Образы прошлого стали предельно конкретными, свет из трещины хлынул нескончаемым потоком, а в груди что-то с болью сжалась.

– Антар, не делай этого.

Мальчик. Рантар сбросил его со стены. Сам. Сбросил Фило, своего сына. Он все вспомнил.

Бежать. Быстрее. Еще. Взмах ногой. Второй. Третий. Бежать. Не останавливаться.

Мир превратился в котелок, в котором очень быстро мешали похлебку. Еще немного – и он сам бы стал похлебкой для кого-то. Нужно было бежать, чтобы этого не случилось.

Каждый вздох обжигал так, будто И´мва решил глотнуть огненной воды. Или проглотил солнце. Еще чуть-чуть – и в груди останется дыра. Но надо было бежать. Быстро. Иначе ему конец.

Боль в боку, резкая, как удар, заставила согнуться. С губ закапала слюна, смешанная с потом, а грудь ходила ходуном.

Имва взглянул на отчетливые следы, остававшиеся за ним на грязи, и выпустил лишь глубокий вздох из груди. Погода решила свести с ним свои счеты! Как невовремя! Дома такого бы никогда не случилось.

Смотреть туда, откуда прибежал, не хотелось. Простой взгляд мог предать и показать толпу людей, несущихся за ним. Они расселись на своих высоких ездовых зверей и пустили за ним псов. Псы были хуже всего. Они лаяли, скалились и не сбивались со следа. Ох, как было бы здорово сейчас просто лечь и заснуть. И чтобы оказалось, что это лишь глупый кошмар! Земля звала Имву, обещая укутать не хуже шерстяного одеяла. «Плохая земля! Плохая! Холодная, жестокая, ты меня не обманешь!»