— На процессе вы вели себя довольно впечатляюще, — сказала леди Уиттон, прерывая молчание.

— Спасибо, Сабрина. Признаться, я не был полностью уверен, что выиграю его. Но я знал — риск возрастет, если дело Клер на этом не закончится и пойдет дальше. Расследование потребовало полной моей отдачи… Я очень восхищен, Сабрина, что вы согласились в случае необходимости выступить перед судейской коллегией.

— О, по сравнению с Клер моя смелость ничего не стоит. Я убеждена, она никогда бы не сделала этого, если бы вам не удалось подтолкнуть ее. Вы были тогда правы, Эндрю, хотя в то время я так не думала.

Эндрю посмотрел на Сабрину, его брови поползли вверх.

— Наконец-то с ваших уст слетело одобрение, Сабрина, — произнес он, поддразнивая ее. Он улыбнулся ей одной из своих самых очаровательных улыбок. На душе у нее потеплело. Он не смотрел на Сабрину с такой заботой, как на Клер… Но неужели ей нужно было от него только это?! Сабрине нравилось разговаривать с ним на равных, даже в спорных случаях. И она уже знала и понимала своим горячим сердцем, что ей нужно от Эндрю больше, значительно больше…

Когда леди Уиттон приехала на Гросс-авеню, лорд Уиттон, ее брат, находился в своем клубе и она не смогла переговорить с ним. и обсудить визит к Клер. Они собирались поехать на бал к Кэнделам, но приехать туда порознь.

Сабрина приехала первой и сразу же попала в круг друзей и знакомых, которые с нетерпением хотели узнать, что же произошло во время судебного разбирательства.

— Я слышала, ты хотела дать показания в пользу Клер, Сабрина, — заявила Люси Киркман. — А ты хорошо все обдумала?

— Это было не столь сложно, Люси. Тем более, что мне эта опасность не грозила, — спокойно произнесла Сабрина. — Клер сама своим рассказом смогла убедить суд присяжных.

— Представьте себе, у маленькой Клер Дайзерт хватило духу постоять за себя. А я вспоминаю, как однажды бросила ей под ноги банку с червями… Так она стояла, не шелохнувшись и ожидая, пока придет Джайлз и спасет ее.

— Кое-кто из нас изменился, выйдя из детского возраста, Люси.

Это было сказано спокойным тоном, но все же достаточно прозрачно, чтобы Люси прикусила язычок. И когда лорд Эйвери пригласил ее на танец, она, не раздумывая, ответила согласием.

Сабрина молилась про себя, чтобы поскорее пришел Джайлз и помог ей, как вдруг увидела, что к ней пробирается сквозь толпу Эндрю. На глазах у всех она тепло поздоровалась с ним. Это было неожиданно для него, и в голову пришла мысль о собственной глупости и невнимательности. Но присмотревшись к толпе, Эндрю понял, что она просто ищет кого-нибудь, кто помог бы ей избавиться от окружающих ее людей.

— Звучит вальс, Сабрина, — с улыбкой заметил он.

— Да, вальс, Эндрю… И если вы сейчас же не пригласите меня на этот танец, я никогда больше не буду разговаривать с вами, — тихонько прошептала леди Уиттон.

— Могу ли я пригласить вас на вальс, — с нарочитой церемонностью и с соблюдением всех формальностей произнес Эндрю.

— Почему же нет, почту за счастье.

— Я так поражен вашей дерзкой смелостью, совсем не свойственной леди, — сказал Мор с каким-то огоньком в глазах, когда они кружились в танце.

— Если бы вы не пригласили меня, я сама бы схватила вас и вывела из зала. Наверное, это хотя бы на время отвлекло их внимание от; Клер.

— Хорошо, что я сегодня здесь… Оказывается, мне иногда тоже перепадает немного вашего внимания, — сказал Эндрю, виртуозно ведя Сабрину мимо какой-то пожилой пары и крепче обнимая ее за талию. Она почувствовала тепло и силу его рук и немного разочаровалась, когда он ослабил объятие.

— Кажется, это мой брат танцует с Люси Киркман! — воскликнул Эндрю.

— Да, как будто… Мне не хотелось обидеть ее, но у нее вид, как у гавани в бушующем море, — улыбнулась Сабрина. — О, я не могла предположить, что ваш брат…

— …довольно решительный парень, преисполненный собственной важности? А Люси так возмутительно откровенна… Может быть, это будет неплохо для него.

На минутку Эндрю умолк. Сабрина, не сводившая все это время взгляда с его галстука, на мгновение подняла глаза и затем опустила их.

— Так вы полагаете, Люси удалось подцепить Джайлза на крючок в конце концов? Помню, как она ловила рыбу в то лето, когда я впервые посетил Уиттон.

— Неделю назад я бы сказала «да», — ответила Сабрина. — Но сейчас…

— Но сейчас свободна Клер. Вы ведь это имели в виду?

— Но она действительно свободна, Эндрю? — спросила она, когда музыка стихла и они стали прогуливаться по залу. — Свободна для любви, полагаю… И думаю, что свободна для брака. Едва ли можно ожидать соблюдение глубокого траура по мужу, пытавшемуся убить ее.

— Леди Сабрина, я никогда не знал леди Рейнсборо и никогда не думал о ней, как о возлюбленной вашего брата. Но сейчас я просто восхищен ею. Никогда бы не сказал, что в ней столько смелости и силы духа: она прошла через такие переживания, которые и у более сильных людей вызывают шок. Но я очень сомневаюсь в ее способности любить или выйти замуж… По крайней мере, в недалеком будущем…

Когда Сабрина и Эндрю присоединились к небольшой группе друзей, объявили о прибытии Джайлза.

— Я приведу его, — сказал Мор, — иначе он никогда не найдет нас в этой толпе.

Сабрина ответила благодарной улыбкой. Когда Эндрю вернулся с Джайлзом, она сразу поняла, что ее брат не намерен принимать участия в светских развлечениях. А когда к ним присоединилась Люси, Сабрине стало почти стыдно за нее. Джайлз делал все, что требует простая вежливость, но то легкое притяжение, которое едва возникло между ними, исчезло навсегда. Хотя брат и пригласил ее на котильон, последний танец перед ужином, Сабрина шестым чувством, свойственным близнецам, поняла, что все переменилось.

Джайлзу казалось, что он находится сейчас не на балу, а где-то в незнакомом месте… Последние несколько дней лорд Уиттон провел в тоске и страхе. Спустя год после всех его уговоров самого себя, что все чувства к Клер умерли и осталась только дружба, — вдруг такой сюрприз. Джайлз отчаянно хотел быть вновь вместе с ней, и это было концом всех его намерений сдерживать себя. Но он знал, Эндрю прав: любой его поступок мог навлечь на Клер неприятности.

Слушая на судебном разбирательстве ее ответы на вопросы, он балансировал на грани любви и ярости. Если бы Клер не убила Джастина, Джайлз сделал бы это сам с радостью и без всякого сожаления. Она заслуживает того, чтобы муж любил и лелеял ее, а ей приходилось терпеть только мучения и издевательства. Клер выглядела такой маленькой и беззащитной, когда сидела перед судебной комиссией и рассказывала о том ужасе, который назывался ее браком…

Ей необходима его забота, и Джайлз страстно мечтал проявить ее, когда кошмар, оставленный следствием, пройдет.

Прошло около двух недель, прежде чем Клер стала вновь принимать гостей. К ее удивлению, недостатка в них не было. Но все-таки их прибывало меньше, чем в былое время.

Для появления в свет она выбрала бал у Дюшес де Россов, надеясь там затеряться в толпе. Вообще-то мысль о появлении среди людей приводила ее в ужас. Джайлз нанес ей обещанный визит, и Клер чувствовала себя в его присутствии крайне неловко. Все, о чем она могла думать сейчас, — это осуждение Джастина во время следствия… Клер боялась осквернить их дружбу, хотя и знала, что Джайлз и Сабрина рады снова принять ее в свою компанию.

Она послала коротенькую записку Эндрю Мору, в которой просила его заехать к ней и робко намекнула о сопровождении на бал к Россам.

— Я ведь обещала вам вальс, Эндрю, — сказала Клер, пытаясь хотя бы немного разрядить обстановку.

Итак, когда объявили о прибытии на бал леди Рейнсборо, мистер Мор следовал за ней в нескольких сантиметрах позади, как верный паж и преданный друг.

Клер показалось, что внизу колышется море голов, повернувшихся к ней. Все с жадностью и любопытством старались разглядеть ее; на секунду ей стало страшно от того, что все эти лица и головы действительно превратятся в море и поглотят ее, стоит только сделать хотя бы один неверный шаг. Но Эндрю взял ее под руку — и море расступилось перед ними, будто вместо мистера Мора шествовал сам Моисей.