Фамильяра пришлось оставить снаружи. Студенты, шныряющие туда-сюда и не смотрящие под ноги, фамильяра совершенно не радовали.

До общежития еще не дошли новости про Лизу, жизнь здесь текла своим чередом. Студенты бесились, разговаривали, громко смеялись, спорили на весь коридор. На общей кухне завтракали те, кто учится во вторую смену, им как раз пора на учебу.

Комната Лизы и ее соседки Наташи Роуз была такой же, как другие. Разве что девочки поклеили новые обои. Узор в яркий желтый цветочек оживил стены, добавил света и жизни.

Только Лизе это не помогло…

Где искать ее подругу, нам подсказали сразу. К концу коридора студентов стало меньше, рыдания слышались громче. Звуки вывели нас к женскому туалету.

– Куда?! – я рывком дернула бестактного Мортимера за рукав. – С ума сошел? Жди здесь!

Я забежала внутрь и крепко закрыла дверь изнутри.

В дальней кабинке послышался шорох. Девушка пыталась сдержать всхлипы, но получалось плохо.

– Наташа? – тихо позвала я и подошла к закрытой кабинке.

– М-м-м? – с новой силой завыла девушка.

– Ты знаешь, что произошло с Лизой?

– У-у-угу…

– Расскажешь, что видела?

– Ничего я не видела-а-а-а! – девушка поревела еще с минуту, а потом резко затихла. – А.. ты кто?

Раздался щелчок щеколды, кабинка приоткрылась на сантиметр, в проеме показался девичий глаз с потекшей тушью.

– Меня зовут Яна, я из полиции, – показала значок и с надеждой посмотрела на свидетельницу. – Нам очень нужна твоя помощь.

Вытерев слезы бумагой, девушка распахнула дверь кабинки и бочком вышла на свет.

– Я правда ничего не знаю, – она замотала головой, исподлобья рассматривая меня.

Много ли полицейских видела студентка? Вряд ли, потому сопоставить вымышленный образ служителя закона с моим ей было крайне трудно.

Я присела на подоконник.

– Давай попробуем вспомнить тот момент, это важно. Ты вышла из корпуса, было людно?

– Нет, пара ведь шла, я просто пораньше отпросилась, – нервно затараторила она. – Лизы нигде не было, я искала ее: в столовой, в туалете, на диванах на первом этаже, на улице. Там недалеко есть место среди кустов, со всех сторон скрыто, можно прятаться от преподов, когда прогуливаешь. Я решила, что Лиза прячется там.

– Хорошо, ты начала подходить к кустам, что видишь? Может, мимо кто-то идет? Мужчина?

– Н-да, был какой-то мужик… Я еще подумала, что он делает рядом с нашим укромным местом.

– Он шел в сторону калитки или…

– В сторону корпуса. Только не нашего, другого, дальше.

Просто замечательно!

– Ты не запомнила его внешность? Во что одет? Это был студент или преподаватель?

– Да я смотрела на него всего секунду! Просто мысль и всё, потом я увидела Лизу, она лежала под деревом… и… и…

От стен туалета эхом отразились новые всхлипы.

– Спасибо, Наташа, ты очень помогла полиции. Мы обязательно найдем убийцу и накажем по всей строгости закона.

Оставив девушку наедине с собой, я отперла дверь, сделала шаг и лицом уткнулась в грудь Мортимера Скотта. Широкую грудь, вкусно пахнущую мятой и лимоном.

– Как это понимать? – он пытался сдержать гнев.

Я подняла голову, какой же высокий! А потом опомнилась.

– С тобой она говорить бы не стала.

– Со мной все хотят говорить!

– Ага, точно, ты же у нас обаяшка… – пробормотала под нос.

– Яна! – рыкнул детектив.

Туалетная дверь хлопнула, мы с Мортимером одновременно обернулись.

– Подождите! – крикнула Наташа, едва приведя себя в порядок. – У Лизы был парень, может, это он ее убил?

– Какой парень? – бархатистым голосом спросил Мортимер, и девушка вмиг растаяла. Щеки покраснели, язык развязался. Теперь ее взгляд был сфокусирован только на нем, меня же она не замечала вовсе.

Серьезно?

Я хмуро посмотрела на "начальство". Он умеет быть милым? Почему же со мной всегда грубит?

Тем временем Наташа Роуз рассказала всё. Все девичьи тайны выдала, глазом не моргнув!

У Лизы недавно появился поклонник, но подробности отношений она подруге не рассказывала, стеснялась. Наташа решила, что поклонник ее старше, всё на это указывало. Это же фу, встречаться со стариком, но Наташа ничего не спрашивала и ждала, когда подруга сама одумается, большая уже девочка.

Мы с Мортимером оперативно опросили соседей, комендантшу. Поклонника Лизы никто не видел. Если они и встречались, то, очевидно, не здесь.

В комнате остались офицеры, искать зацепки. Вдруг у Лизы был личный дневник? А мы с детективом отправились в морг.

В здании морга, по обыкновению, было холодно. Контраст хорошо ощущался после температуры на улице.

Наступила самая теплая пора весны. Когда уже зелено, но еще сыро. Впрочем, в Регате всегда было сыро, удивляться и радоваться повышенной влажности я перестала совсем недавно. Мне, выросшей в засушливой местности, дождь и сырость были только в радость.

Труп привезли полчаса назад, Марпл его только уложить успела, как нагрянули мы.

Детектива Скотта Марпл уважала, надо мной подшучивала, а вот фамильяра моего любила всей душой.

– Ах, Полличка, – воровала она, приветствуя моего фамильяра.

Она звала его Полли – сокращённо от диагноза "полицефалия пресмыкающихся". Так по-научному называлась особенность змейки – трехглавость.

Мне такое прозвище не нравилось, змейка тоже фыркала, но внимание патологоанатома принимала смиренно, послушно, слегка подрагивая от страха кончиком единственного хвоста.

– Кусай, детка, – ласково обратилась она к фамильяру. Марпл не терпелось посмотреть на это действо воочию.

Три головы змейки скорбно глянули на меня, ища поддержку, но тут я была бессильна. Работа есть работа.

– Давайте, быстренько… – по очереди погладила все три головы. – А вечером куплю вам перепелиных.

На такое заявление змеиные головы хором вздохнули и нехотя подползли к железному столу. Левая голова пристроилась у свисающей руки и резко укусила девичье запястье.

Тьма!

Я будто в чужой голове, глаза закрыты, страшно. Слух обостряется – слышу голоса.

"Я не ведьма!" – восклицает Лиза перед смертью. В следующий миг она уже не может говорить, а еще через минуту засыпает навсегда. Больше звуков нет, только темнота.

С трудом вынырнула из воспоминаний покойной. Змейка участливо обвила лодыжки, а шатающееся тело поддержали сильные руки. Тело обволок запах мяты и лимона, и я уткнулась в этот запах, как в подушку.

– Перед смертью Лиза крикнула: "Я не ведьма". Это всё…

– Молодец, – шепнул Мортимер рядом с ухом, а я вмиг протрезвела и отодвинулась.

– Что это значит? – я пыталась привести разум в чувство. – Лизу убили, потому что считали ведьмой, то есть магом?

– Мифы о ведьмах – это что-то из старой религии? – поинтересовалась Марпл. Она в этом ничего не понимала, как и я.

– Надо все обдумать, порефлексировать, – решил Мортимер. А когда мы выходили из морга, добавил: – Яна, до вечера свободный рабочий график. Напишешь протоколы в своем темпе, утром жду на столе. На этом всё.

Он подвез меня до кафе, где обедали офицеры. Передал с рук на руки и ушел по своим делам, наверняка, более важным, чем отвечать на глупые вопросы помощницы.

Нависнув над гороховым супом, я пригорюнилась.

– Не кисни, Змеянка! – пихнул в бок Бон-бон.

Веснушчатое лицо лучилось жизнелюбием и радушием, вот у кого забот не было. Другие офицеры загалдели, жалея бедную девочку, но мне от этого было не легче.

Конечно, детектив не обязать обсуждать со мной каждую догадку, но у кого мне еще спросить? Мысли в голове сформировались в резиновый шарик, который вот-вот норовил лопнуть. Нет, мне срочно нужно с кем-то поговорить!

После обеда мы с Бон-боном завалились в комнату отдыха в участке, оккупировали самый мягкий диван, и я рассказала ему о расследовании и своих догадках.