1

Ярко светит украинское солнце летом! Медальоном висит на бравой груди неба. Смело и выразительно живет оно, торжествуя на своем небосклоне. Солнечные лучики звонко плетут косы золотых паутин, окутывая томным зноем города, поселки, села, а само солнце, распустив для себя сигнальные нити по кладовым окнам домов, ожидает обогретую южную ночь на безмятежно бирюзовом небе.

Местные жители, давно привыкшие к здешним климатическим условиям, только тем и заняты в течение продолжительного жаркого дня, что всячески избегают полуденного зноя, который выгоняет прохладу из каждого уголка. Поэтому-то большинство людей, от мала до велика, и предпочитает устраивать свои дела рано утром, а днем все сидят или в душных квартирах, открыв двери в прохладные коридоры многоэтажек, или в собственных гаражах с сырым и прохладным погребом. Все ждут, когда спадет жара и наступит спасительный вечер. Только тогда люди спокойно смогут заняться своими обыденными делами. Но бывает и так, что обычно пустые дворы и улочки наполняются детскими и взрослыми голосами задолго до наступления вечера. Редко, когда нужно, и совсем не вовремя, когда этого не ждешь, в летний знойный день небо обрушивает на землю освежающую прохладу дождя с грозой и громом. Дождь длится по обыкновению недолго, и, когда стихают аплодисменты дождя, бойкое солнце становится еще игривее и неуемнее: то оно заигрывает с прохожими, отражаясь в лужах солнечным эхом, то без спроса заглядывает в зеркала окон, будто на циферблат часов. Но не только солнце начинает светить по-особенному. В первые минуты после дождя во всем происходят разительные перемены к лучшему, и этот недолгий период так сильно напоминает предрассветное время, когда робкий ветерок приносит с собою очищенную хлебными полями и фруктовыми садами свежесть, которой дышит все в округе, когда начинается буйство сочных красок и насыщенных запахов, когда бурлящий поток природной энергии проносится по всем уголкам, воспевая новую жизнь. И именно эта жизнь каждый раз с первыми лучами солнца пробуждается с такой все превозмогающей силой, что ни у искушенных романтиков, ни у стремящихся к познаниям натуралистов никогда не изведется желание рано проснуться и встретить рассвет или выбежать босиком под дождь и увидеть, как все живое в природе спешит жить, спешит занять свое место под солнцем.

Люди, как подсолнухи, всегда смотрят в сторону солнца. И куда бы солнце ни перемещалось, они будут следовать за ним. Тому человеку, который спокоен душой на родной стороне, солнце всегда казалось удаленным от земли на недостижимое расстояние, оно не вызывало к себе и минимум интереса в нескончаемом потоке людских дел и забот. Мало кто вообще знает, в какой стороне восход, а в какой – закат. Но стоило хоть раз человеку за всю жизнь сбиться с проторенной дорожки, как тут же, не щадя зрения, он обращал взор к небу в попытке понять, в какой стороне сейчас то солнце, которое всегда светило над его головой, осознавая, что оно настолько близко, насколько близок родительский дом. В нас всегда возникает жизненно важная необходимость смотреть на солнце, когда мы вдали от дома или, того хуже, в беде. Однако, как бы ни была очевидна эта объединяющая связь между отчим домом и Вечным Светилом, необходимо помнить одно: только материнский очаг сможет принять обратно заблудшего сына и такого добра больше нигде не сыщешь. А солнце хоть и является для нас местом, куда вознесся Бог, ему такая уж выпала участь оставаться безразлично холодным к человеческим жизням и судьбам.

2

При тусклом свете настольной лампы, сидя с прямой спиной за кухонным столом, юноша что-то писал. Стол пошатывался от движений руки, старательно выводившей ровным и красивым почерком слова, предложения послушно ложились с острия шариковой ручки на линии тетрадного листа. На напряженном лице юноши, красивом и немного худощавом, шевелились скулы, и, казалось, он был полностью погружен в монотонный ход мыслей учебника, никого и ничего не замечая вокруг себя. Перелистывая страницы, он иногда замирал, отводил взгляд от учебника и в раздумье смотрел в окно. Поразмыслив, он быстро делал запись в тетрадь, словно боясь упустить важную мысль. А иногда после таких вот раздумий он оживленно начинал перебирать книги, лежавшие на столе, перелистывал страницы, и жадный к знаниям ум юноши гнался за этой самой мыслью по главам учебника еще с большим усердием.

Наступили летние сумерки, и из окна на кухне было видно, как за тонущей в темноте лесной посадкой, задевая линию горизонта, светились огни соседней угольной шахты. Издали затаившейся силой и доблестью трудящихся шахта разговаривала со знающими и сопереживающими. Со двора доносились голоса и веселый детский смех. И только здесь, на кухне, в безмолвной тишине двухкомнатной квартиры было едва слышно, как, сопровождаемый звуком липнущей к руке кухонной клеенки, юноша водит по бумаге авторучкой. Рядом с ним сидел его младший брат, внимательно вслушивавшийся в характерные звуки. Подперев рукою подбородок, он смотрел, как тот усердно пишет. Ему нравилось то, с какой быстротой можно было так выводить буквы. Немного погодя и он увлекся затеей. Неосторожно вырвав листок из тетради, он принялся рисовать, заполняя чистый лист кривыми линиями, выходившими из-под неумелой детской руки. Ему ужасно хотелось, чтобы брат нарисовал что-нибудь этакое, но тот был занят и к тому же не в духе. Старший брат редко соглашался рисовать, не желая напоминать себе о былом увлечении живописью.

Младшему совсем скоро предстояло идти в начальную школу, тогда как уже завтрашний день в жизни старшего брата должен был ознаменоваться его выпускным школьным вечером.

Стол внезапно пошатнулся, и пучок редкого света запрыгал по нему и остановился.

–Влад, не страдай ерундой! Ты когда последний раз убирал в квартире? – строго начал старший.

–Недавно… – от неожиданности замялся Влад. – Глеб… Глеб, можно я еще немножко погуляю на улице? А завтра я буду весь день убирать в квартире!.. – вопрошающе и без единого намека на пререкание спросил Влад.

– Точно сделаешь уборку в квартире?!

– Точно-точно!

– Ладно иди… Но смотри – я проверю!.. – смягчился старший. Влад тут же вскочил со стула и побежал на улицу, где вовсю разгулялся южный вечер.

Глеб, оставшись один в немой тишине квартиры, продолжал готовиться к предстоящим вступительным экзаменам.

3

Новый день в семье Вернадских начался по обыкновению непримечательно – без суеты и лишних хлопот, как будто все нарочно забыли о выпускном вечере старшего сына Глеба. Еще ранним утром все разбрелись в разных направлениях: Глеб ушел с отцом помогать ему в гараже, мать почти следом за ними ушла в огород. Клубок ежедневных насущных дел все распутывали всегда слаженно и сообща, и только один Влад, не обремененный ничем, сегодня уже с самого утра резвился с другом во дворе, нарушив вчерашнее обещание брату убраться в квартире. Там же, во дворе, уже ближе к вечеру Влад встретил отца на улице, а точнее, отец его сам кое-как отыскал.

–Ты пойдешь к Глебу на праздник? – заботливо спросил он у младшего сына.

–Я пойду домой, – отказался Влад.

–На вот тогда, возьми ключи от квартиры. И никому дверь не открывай! У нас ключи есть, мы сами откроем! – отец никогда не утруждал себя давать наказы, но сегодня он был необычно внимателен.

–Пап, а можно к нам придет Миша?

–Можно!

Глеб с матерью были уже в оживленной празднованием школе. Туда направился, опаздывая, и отец. Почти следом за ним явился Влад. А дело было вот как: находясь дома, они с другом услышали, как со стороны балкона, минуя спальню, к ним в зал внезапно ворвался дикий крик, прорезав оболочку их мирных детских звуков. Таким нехитрым способом парень с верхнего этажа, услышав громкий детский смех, решил подшутить над малышней. В испуге дети выбежали из квартиры и ринулись к родителям. Как все-таки забавен и наивен детский страх, но только он может переходить в игру, и тогда ребенок, пребывая в реальности, может продолжать играть роль испугавшегося, не рискуя остаться в дураках. Спускаясь вниз вдоль частных домов по асфальтовой дороге, которая в конце спуска плавно переходила в извилистую грунтовую узкую тропинку, минуя большие ворота детского садика с резными колонами в виде сказочных зверей, два друга, Влад и Миша, добежали до перекрестка, на котором можно было свернуть налево к начальной школе, но они, не раздумывая, двинулись направо к средней школе, в которой учился Глеб. Ребятишки все бежали и бежали. Вот уже близка школа, виден ее свежевыбеленный фасад, вот тянется железный забор, обрываясь на небольшом центральном входе, и продолжается тянуться вдоль школьных стен немного дальше. Вбежав в школьный двор, они стали искать вход в банкетный зал.