Всё, на что меня хватает — это кивнуть в ответ. Я обескуражена. Что жене Виленского от меня понадобилось? И я точно знаю, что говорить мы будем о нём, а не об оранжерее.

Мы расположились в заранее арендованной отдельной кабинке кафе среднего ценового сегмента, что никак не вязалось с эффектным образом этой женщины. Как она пояснила, это кафе принадлежит старому другу, и нам здесь никто не помешает. Маргарита заказала нам лёгкий перекус, а после, когда стол был накрыт, велела нас не беспокоить. Она разговаривала со мной мило, как с подружкой. И вместе с тем, я чувствовала себя обязанной Маргарите должницей, что воровала её счастье.

— Так чего вы от меня хотите, Маргарита Александровна? — перехожу к главному, после обмена ничего не значащими любезностями.

— Валерия, я хочу прекращения ваших отношений по твоей инициативе.

— У нас оговорен срок, я не смогу, — мотаю головой, подтверждая бессмысленность попытки.

— Я всё знаю. Лера, придумай что-нибудь. Тебе не обязательно спонтанно придумывать это сейчас. Месяца через два-три, когда Максим не станет связывать ваш разрыв с нашей встречей. Но ты должна его оставить. Ты его цепляешь, одна из всех что были. Он отдаляется от меня, и я это вижу. Я не хочу его терять и не отдам. Я его люблю, девочка.

— Тогда я не понимаю. Зачем вы его мучаете? — негодую от обиды за Макса. — Сами толкаете в объятия других женщин?

— Однажды, я сломалась, — после краткого молчания продолжила Марго. — Для меня всё сложнее. Сложнее, чем вы думаете.

— Столько времени прошло. Что же изменилось в вас теперь?

— Я ни к кому его не ревновала. А к тебе ревную.

Я сидела тихо и слушала Маргариту. Только услышав начало рассказа, я уже не осмелилась бы её останавливать. Ей нужна была исповедь, поделиться с кем-то посторонним, но в тоже время с тем, кто может её понять или хотя бы попытаться. Почему она выбрала меня? Возможно, как Виленский видела во мне отражение себя.

— Поездка была запланирована отцом. Мои пожелания не учитывались вовсе. Уже тогда я была влюблена в Максима и по глупости сказала об этом отцу. Папа всегда был со мной строг, но так как в тот раз он на меня ещё не кричал. Прочёл мне лекцию о нравственности, хотя повода к этому я не дала. Потом рассказал, что мою руку он пообещал одному перспективному партнёру, которого я ни разу не видела. Я отнеслась к этому как к шутке, чтобы отодвинуть не угодного отцу кандидата. Но однажды этот мужчина пришёл к нам на обед. Это был именно взрослый мужчина на двадцать лет меня старше. И всего на десять младше моего отца. Я не могла это принять и, будучи на тот момент скрытной бунтаркой, взбунтовалась всерьёз. Первый раз пошла против отца, да в открытую.

Маргариту, как непутёвую дочь, отослали подальше от соблазнителя, по мнению её родителя. Только никто не знал, какой это будет ошибкой. Кто задумается, когда итоговой целью становится послушание дочери и безоговорочное принятие решений отца. Расчёт на ограничение денежных средств и нежелательного общения не оправдался. Маргарита училась и общалась со сверстниками, считая дни до летних каникул. Когда можно будет вернуться домой и увидеть любимого парня.

— Несмотря на бунтарский характер, я была очень наивна. Ничего не понимала в отношениях между мужчиной и женщиной. И единственное, что на тот момент знала — это нежные поцелуи Виленского. Он ни разу не позволил себе ничего лишнего. Ни одного неприличного прикосновения, ни одного грязного намёка. Я это воспринимала как норму, а позже всё поняла: про любовь, уважение и цену всему этому. Думаю, свою я переплатила сполна. И виной тому мои глупость, наивность, упрямство и непомерная алчность отца. Будь я умнее, не перечила бы отцу, а доверила свои опасения Максу. Он бы всё сделал правильно. А я, спровоцировав отца, лишь подыграла ему.

За месяц до возвращения Маргариты домой, ребята, с которыми она училась, организовали вечеринку. Большую и шумную, как умеют. На вечеринках, тем более таких, девушка не бывала. Любопытство разыгралось не на шутку, а ребята были знакомые. Если все идут, почему она должна остаться в стороне. Шутка заключалась в том, что вечеринка организовывалась не ими. Все они сами были гостями молодого парня в большом загородном особняке, принадлежащем его влиятельным родителям. Он и его другие гости были старше, так как уже заканчивали учебное заведение.

Как проходила вечеринка Марго не помнила. В памяти осталось начало веселья, танцы, знакомства. Она запомнила, как часть компании купалась в бассейне и увлекалась разнообразием спиртных напитков. Сама Маргарита спиртное не пробовала ни до этого дня, ни во время веселья.

— Я точно помню, что пила лимонад. О существовании транквилизаторов я не знала. О запрещённых наркотических веществах тем более. Я очнулась в комнате с тусклым освещением. Вместо окон были узкие длинные полоски под потолком. Серые стены ассоциировались больше с подвальным или гаражным помещением, нежели с жилым. Возможно, так оно и было. Несмотря на серость в комнате было тепло, и из так называемых окон поступал свежий воздух. Они были открыты, но даже при большом желании, придвинув стул, я не смогла бы до них дотянуться. Комната была меблирована. Здесь находились кресла, диван, несколько маленьких столиков и кровать. На ней лежала я, привязанная странной верёвкой. Она не натирала мне запястья, но крепко обхватывала руки. По длине была достаточной для того, чтобы я могла свободно передвигать ими и перемещаться по постели. Но оказалась короткой для исследования комнаты. Через пару минут после моего пробуждения передо мной оказался он — хозяин вечеринки, парень, с которым я вчера познакомилась и мило общалась. Теперь его улыбка вселяла в меня ужас и не казалась доброй. Знаешь, что мне сказала мама?

— Что ты виновата сама? — предположила я.

— Почти. Не надо было дразнить мальчика, — Марго горько усмехнулась, в глазах сверкнули первые слезинки, но она спокойно продолжила. — Он не был мальчиком. В двадцать три года это уже вполне взрослый мужчина, способный отдавать отчёт своим действиям. Я с ним не флиртовала. С тремя подружками я сидела на качели недалеко от бассейна. Он подошёл представиться и познакомиться с нами. Завязался разговор, он расспрашивал о нас, где учимся, чем увлекаемся и к чему стремимся. Я молчала, а девчонки трещали без умолку, пока к нему не подошла развязная девица в купальнике. Она повисла на нём, шепча что-то на ухо, и он ушёл с ней в обнимку, лапая её зад одной рукой. Девчонки приуныли, решив, что она его девушка. Через некоторое время он вернулся, когда девчонки убежали танцевать, а я осталась одна.

— Подкараулил?

— Думаю, это не было случайностью. Он ждал подходящий момент. Интересовался, почему я скучаю, ничего о себе не говорю. И я рассказала, что приехала сюда учиться по настоянию родителей, а грандиозных мечтаний, как у подруг, у меня нет. Тогда он стал выспрашивать, о чём же незначительном я думаю. А я хотела домой, в свой сад, который создавала своими руками и очень любила. К цветам, природе и тишине. Об этом маленьком счастье я и сказала. Уверена, он счёл меня ненормальной, но я его удивила. Это отразилось на его лице, а улыбка стала настоящей. Фальшивая, с которой он выслушивал о будущих небывалых высотах моих подруг, испарилась. С настоящей улыбкой он поделился своими планами разочаровать предков нежеланием строить жизнь по их указке, очередной раз выиграть в каких-то гонках и увидеть мою мечту своими глазами. В тот момент это казалось абстрактным выражением, милой ничего не значащей фразой.

«Из воспоминаний Марго»

Дверь распахнулась, и появился он. Красивый и атлетически сложенный парень приближался к кровати, взирая на меня безумными блестящими глазами и ехидно улыбаясь. Я его узнала.

— Очнулась? — спросил Крис, забавляясь. — Может, хочешь чего, детка? Поесть или сходить в туалет?

Домой! Только я понимаю, что такое говорить нельзя. В таком положении я оказалась не случайно, а значит, это сделал он. Нужно время на размышления, и я соглашаюсь на предложенные варианты, кивая головой.