- Твоей маме нужна помощь. Ей очень плохо, - тихо произнесла гномка.

Удивительно, но сын всё понял. Он перестал хныкать и напряжённо прислушался. Мне казалось, что время застыло. Нереальность происходящего острыми иглами впивалась в сознание. Наша с Эбби история не может вот так закончиться!

Дар засопел, а потом его окутало золотистое свечение. Я уже видел подобное, когда жена лечила Вейроха. Свет проникал в тело Эберми и постепенно возвращал её к жизни. Кожа стала менять цвет, дыхание выравнивалось, пока не пришло в норму. Она застонала и открыла глаза, вызывая дружный вздох облегчения у всех присутствующих.

Я тут же подхватил сына на руки и сел рядом, всматриваясь в любимые черты.

- Что произошло? – озадаченно поинтересовалась жена, обводя всех удивлённым взглядом.

- На тебя было совершено покушение, - ответил хрипло, пытаясь совладать с бурей эмоций, раздирающих внутренности. Облегчение смешалось с всепоглощающей любовью и злостью на того, кто посмел причинить вред моей любимой.

Отправив Дархорна с нянечкой, попросил всех выйти, и мы с Вейрохом дотошно допросили Эберми.

- Я поговорю с Сандрией, - пообещал военачальник.

Но оказалось, что служанка, действительно, была непричастна. К ней применили ментальную магию, только более лёгкий вариант. Специальный ритуал нашёлся у эльфов. Они же предложили помощь и в поимке преступника.

- У нас есть средства. Принесите стакан, из которого пила императрица.

- Он разбился, - дрожащим голосом ответила Сандрия.

- Значит, осколки. Мы сможем по остаточному следу понять, кто совершал манипуляции с посудой или жидкостью, находящейся в стакане, в последний час.

Глава 35

Эберми

Эльфы долго колдовали над посудой, держа всех в невероятном напряжении.

- Стакан находился в руках нескольких человек, - наконец, сказал один из них. – Сандрии, императрицы и кого-то ещё не обладающего магией. Можем мы попросить собрать всю прислугу на кухне? Не говорите о настоящей причине. И о том, что Эберми уже в безопасности, тоже лучше умолчать.

Присутствующие понятливо переглянулись. Вейрох тут же отправился выполнять распоряжение. По его приказу была оцеплена территория замка, и ещё один кордон выставили по окраинам города.

Ярхорн требовал, чтобы я осталась в спальне, но мне удалось убедить супруга позволить присутствовать на допросе, поэтому сейчас мы спускались потайным ходом к кухне.

- Побудешь здесь, - муж поцеловал меня в лоб. – Тебе будет всё слышно, но никто не узнает, что императрица избежала смерти.

С этим спорить не стала. Подошла к двери и превратилась в слух. Ярхорн же вернулся наверх и явился на кухню обычным путём. Служащие пребывали в настоящей панике. Они стояли возле стены, боясь даже глаза поднять. Многие девушки буквально тряслись и норовили упасть в обморок. Я всё видела через небольшую щёлочку в каменной кладке.

- Она, - без сомнений указал эльф на помощницу повара.

Женщина вскинула перепуганный взгляд и рухнула на колени.

- Помилуйте, господин! Я не причиняла вреда хозяйке. На мне же печать вашего рода!

- Мы пока тебя и не обвиняем, - холодно произнёс Ярхорн. – Ты держала в руках стакан, который принесли моей жене. Эберми отравили, подлив яд в сок. Рассказывай, кто из посторонних был на кухне, если утверждаешь, что непричастна.

- Я… я… - начала заикаться женщина. – Только налила сок из графина и передала Сандрии. На кухню при мне никто посторонний не заходил.

- Ты отлучалась?

- Да, начальница меня отправила в подвал за овощами.

Теперь Ярхорн смотрел в упор на кухарку.

- Кто?! – рявкнул так, что вся прислуга вздрогнула.

- К нам заходил отец госпожи, - зарыдала повариха. – Граф Лабрюз. Больше никого не было! Я непричастна, господин! Я бы никогда не причинила вреда хозяйке! Все знают, как я люблю Эберми.

- Что здесь забыл граф?

- Он расспрашивал, как обжилась Эберми в замке. Сетовал на то, что не может видеться с дочерью. Говорил, что скучает. Я как раз делала сок для императрицы, ну и ляпнула сдуру, что наша госпожа замечательная хозяйка. Всё делает для мужа. Даже лично фрукты и ягоды собирает в заповеднике, а потом готовит из них чудесные напитки, варенья и пироги. И нас научила. И я как раз для неё делаю сок. Её любимый… - окончательно впала в истерику повариха, хватаясь за сердце и рыдая так, что мне захотелось покинуть убежище и обнять её. Я верила, что она не имеет отношения к преступлению.

- Дайте графин, - приказал эльф. – Тот, в котором был сок.

Повариха кинулась к холодильному шкафу, распахнула его и судорожно всхлипнула.

- Его нет.

- Кухарку под замок до выяснения всех обстоятельств. Графа найти и привести в комнату для допросов, - распорядился Вейрох. – Если кто-то вздумает покинуть замок до окончания расследования, я автоматически приравняю его к преступнику и казню. Всем ясно?

Служащие синхронно закивали.

- А сейчас за работу. В замке сотни гостей, и никто не должен остаться голодным, - бросил Вейрох, и они с эльфами и императором покинули кухню.

Батюшка Эберми обнаружился уже в городе. Он хотел сбежать и успел уйти за пределы замка ещё до принятия охранных мер. В поиске помогли эльфы, взявшие у меня капельку крови и по ней сумевшие определить местонахождение «родственничка». Он укрывался в одном из человеческих домов. Хозяева были на площади и праздновали со всеми инициацию наследника императора, а граф Лабрюз, как крыса, засел в подвале, надеясь переждать бурю, а потом незамеченным покинуть город. Благо артефакты переноса по закону могли продаваться только придворным, к числу коих «папочка» с некоторых пор отношения не имел. Опальным драконам закрывались многие возможности. И сейчас я поняла правильность таких жёстких мер.

Графа привели в военный корпус, где мы с Ярхорном его дожидались. Когда «батюшка» увидел меня живой и здоровой, его так перекосило, что, казалось, он схватил воспаление лицевого нерва.

- Расскажите сами или прибегнем к ментальной магии? – только и спросил император.

- Я даже выбора бы этому червяку не давал, - рыкнул Вейрох.

Граф попятился, утыкаясь спиной в воинов, охранявших выход.

- Мы слушаем, - напомнил Ярхорн.

- Почему она не сдохла? – вместо ответа прозвучал неожиданный вопрос. Получается, «родственничек» и не думал раскаиваться.

- На магический допрос его, - не выдержал муж, развязывая руки военачальнику.

«Папенька» покинул комнату в гробовом молчании, напоследок одарив меня взглядом, полным ненависти. Не выдержав, разрыдалась, бросаясь в объятия мужа. Я не понимала, чем заслужила подобное отношение. Да и напряжение этого бесконечного дня с силой рвалось наружу. Я больше не могла сохранять беспристрастный вид.

Ярхорн до прихода Вейроха, как маленькую качал меня на руках, гладя по спине и приговаривая, что теперь всё позади и я в безопасности.

Военачальник пришёл через час и вид имел озверевший.

- Докладывай, - кивнул Ярхорн, как только я встала с его колен. – Эберми тоже вправе знать.

- Она не дочь графа, - военачальник без предисловий вылил на нас ушат холодной воды. – Жена нагуляла ребёнка с заезжим бароном. Муженёк узнал обо всём, когда Эберми исполнилось три года, и у неё проснулась магия земли. Тогда граф убил собственную жену, но от дочери не отказался, боясь навлечь позор на свою голову. Он просто изводил девочку, методично запечатывая её магию. Граф надеялся, что Эберми не оправится после попытки самоубийства. А потом, когда она победила в отборе, возненавидел её пуще прежнего. Тогда-то эта падаль и вступила в сговор с семейством Дартис, чтобы извести дом Дорвари. Лабрюз взял на себя устранение жены императора, а когда повелитель, убитый горем, станет слаб, то в игру должны были вступить союзники. Дартис планировал подложить под правителя дочь, а та в свою очередь сначала извела бы законного наследника, и после рождения собственного сына, устранила неугодного супруга. Они выжидали. Сначала хотели, чтобы шум после первой диверсии улёгся, а потом война…