– Ты Ледибаг, а я – дурак, – заикаясь, продолжил он, подходя к ней и касаясь маски. Снять её было нельзя, но Адриан не собирался этого делать. Он только притронулся к Маринетт, убеждаясь, что это не сон. Что его Леди стоит перед ним, улыбаясь смущенной улыбкой Жучка, а любимые синие глаза скрывает ало-черная маска.

Маринетт мысленно досчитала до десяти, и только тогда осмелилась заговорить:

– Ты необычно самокритичен сегодня, – она старалась спрятать за насмешкой свой страх. – Неужели так плохо, что героиней Парижа оказалась именно я?

Это стало последней каплей. Адриан схватился за голову и зажмурился.

– Дай мне минуту! – хрипло проговорил он, пытаясь собраться с мыслями. Маринетт послушалась, застыв на месте и пряча дрожь в судорожно сжатых кулаках. Если бы Агрест открыл глаза, то увидел, что подруга волнуется не меньше. Страх разрыва отношений был настолько сильным, что она с трудом сдерживалась, чтобы не сбежать.

Маринетт не была уверена, что переживет отказ. Слишком много произошло сегодня, и ей казалось, что её душа стала оголенным нервом. Она боялась прочитать разочарование в его глазах.

– Натаниэль знает, что ты Ледибаг? – неожиданно спросил Адриан, и Маринетт с недоумением посмотрела на него: она ожидала совсем другого вопроса.

– Причем здесь Нат? Почему ты его вообще везде приплетаешь? – спросила она, с трудом скрывая раздражение. Они вообще-то решали их дальнейшую судьбу, к чему было вспоминать её бывшего одноклассника!

– А разве вы не встречаетесь? – вопросом на вопрос ответил Адриан.

– Нет, конечно! С чего ты взял? – Маринетт нахмурилась, и Адриан поджал губы, удивительно напомнив в этот момент своего отца:

– Я видел вас в кафе. Вы целовались.

Девушка досадливо поморщилась, представляя, что выскажет Натаниэлю при встрече. Хлою ему в жёны! Из-за его дурацкого плана возникло столько проблем!

– Так из-за этого ты охладел к Жучку?.. Это была просто маленькая помощь другу.

– И ты всем так готова помогать?!

Хлесткая пощечина заставила Адриана замолчать. Но намного сильнее повлияли слезы, выступившие на глазах Маринетт.

– Ты меня сегодня добить решил? – спросила девушка, задохнувшись от незаслуженной обиды. В конце концов, они даже не встречались, так какого черта Адриан стал её упрекать? – Я раскрыла свой секрет, приняла твою правду о Хлое! Почему ты не можешь поверить?!

Она кричала, забыв, что родители дома и могут услышать. Даже странно, что они до сих пор не поднялись наверх, чтобы узнать, что случилось. Впрочем, Маринетт не могла видеть, как Сабина внизу буквально повисла на муже, не давая Тому подняться в мансарду и разобраться с незадачливым кавалером дочери. Мадам Дюпэн-Чэн понимала: дети должны решить проблему сами, без постороннего вмешательства, и была уверена, что Адриан – а кто еще мог вломиться в их дом так поздно? – сумеет подобрать нужные слова, чтобы успокоить Маринетт.

– Прости, – Агрест поймал бившие его кулачки и прижал Маринетт к себе. – Я же честно признался, что дурак. К тому же ревнивый. У меня всё внутри переворачивается, стоит вспомнить ваш поцелуй!

– Лучше бы наш вспоминал! – буркнула Маринетт, у которой перед глазами всплыли воспоминания о романтичном вечере. Всё так хорошо начиналось! И испортилось в один миг…

А если… если представить, что ничего этого не было? Они любят друг друга, так к чему лелеять эти детские обиды? Оба хороши! Вот только – она ведь мудрая Ледибаг, и может первой сделать шаг к примирению.

Маринетт привстала на цыпочки и на мгновение прижалась к его губам.

– Доволен? Тебя я тоже поцеловала, – сказала она, подглядывая за ним из-под опущенных ресниц.

Руки Адриан нерешительно обвились вокруг её талии, прижали к себе.

– Ваш поцелуй был более глубоким, – не давая ей отстраниться, сказал Агрест, пристально вглядываясь в глаза любимой. Мог ли он прочитать там всю любовь, что она испытывала к нему? Всю тревогу и боль, что она заперла в своем сердце, боясь быть отвергнутой?

– Можешь повторить, если хочешь, – прошептала Маринетт, сбрасывая с Адриана ненужный капюшон и с удовольствием притягивая его к себе, с нежностью гладя светлые волосы.

Он вернул ей поцелуй, глубокий и ласковый, полный раскаяния и извинений, и Маринетт почувствовала, как все её страхи и опасения отходят на второй план. Сжимающие её сердце цепи рвались на куски, освобождая долгожданное смятенное чувство – любовь.

– Руки Натаниэль точно не распускал, – фыркнула она, когда их поцелуй прекратился. Оба тяжело дышали.

– Он многое потерял, – Адриан увереннее огладил её бедра, не переставая целовать, и у Маринетт голова закружилась от его смелых прикосновений. Но отдавать ему инициативу она не собиралась. Легкий укус в шею, глухой стон – оказывается, Агрест как и все коты любил, когда его чесали за ушком. Или целовали там же.

И она, похоже, тоже была немного кошкой.

– Справа.

– Что? – он отвлекся от её покрасневшего ушка, пытаясь сообразить, о чем говорит девушка.

– Кровать справа, – прошептала она, пряча горевшее от стыда лицо у него на груди. Но Адриан понял и, торопливо подхватив её на руки, понёс в указанном направлении.

…Тикки исчезла прежде, чем Адриан задумался, как избавляться от костюма.

– Я туда не пойду, – Маринетт подтянула одеяло к груди, глядя на люк с возрастающим ужасом. Ночь была полна безумия и страсти, зато утром пришло осознание, что они натворили. Но если их собственные любовные «подвиги» Маринетт вспоминала со смущением и удовольствием, то мысль, что родители слышали не только безобразный скандал, но и бурное примирение, повергала её в страх.

– Ничего страшного не случилось, – попытался успокоить её Адриан, успевший принять душ, позвонить Хлое и предупредить отца, чтобы к завтраку его не ждали. Реакция отца его удивила: парню показалось, что тот рад, что сын нашел себе девушку. Даже больше, Габриэль высказал надежду, что Адриан не будет затягивать с их знакомством. Просто в голове не укладывалось!

– Ты не знаешь папу. Он заставил Кима, моего бывшего одноклассника, таскать тяжеленные мешки с мукой только из-за того, что тот помог мне донести пакет из магазина, – мрачно сказала Маринетт, всё же вылезая из кровати и под горящим взглядом блондина уходя в ванную. Агрест проводил её долгим взглядом. Хотелось пойти за ней, сдернуть эту дурацкую простынь и любить подругу под горячими струями воды, ловя губами томные стоны. Вот только тогда его точно ждала расплата: Адриан не сомневался, что чета Дюпэн-Чэн давно встала и жаждет с ним поговорить.

Морально он был готов к разговору. Ну, как готов? У него с собой даже пластырь был, на всякий случай. И он честно собирался признаться, что испытывает к их дочери сильные чувства, а его намерения самые что ни на есть серьезные. Вот только неплохо бы сказать самой Маринетт об этих намерениях! И в этом скрывалась основная проблема – у Адриана будто горло перехватывало, стоило заговорить с Маринетт о чувствах. Он начинал смущаться, мямлить и теряться.

Хорошо, что они хотя бы его липовую «свадьбу» успели обсудить! Адриан как чувствовал, что выдумка Хлои выйдет боком, и не ошибся: Маринетт считала, что у Адриана есть невеста. И только клятвенные заверения в обратном убедили её, что всё это – глупый розыгрыш. К счастью, Маринетт знала, что у Кота есть подруга детства, с которой у того никогда не было романтических отношений, а разбуженная его звонком Хлоя сонно уточнила, нашел ли он свою Леди и признался ли ей, наконец. Слышавшая монолог Хлои, Маринетт не могла не признать, что кроме сестринских чувств, Буржуа к Адриану ничего не испытывает.

– Не подашь полотенце? – Маринетт высунула голову из ванной комнаты. – В шкафу на верхней полке.

Адриан сглотнул, проследив, как капельки воды скатываются с её намокших волос по плечам и змейками скользят по нежной коже.

– Ты испытываешь мое терпение. Я ведь не железный, – выдохнул сказал он, передавая ей полотенце и невольно притронувшись к обнаженному плечику.