Телохранитель вышел в коридор постоял, прислушиваясь, и уверенно дернул на себя дверь женского туалета. Белобрысый подонок стоял там, прижав Злату к стене. На Николая бросились его дружки. С ними он разобрался быстро: одного выволок, другого вытолкал в коридор, а дверь запер на швабру. Мажор с пирсингом шипел, словно змея. Надо отдать ему должное, дрался он умело, даже умудрился немного Николая достать. Пришлось повозиться с ним подольше. Злата стояла у стены ни жива ни мертва. Прижав парня к стене, Николай страдальчески у него спросил:

— Ну что ж тебе, тварь, неймется? Опять за свое?

Из мажора посыпались такие ругательства, что Николай поморщился и зазвездил тому оплеуху:

— Ну, при девушке! Рот тебе сейчас с мылом вымою.

— Кто ты такой? — проскрипел парень, пытаясь отодрать от горла мощную руку. — Уйди с дороги и жив останешься.

— Я тебе представляться не обязан, — усмехнулся Николай. — Ты сейчас не в том положении. А может статься, еще в худшее положение встанешь. Ты вот расскажи, зачем девушку терроризируешь. Расскажи, а я уж подумаю, что с тобой делать?

— Ты труп, понял?!

— Нет, не понял, поясни.

— Я тебя достану! Злата - моя девочка! Встанешь на пути - и ты мертвец!

— Киношек насмотрелся? Или папочка пугалкам научил? Может, пойдем со мной к ментам? Их попугаешь?

— Не докажешь! Я все равно ничего не сделал!

— А, грамотный? Тогда пойдем с моими друзьями пообщаемся. А что? Я же с твоими пообщался.

— Отпусти, все равно ничего не сделаешь.

— Я не понимаю, чего ты к девчонке прицепился, упырь?

— Я ее люблю.

Николай не сдержался, крякнул:

— Едрит-мадрид, ну кто так свою любовь выражает? Проблемы у тебя с головой, тебе никто не говорил? О, по глазам вижу, говорили. Значит так, придурок, еще раз подойдешь к Злате, сделаю тебе очень больно. Но этим дело не закончится. Тебе добавят мои друзья, а я, к твоему сведению, из них самый хлипкий. Усёк?

По глазам парня было видно, что ни черта он не усек. Николай со вздохом его отпустил.

Признаваться не хотелось, но он знал, на что такие способны подонки: и «братков» нанять, и в ментуре наверняка у папочки связи есть, и за веревочки всякие семейка по-любому дергать умеет, раз такой герой до сих пор на свободе. Парень был конкретно одержим. Николай понимал, почему. Девушка уж больно хорошая: милая, добрая, чистая - к таким больше всего всякая мразь и липнет.

Блондинчик вылетел в коридор, повоевав со шваброй. От взгляда, которым он напоследок окинул Злату, девушка сжалась и сползла по стене. Николай взял ее за плечи, поднял и повел прочь. В коридоре уже никого не было, через минуту' прозвенел звонок, университет ожил.

— Не ранил?

— Нет.

— Что сказал?

— Что убьет... всех.

— Тискал?

— Да, — Злата отвела взгляд, — целовал. Спрашивал, кто ты такой, почему за мной ходишь... всякое спрашивал. Видел, как я к Игорю Владимировичу в машину' садилась, подумал... грозился узнать, кто это, и убить.

— Ты понимаешь, что это уже серьезно?

— Понимаю. Что мне делать?

— Эх, записать бы его угрозы на телефон. Хоть какая-то база доказательная. Но для этого нужно , чтобы он снова... — Николай посмотрел на побледневшую Злату и вздохнул: — Зачеты есть еще?

— Только после Нового Года.

— Тем лучше. Ты как хочешь, подруга, но я меры приму.

Девушка только кивнула.

***

Стас был очень недоволен тем, что Игорь не отменил запись сюжета об «Ониксе» репортерами канала ТопКор. Но Листопад давно ждал приезда съемочной группы, поэтом}' убеждал помощника в том, что Баул вряд ли атакует в тот момент, когда он будет мотаться с корреспондентами по объектам.

Команду (журналистку, оператора и звуковика) встретили в аэропорт}' и тут же привезли в офис «Оникса». Репортер, очаровательная девушка по имени Евгения, поразила Игоря до глубины души. Он ценил профессионализм и к Жене проникся уважением с первых минут общения. Уже по дороге из аэропорта, в машине, созвонившись с Игорем по видеосвязи, чтобы не терять драгоценное время, Евгения начала расспрашивать Листопада о том, что он хотел бы увидеть в ролике, и набрасывать в блокноте текст сюжета.

Вблизи девушка показалась Игорю совершенно очаровательной. И неутомимой. Она быстро и деловито определяла текущую тему', отбрасывала ненужное, порой останавливала внимание на незначительных, на первый взгляд, деталях и обыгрывала их так, что будущий сюжет, по ощущениям Игоря, наполнялся жизнью.

На одном из объектов из-за большого количества оборудования не слушался и уходил в другую сторону съемочный дрон. Терпение кончилось у всех, кроме Жени. Она мягко уговаривала коллег потерпеть, подшучивала, приносила кофе. Игорь раньше не подозревал, что профессия репортера так трудна. Даже он устал от многочисленных дублей, но девушка, в полном макияже и на каблуках, до самого вечера была свежа и жизнерадостна. Только у машины, сняв каску и напившись воды, она прислонилась к капоту и тихо призналась Листопаду⁷:

— Сейчас упаду. Скорей бы в отель.

На следующий день предполагались съемки в офисе. Но, позвонив в гостиницу, Листопад выяснил, что молоденькая и глуповатая менеджер из отдела обеспечения опять его подвела: на этот раз она перепутала дату' приезда группы - корреспондентов в отеле ждали только на следующий день. Пока отдел исправлял оплошность, Листопад дутиал. Чтобы добраться до ближайшей приличной гостиницы, гостям предстоял переезд через весь пригород и полгорода. Путь их лежал через поселок Родниковый.

— Предлагаю вам разместиться у меня. Хороший ужин и отдельные комнаты обеспечу.

— Не затрудним? — Женя явно обрадовалась. Оператор тоже посмотрел с одобрением.

— Буду' только рад. Сейчас отдам распоряжения.

Он привез съемочную группу к себе домой. Ужин прошел очень приятно. Игорь ловил на себе смеющийся взгляд Жени. Как-то мельком, в разговоре на вечную тему', что важнее, семья или карьера, выяснилось, что она не замужем. Игорь тоже много улыбался и думал над тем, как легко может решиться вопрос с психологическим здоровьем Владушки - ведь достаточно жениться на хорошей девушке, которая заменит Владу' маму. Женя очень мила, красива. Су'дя по уважительному отношению к ней суровых коллег-мужчин, непосредственна, но без кокетства и панибратства. Сколько Евгении лет? Она сама сообщила свой возраст за столом, опять же, рассуждая о том, как сложно женщине строить карьеру' на телевидении:

— Мне тридцать один, а вы думаете, я многое в жизни видела? — с горечью говорила Женя, потряхивая красивыми русыми волосами. — Только работа. Я квартиру снимаю, не понимаю, зачем. Дали бы койку' на студии, мне бы только поспать да в душ, все равно дома только за этим бываю. Личной жизни никакой, родителей вижу' раз в год. Иногда сажусь и думаю: а я живу, вообще?

Женя Игорю нравилась. И он ей. Но вечером, когда гости разошлись по комнатам, а Листопад пошел в зеленую гостиную и сел у стеклянной стены с дендрарием, он понял, что весь день думал о Злате. Она весь день была с ним, каждую секунду⁷. Он не видел ее целых двенадцать часов. Галина Тимофеевна говорила, что утром и до трех няня была в университете, а потом пошла к родне. Если он не увидит Злату⁷ этим вечером, счет отвоеванных у желания ежесекундно быть с ней рядом часов перевалит за двадцать - это уже достижение. Уже поздно. Она вернулась? Нет, он не станет проверять, просто сходит к сыну - Влад провел весь день с тетками, дорвавшимися до племянника.

У няни из-под двери пробивалась полоска света. Где-то минут через тридцать Листопад понял, что все эти полчаса простоял у двери Златы, слушая, как она ходит по комнате. Шаги ее то затихали, то становились громче, словно она металась из утла в утол. Игорю показалось, что няня что-то бормочет.

Он зашел к сыну, но был изгнан - Лика читала Владутпке сказку про ежа из коллекции книжек Златы, а Ника вязала у кровати с котенком на коленях - и снова застыл у дверей няни.