Белое движение

Том 13

© С.В. Волков, состав, предисловие, комментарии, 2023

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2023

Тринадцатый том серии «Белое движение в России» посвящен пребыванию чинов русских белых армий в эмиграции после окончания Гражданской войны.

После того как стала очевидна беспочвенность надежд на возобновление военных действий, армию было невозможно сохранять в неизменном виде, и, по мысли П.Н. Врангеля, она должна была существовать в «полускрытом виде». Было принято решение о перебазировании армии в Болгарию и Югославию.

Переезд войск (сохранивших часть оружия) закончился в середине декабря 1921 года. На севере и северо-востоке Болгарии разместился 1-й армейский корпус со штабом в Велико Тырново, а в южной части страны – Донской корпус со штабом в Стара Загоре. Части армии размещались на работы по строительству дорог, на шахты и т. д., по возможности сохраняя свою организацию. Отношение болгарского социалистического правительства, находившегося под сильным советским влиянием, к армии было крайне неприязненным. Среди командного состава проводились обыски и аресты, и более 100 представителей ее комсостава были высланы в Югославию. Переворот 9 июня 1923 года, приведший к власти правительство Цанкова, резко изменил положение армии, тем более что русские отряды, под руководством генералов Туркула и Витковского, сыграли важнейшую роль в подавлении осеннего коммунистического восстания.

Постепенно чины армии стали рассеиваться по всей Европе, причем основной поток устремился в Чехословакию (где были созданы условия для завершения и получения высшего образования), Бельгию и Францию, куда переезжали в организованном порядке в отдельные города (иногда имея контракты на работу на местных предприятиях) целые группы офицеров определенных воинских частей. Офицеры, имеющие ранее осевших в Европе родственников, стремились воссоединиться с семьями. Но большинство чинов армии в начале 20-х годов было сосредоточено на Балканах.

К середине 1920-х годов армия не могла более существовать как армия. Ввиду недостатка средств, все трудоспособные военнослужащие перешли на собственное содержание, а поиски работы делали невозможным сохранение частей в прежнем виде. Выход был найден бароном П.Н. Врангелем в сохранении армии в виде Русского общевоинского союза (РОВС), состоящего из различных воинских объединений и союзов, а также штабов и кадра отдельных частей и соединений. Центром продолжала пока оставаться Югославия и частично Болгария. Некоторое количество русских офицеров осело в Африке. В Бизерту, куда эвакуировалась Русская эскадра, прибыло 5200 человек, в том числе около 1 тысячи морских офицеров и гардемарин Морского корпуса. Оттуда, не считая 0,5 тысячи раненых, еще ранее помещенных во французские госпиталя, свыше 3 тысяч человек выехало во Францию, а до 1,5 тысячи остались в Тунисе. Наиболее известная русская колония в Южной Америке до Второй мировой войны сложилась под руководством генерала И.Т. Беляева в Парагвае, куда организованно переезжали эмигранты из Европы. Русские офицеры сыграли там выдающуюся роль в ходе войны с Боливией в 1932–1935 годах.

Вторая мировая война послужила важным рубежом в судьбах русской военной эмиграции, и судьбы эти сложились в зависимости от стран проживания: жившие на Балканах, в Восточной Европе в основном служили в созданном 12 сентября 1941 года Русском корпусе (через его ряды в общей сложности прошло свыше 17 тысяч человек) и других русских антисоветских объединениях, и после войны многие из них были схвачены большевиками и частью расстреляны, частью сгинули в лагерях. Жившие в Западной Европе (прежде всего во Франции) избегли этой участи. Но после 1945 года начался массовый исход и тех, и других в США и Южную Америку (прежде всего в Аргентину).

После войны основными центрами проживания уцелевших русских офицеров, помимо Нью-Йорка, Сан-Франциско и Лос-Анджелеса, в США стали Лейквуд, Патерсон, Наяк, Вайнленд, Ричмонд, Сиэттл, в Аргентине – Буэнос-Айрес, в Бразилии – Сан-Паулу, в Австралии – Сидней и Мельбурн, в Англии – Лондон и Манчестер, в Бельгии – Брюссель, во Франции, помимо Парижа, Ниццы и Канн, – места расположения старческих домов: Монморанси, Кормей-ан-Паризи, Сент-Женевьев-де-Буа, Ментон, Ганьи и Шелль. Именно там после 1945 года умерло абсолютное большинство русских офицеров (последние из них умерли в 1990-х годах).

В настоящем издании собраны воспоминания русских белых офицеров о жизни в эмиграции. В разное время они были опубликованы в русской эмигрантской печати. Эти воспоминания никогда в России не публиковались.

Содержание тома разбито на три раздела. В 1-м разделе публикуются воспоминания о расселении армии по Балканским странам и жизни в рассеянии. В двух других собраны воспоминания о службе русских в Персидской казачьей дивизии (2-й раздел) и о жизни в Парагвае (3-й раздел).

Как правило, все публикации приводятся полностью. Авторские примечания помещены в скобках в основной текст. Везде сохранялся стиль оригиналов, исправлялись только очевидные ошибки и опечатки. Возможны разночтения в фамилиях участников событий, географических названиях и названиях организаций и воинских частей (использовании прописных и строчных букв); их правильное написание – в комментариях.

Книга иллюстрирована большим количеством фотографий из архива личного секретаря генерала Врангеля Николая Михайловича Котляревского. Фотографии предоставлены его дочерью и внучкой графинями М.Н. и Е.В. Апраксиными, за что автор-составитель и издатели выражают им глубокую благодарность.

Едва ли часто создавалось в мировой истории такое сложное положение, которое испытывала Русская Армия, очутившись на кораблях у Золотого Рога. Та буря, которая выбросила на эти берега Русскую Армию, обрушивалась на нее своим девятым валом.

Те затруднения внутреннего характера, которые описаны в предыдущем томе, с большим напряжением сил преодолевались в течение целых пяти лет. У ворот Стамбула армия встретилась с более сложными, внешними затруднениями; причем с такими затруднениями, которые должны были разрешиться во что бы то ни стало, и разрешиться в самый кратчайший срок. Положение неимоверно усложнялось полной непримиримостью взглядов союзных правительств и Главного командования армии.

С падением Крыма союзные правительства усвоили взгляд на окончательную ликвидацию «вооруженной борьбы с большевиками». Англия восприняла его уже ранее, после Новороссийска; Франция делала последнюю ставку на Польшу и ради Польши помогала крымскому правительству, теперь необходимости в этом не было. В сознании европейских правительств не возникало мысли, что во многом происшедшие неудачи объясняются их собственной политикой полумер, а иногда – как это было с армией Юденича и с эвакуацией Одессы – было связано с прямым предательством общего дела. Причину искали то в «стихийности» большевизма, то в недостаточности «демократичности» антибольшевистской коалиции. До сознания европейских правительств не доходила мысль, что, отступив раз перед «стихийностью», они должны будут рано или поздно столкнуться с этой «стихийностью» у себя дома. О будущем не хотелось думать. Каждое правительство было озабочено своим долголетием и не думало о том тяжелом наследии, которое могло передаться последующим кабинетам. Момент настоящего заслонял собой перспективы будущего, и каждый из государственных деятелей мог сказать про себя: «Apres nous – le deluge» («После нас – хоть потоп»)…