Подтопить Эдика, пользуясь ресурсами пресс-центра и связями в СМИ конечно можно, дело это не архисложное. Но в последнее время Лиза вынуждена постоянно учитывать возникший недавно фактор – заместителя Василевского. Алексей Иванович был «парашютист» – его Лизе спустили сверху, а кто его рекомендовал (или навязал) знает только мэр. Кроме того, Василевский – варяг, приехал из другого города, и Лиза не смогла навести о нем справки. Сам Василевский о личном почти ничего не рассказывал. Ведет он себя как-то странно, да и выглядит… Чего стоит одна платиновая челюсть, о которой он гордится – «подарок командования». Еще он задает все время вопросы… странные. Религиозные какие-то. Лиза решила, что зам – контуженный офицер с какими-то непрофильными (не военными, а гражданскими) связями. При этом активный и любознательный. А это может помешать, если она начнет вести кампанию за или против кого-то. Подозрительный он, одним словом.

Осенний вечер наступает быстро, и под покровом первых сумерек явился конспиратор Эдик. Правда – чуть ли не впервые – с цветами. Это не могло не радовать. А вот второй подарочек Лиза не знала как расценить. Торт при ее пышных формах – это издевательство? А то, что низкокалорийный – оскорбление и намек? Будем считать, что это лишь начало и дальше подарки станут более… однозначными – компактными и дорогими.

Лиза, надо сказать, вовсе не меркантильна, просто то, с какой суммой готов расстаться кавалер, безусловно говорит о силе его привязанности.

Лиза обрадовалась цветам больше, чем торту, но никакого недовольства не выказала, а провела гостя к накрытому столу. Пока они закусывали, в голову опять полезли всякие мысли. Тем более, что Эдик был голоден и неразговорчив.

Впервые за пару месяцев, которые они встречались, Лиза посмотрела на их связь отстранено. Насколько глубоки чувства обоих? Можно ли об этом судить после двух десятков свиданий при том, что большую их часть они провалялись в кровати? В сущности, она еще очень мало знала Эдика. Да и сама с собой еще не определилась. Дорог ли ей Кленовязов? Готова ли она в отдаленной перспективе (мало ли как повернется) стать мадам Кленовязовой? Может и да… Дорог ли он ей сейчас? Стоит ли он той кругленькой суммы? В данный момент благодаря Шибанюку их любовь обрела цену – 30 тысяч долларов. Это много или мало? Или ровно? Насколько искренен Эдуард?

Эдик перестал есть и набросился на нее. Она и опомниться не успела, как оказалась на диване вверх ногами. Хорошо хоть была у себя дома и платье праздничное не надела, а то жалко было бы мять. А остановить его у нее бы рука не поднялась: он хоть и стремительный, но нежный и очень умелый. И это старт у него стремительный, а процесс вполне стайерский. Лиза на какой-то момент потеряла способность думать связно. Слова остались только отрывистые и описывающие состояние от приятного до блаженного. О–о–о–о, ка-ак хорошо!

Эдуард, уталив голод, повалился на подушку и затих, кося благодарным глазом. Лиза медленно собралась с мыслями, и в голову опять полезло черте что.

В конце концов, почему он к ней подкатился, а не к какой-нибудь там… Она еще молода, хороша собой, но и он не стар – 40 лет всего, собой видный, при хорошей должности. Разве ему трудно сыскать какую-нибудь «модель человека» ростом метр восемьдесят пять? А может быть, и нашел. С той он ходит по ресторанам и дарит норковые манто, а с ней… Не слишком ли быстро она ответила взаимностью? Ценит ли он это? Вдруг, у него тоже есть деловое предложение, просто он предпочитает расчет натурой, а деньги, в отличие от Шибанюка, на нее жалеет? Отдает все сопернице! Как бы это проверить?

Все эти мысли сбивали настроение, и Лиза хотела уже встать, но Эдик потянул ее за полу так и не снятого халатика назад. Тут он торопиться уже не стал, снял халатик и сделал все по полной произвольной программе. Лизе казалось что рук (по крайней мере, пальцев) у него вдвое больше, чем у обычного человека. Она вертелась на диване, совершала какие-то плавные кульбиты и снова погружалась в сладкое беспамятство. Ох, какой же он хороший любовник! Где ж она еще такого возьмет! Такие раз на миллион, на два миллиона один раз встречаются… Нет, не будет она его за 30 штук продавать – самой еще пригодиться, окончательно решила Лиза, теряя сознание.

Какой же он неутомимый! Узнай кто об этом, так от желающих стать мадам Кленовязовой отбоя б не было, сквозь истому думала Лиза.

– Тебе не кажется, что быть атеистом в настоящий момент не актуально?

Ничего себе вопросик! Он подействовал на Лизу как ледышка за шиворотом. Она заелозила и села.

– Это ты к чему?

– Ну, ты к религии как относишься? Положительно?

– Не отвергаю. Ну, христианскую, конечно… Эдик, что за вопросы?

– У нас такая работа, что иногда голову прямо сносит.

– Это да, – подтвердила Лиза.

– Тут любая ересь может в голову… то есть – невольно во что угодно можешь поверить. Особенно в понедельник.

– Понедельник только послезавтра.

– Я знаю, – сказал Эдик. – Тебе никогда не казалось, что наша работа – это такое подвижничество? Живем по ритуалу, все время на измене, словно на передовой, а с кем воюем – не понятно. А придется голову сложить – в смысле должность потерять – так и не знаешь за кого и почему. Тебе так не кажется?

– Что за чушь, Эдик? Ты что, переработал? Что за припарка после бани?

– Я с тобой о серьезных вещах… хотел поговорить… Да иди ты…

– Не обижайся, милый, – Лиза привалилась к Эдику и стала его наглаживать. – Я просто не поняла, – прошептала она самым грудным голосом. – Я, наверное, все-таки атеистка.

– Вот и хорошо.

Эдик размяк под ее руками, а потом перехватил инициативу. Больше он дурацких вопросов не задавал. Закрутил, завертел, навалился большим горячим телом и Лиза опять сомлела…

– Мне было очень хорошо, мышонок! – сказал вдруг Эдик, отправляясь в ванную, и хлопнул ее по попке.

Лиза словно попала под контрастный душ. Такого раньше не было, да и какой она ему мышонок с такими-то формами? Ни с кем он ее, случаем, не попутал?

Все окончательные решения были тут же отменены.

5.

Утро понедельника выдалось дождливым, но никто из служащих этому, наверное, не удивляется. Впрочем, У Лизы, ехавшей на работу, настроение было вполне радужное. Во-первых, дождь в служебной машине ей не мешал, Во-вторых, выходные (а особенно свидание с Эдуардом) зарядили ее позитивной энергией. Подумаешь, Эдик «мышонком» ее назвал – подозревать измену из–за одного неуклюжего комплимента глупо. Он же не филолог какой-нибудь, ему речевые тонкости – по барабану. Простой конкретный мужик, управленец с техническим образованием – его по делам надо судить, а не по отдельным словам. А в делах постельных он хорош…

Радио в машине выбалтывало новости, и Лиза профессионально ловила информацию. «Чертова дюжина шедевров пополнит парки нашего города, – сообщает пресс-центр мэрии. В минувшую пятницу открылась 13–я «Каменная поэма» – традиционный ежегодный фестиваль каменной скульптуры. На открытии, которое состоялось при большом стечении горожан, присутствовали представители творческой интеллигенции, члены клуба «Фонарь Диогена», а также официальные лица во главе с мэром Антоном Балашковым. Пообещав, что по окончании фестиваля парки города украсят 13 новых скульптур, Антон Александрович открыл «Каменную поэму». Стартом мероприятия стала символическая первая насечка на камне, сделанная мэром с помощью кувалды и скарпели».

Вот балбес, беззлобно подумала Лиза об авторе пресс–релиза. Игорь Свистун был новым сотрудником пресс-центра, числившимся куратором департамента земельных отношений, но работавшим как стажер. Он пришел в мэрию из криминальной журналистики и поначалу пытался в качестве делового костюма использовать джинсовую куртку, бтороченную бахромой. Пришлось ему сделать замечание. Прежний журналистский стиль требовал изменения не только в одежде, но и в текстах. Лиза, правда, приставила к нему опытную сотрудницу Анжелу, но та, видно его опусы вовсе не читает. Надо ей всыпать.