Адриан сам не заметил, как, преследуя Ледибаг, доехал до знакомой пекарни. Остановился, глядя на мансарду – судя по тусклому свету в окошке, Маринетт еще не спала. Желание поделиться с кем-то проблемой стало нестерпимым. В конце концов, Жучок всегда его выслушивала и помогала советом. Почему бы не попробовать?

В чате Маринетт не было, и на отправленное ей сообщение она не ответила. Не увидела? Или тоже игнорировала? Всё-таки плохо, что он тогда ушел не попрощавшись. Адриан прикусил губу, чувствуя, что собственными поступками рушит отношения с дорогими ему людьми. Маринетт, Ледибаг… Кто следующий на очереди?

«А здесь не очень высоко» – прикинул он высоту до мансарды и посмотрел на водосточную трубу – выдержит ли? Чувствуя себя неуверенно, Адриан полез наверх, отчаянно надеясь, что с улицы его никто не заметит, а труба не грохнется на землю вместе с ним.

Повезло. Труба даже не прогнулась, и Адриан благополучно залез на балкончик. Дверь в комнату была приоткрыта, впуская в мансарду поток свежего воздуха. Маринетт сидела на кровати, поджав ноги, и что-то чиркала в блокноте. Рядом, на подушке, лежала странная красно-черная игрушка, напоминающая жука…

– Кхм, прости, я помешал? – Адриан накинул капюшон, скрывая лицо, легонько стукнул по балконной двери и зашел в комнату. Девушка испуганно вздрогнула и посмотрела в его сторону. У Адриана упало сердце – её глаза покраснели, нос припух… Маринетт выглядела так, будто долго плакала.

– Что ты здесь делаешь? – обычно звонкий голос звучал настолько потеряно, что собственные проблемы отступили на задний план. Адриан собирался выяснить, что произошло. Кто-то обидел Жучка и, судя по всему, девушке было очень больно.

– Пришел навестить. Надеялся на сеанс психоанализа, но вижу, он тебе тоже не повредит. Что случилось? – осторожно спросил он, подходя ближе.

– Застукала в квартире парня другую девушку, – ответила Маринетт и с неожиданной злостью посмотрела на него. – Хлою Буржуа, знаешь такую?

Адриан удивленно приподнял брови. Хло не рассказывала, что встретила Маринетт. С другой стороны, может, они с Натаниэлем не заметили её в порыве страсти, а Жучок увидела достаточно, чтобы судить об измене?

Конечно, это объясняло и гнев, и слезы. Вот только Адриан не ожидал, что разрыв с художником она будет переживать так болезненно.

– Ты уверена, что правильно всё поняла? – на всякий случай уточнил Агрест, и Маринетт сложила руки на груди.

– Сложно не понять, когда видишь девушку в его постели.

Точно застукала! Хлое определенно не везло на этой недели. Второй раз попасть в столь пикантную ситуацию!.. Адриан посочувствовал и Буржуа, и Жучку.

– Но вы ведь поговорили?

– О чем? Может, надо было предложить устроить оргию, если меня мало?! – Маринетт вскочила с кровати и отошла к окну, сжимая руки в кулаки. – Слушай, я не в настроении, так что лучше выметайся отсюда! – проговорила она сквозь зубы.

– Я не собираюсь оставлять тебя в таком состоянии! – возмутился Адриан и признался: – Если честно, я сейчас побывал в похожей ситуации. Тоже пришел в комнату с любимой девушкой, забыв, что там дрыхнет моя подруга детства. Она недавно сильно поругалась с отцом и ушла из дома. Из головы вылетело, что она живет у меня. Я даже объяснить своей девушке ничего не успел, она сбежала раньше. У вас всегда так – делать прежде, чем выслушать?

– Что? – Маринетт обернулась к нему, нахмурившись. Взбодренный тем, что она его слушает, Адриан продолжил:

– Поэтому я думаю, вам стоит объясниться. Поговори с ним. Может, это была ошибка! – последние слова он сказал скрепя сердцем. На самом деле, Адриан вовсе не хотел, чтобы Маринетт шла к Куртцбергу и, тем более, мирилась с ним. Но не мог видеть, как она страдает.

– Ты прав, нам нужно объясниться, – медленно кивнула она, и легкая улыбка появилась на её губах, совершенно преображая заплаканное лицо. Милая, домашняя девочка… Адриану до безумия захотелось обнять её и уверить, что ничто и никто больше не заставит её плакать. – Спасибо, Кот. Ты действительно очень помог.

– Для этого ведь и нужны друзья? – он подмигнул ей, скрывая щемящую тоску в сердце, на мгновение забыв о собственных неурядицах. Он помог ей обрести душевное равновесие – разве это не здорово? Но почему же на душе было так муторно? Стоило представить счастливую Маринетт рядом с рыжиком, и Адриану сильно хотелось подпортить ему лицо.

За собственными размышлениями он не заметил, как девушка отошла от окна и закопалась в шкаф, вытаскивая одежду.

– Эй, ты куда собралась?

– Поговорю с ним. Отвернись, я переоденусь, – Маринетт, ничуть не стесняясь его, зашуршала одеждой, и Адриан ощутил, как к щекам прилила кровь.

– Не слишком ли поздно для встречи? Отложи до утра! – посоветовал он, с трудом заставляя себя не смотреть в отражение. Окно ночью отсвечивало как зеркало, и полуобнаженная фигура подруги приковывала взгляд. Интересно, Маринетт понимала, что провоцирует его? Гибкое, сильное, натренированное тело в кружевном белье вызывало вполне определенные желания, и взбудораженный сегодняшними событиями организм отреагировал вполне адекватно. Адриан задышал чаще, пытаясь справиться с волнением, но стало только хуже. Воображение услужливо напомнило, как часто он обнимал её на тренировках, когда Алья стала разрешать им спарринг.

Зато Маринетт, похоже, до присутствия парня в комнате не было никакого дела. Словно он действительно был обычным бродячим котом.

– Мне надо его увидеть! – решительно сказала она, влезая в толстовку.

– Ты так сильно его любишь?

– Очень! – тихо призналась Маринетт, и от этих слов у Адриана заныло сердце. – Можешь поворачиваться.

Она стояла в красной толстовке, с черными пятнами, одетая как божья коровка – в стиле его Леди – и смущенно улыбалась. А затем повернулась к лестнице, собираясь смело идти навстречу своей судьбе.

Адриан сам не понял, как оказалось, что он прижимает её к себе. Почему обнимает так крепко.

– Не уходи, – слова шли от самого сердца, и он говорил, боясь, что иначе ему не хватит смелости признаться в этом. – Пожалуйста, не иди к нему! Я не хочу отдавать тебя кому-то.

– А как же твоя Леди? – не глядя на него, но и не делая попыток вырваться, спросила Маринетт.

– Не знаю. Я… запутался. Я люблю вас обеих, и ни одну не могу потерять. Скажи, что мне делать?

Жучок замерла в его руках, а затем вздохнула, отодвинулась, выбираясь из кольца рук. Адриан больше не держал её. Но когда она отошла, почувствовал, что его сердце разлетелось на куски. Он действительно любил Маринетт. Наверное, даже сильнее, чем прекрасную Ледибаг…

– Ты идиот, Адриан Агрест. Эгоистичный и наглый Котяра. Ты знаешь об этом? – сказала она напряженным голосом, глядя на него со странной решимостью, и его настоящее имя в её устах стало для Адриана настоящим шоком. Но еще большим стало то, что игрушка, мирно лежащая на подушке, вдруг взлетела в воздух, а Маринетт произнесла: – Тикки, трансформация!

Маринетт десять раз успела пожалеть о своем спонтанном решении. Когда Тикки древней магией втянуло в серьги, когда её саму закружило волшебство, превращая в героиню Парижа – она мечтала повернуть время вспять. Но сказанных слов не возвратить. Да и нужно ли? У неё не осталось сил врать. Они оба так запутались со своими масками, что Маринетт надо было рубануть один раз с плеча, чтобы разрубить этот гордиев узел! И всё же она боялась, что поторопилась.

Адриан стоял с таким изумленным видом, будто не верил своим глазам! Его рот открывался и закрывался, будто парень порывался что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова.

– Ты – Ледибаг! – наконец, ошеломленно выдохнул он, и Маринетт ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Почему-то стало стыдно, что она так долго скрывала от него правду. Хорошо, что маска скрывала часть румянца. Впрочем, вряд ли Адриан сейчас обратил бы на него внимание.