Бессильно сжав кулаки, я смотрела, как дочь снова обиженно отворачивается от меня.

– Маша не любит маму!

– Маша…

– Уйди!

Проходя мимо Риммы, мне стоило больших трудов не вцепиться в строго собранный пучок и не отвесить ей хорошую пощечину. Ее механическое неживое лицо вызывало во мне такую же ярость, как и гнусные манипуляции мужа. Ведь она женщина… Неужели не видит, как нам обеим больно – и мне, и дочери? Но видимо Марк платит достаточно, чтобы перестать быть человеком.

В сердцах я набрала своей сестре, но Марина, как обычно, была холодна. После свадьбы мы с ней сильно отдалились друг от друга, как и с отцом, впрочем. Как будто это не я ценой своей свободы спасала их задницы.

– У тебя что-то срочное?

– Да нет, – растерялась я слегка. – Просто звоню узнать как у тебя дела.

И с надеждой поплакаться в жилетку, но сестрица, как всегда, все мои надежды рубит на корню.

– Мне некогда, Вит, – уже мягче произносит она. – В кофейне требуется мое присутствие.

Практически сразу после моей свадьбы она взяла кредит в банке и открыла уютную кофейню в центре города. Отец тоже постарался начать все сначала, после того, как Вольский его потопил ко дну, узнав об обмане по поводу моей невинности. Одна я тихо деградировала дома, запертая в золотой клетке.

– Ясно, – с толикой разочарования вздохнула я. – Можно, я приеду к тебе в гости на неделе?

– Вит, не очень удобно.

– А на выходных? – отчаянно прошептала я.

– Меня не будет в городе, скорее всего.

Помолчав, она сжалилась.

– Обязательно как-нибудь еще увидимся, не расстраивайся.

За все три года, что я браке, мы виделись с ней три раза. По одной встрече в год. И все эти встречи были пустыми и обезличенными, словно мы с ней не были сестрами. Мы обе понимали, что Марина просто отмахивается от меня сейчас пустыми обещаниями.

До отца я в принципе не дозвонилась, на этом моя телефонная книжка оказалась исчерпанной. Все друзья отвернулись от меня, потому что муж жестко ограничил мою свободу. Потихоньку все телефонные разговоры перестают быть интересными, если ты знаешь, что вживую с человеком уже вряд ли увидишься.

Был только один номер, который я знала наизусть. Не знаю, о чем я думала, когда набирала его. Мне просто было очень тоскливо и одиноко.

Отрешенно разглядывая золотые украшения на руках, богатую обстановку в моей комнате, я закусила губу.

– Вита?! – Артем взял трубку практически сразу, после первого гудка.

– У тебя остался мой номер, – слабо улыбнувшись, пробормотала я.

– Конечно. Даже если бы не остался, я все равно знал бы что это ты. Я помню его наизусть.

– Вот как…

– Я очень рад, что ты позвонила. Может… Я понимаю, что это тебе не очень удобно по всем правилам этикета, но я чисто по-дружески… Увидимся? На Тверской новый ресторан открыли, там очень вкусная еда и красивая обстановка.

– Эмм, да… Я могла бы подъехать. Только… – я замялась. – Никто не должен знать об этом. Я… я просто не хочу лишних пересудов.

– Ну что ты. По-моему, я последний человек на Земле, кто позволит хоть какие-то сплетни в твою сторону.

– Прости, я не это имела ввиду.

– Встреча будет конфиденциальной, не волнуйся. Я все понимаю. Я просто хочу с тобой пообщаться, столько времени прошло. На яхте у Малышева совсем не было возможности. У тебя все в порядке? – спросил он спустя пару секунд молчания.

– Да, конечно, – мой голос был слишком бодрым. Слишком. – Я вот… просто…

Ну просто мастерица красноречия.

– Расскажешь при встрече. Мне интересно все.

Мы обсудили время, и потом распрощались. Мое настроение вмиг поднялось, я вдруг почувствовала, что не одна. Артем не хотел откладывать встречу, а потому мы договорились встретиться с ним уже сегодня.

Стараясь особо не наряжаться, чтобы не вызвать подозрения, я предупредила экономку, что ужинать не буду. Марк появлялся поздно ночью, пропадая на работе, а Маша по-прежнему дулась на меня. Но она была еще слишком мала, чтобы понимать, что ею умело манипулируют в воспитательных целях. Папа воспитывает маму.

– У меня французский маникюр, это долго, – отмахнулась я от водителя, и сама села за руль белоснежного Майбаха.

Пожав плечами, тот отошел в сторону, а я, сильно нервничая, поехала в город.

Глава 7

В этот раз я могла спокойно рассматривать Артема, не оглядываясь в испуге, что меня увидит муж.

Он изменился, сильно возмужал. А ведь был таким же юным, как и я. Но всего каких-то три года, и его не узнать. Костюм сидит как влитой на широких плечах, светлые волосы коротко подстрижены, светло-голубые глаза смотрят на меня с радостью. Мне приятно, не скрою.

– Какая ты красивая, – сделал он комплимент. – Всегда поражался.

– Спасибо, – смущенно ответила я.

За всю свою жизнь я так и не привыкла к комплиментам. Точнее, привыкла, но все равно испытывала неловкость.

Сделав заказ, мы дождались, когда официант отойдет от нас и снова принялись разговаривать. Разговор бежал, как вода в ручейке – быстро и непринужденно. Столько раз я представляла нашу встречу, переживала, думала буду страдать, но на деле все оказалось не так. На меня словно свалился приступ ностальгии, общие воспоминания способствовали легкой обстановке между нами.

Артем рассказывал о себе, о своей нынешней жизни. Он открыл свою консалтинговую компанию, и достаточно быстро обрел успех и стабильность. Всего за три года подобрался к высшим кругам. Посмеиваясь, он сказал, что это благодаря опыту работы у моего отца.

Я с тоской подумала о своем отце, и о том, как мы отдалились друг от друга, точно так же, как и с сестрой. Брак с Вольским был катастрофической ошибкой. Он отрезал меня от всего мира.

– Вит… Скажи мне одно. Ты правда с ним счастлива?

Глаза Артема покрыты грустью, голос притихший, даже подавленный. Мне так хорошо сейчас, не хватало простого человеческого общения, что я не выдерживаю и признаюсь.

– Все совсем не так, Тем… – в паузе он выжидательно смотрит на меня, кладет широкую ладонь на мой сжатый кулак. – Я чудовищно одинока. И я… не могу уйти от него. Иначе мне придется забыть про Машеньку.

– Я понимаю. У твоего мужа весьма жестокое представление о мести, – роняет Артем. И явно неосознанно отводит глаза.

Однажды твой друг уже лежал в больнице, но второй раз ему удача не улыбнется.

На меня весьма внезапно накатывает приступ тошноты. Выпитый кофе вместе с венским штруделем просятся наружу, и я с трудом сглатываю неприятный комок в горле.

Твой любовник понес наказание сразу же, как и ты. Неужели ты думала я его так просто отпущу? Он посмел взять мое.

Опустив плечи, смотрю на бывшего возлюбленного несчастным взглядом.

– Что он с тобой сделал?

Артем поджал губы, взгляд стал жестким.

– Артем, пожалуйста… – Мой голос задрожал. – Ты поэтому хромаешь?

Голубые глаза уставились на меня внимательно.

– А если по его вине, то что? Что ты можешь сделать, Вита? Я сразу понял, что ты заперта в золотой клетке. По тебе это видно. Молодая, красивая женщина. С превосходными манерами и вежливой улыбкой. Сама элегантность. Никто даже не догадывается, что это не ты.

– Я не элегантная? – усмехаюсь сквозь слезы.

– Ты понимаешь о чем я, – серьезным тоном говорит Артем.

– Я…

– Вита. Я вдруг осознал, что все мои злоключения – полнейшая ерунда. То, что пришлось пережить тебе – намного сильнее и больнее, чем сломанное колено. Я хочу тебе помочь. Я не смею даже думать о чем—то большем. Сейчас я просто твой друг, и готов быть только им до конца дней, если ты так скажешь. Если ты этого захочешь. Главное – помочь тебе. Вытащить из его лап. Теперь у меня есть сила, есть кое-что, что я смог приобрести за эти годы. Я действительно могу тебе помочь.

Внезапно я разнервничалась. Даже испугалась. Как-то все так подозрительно вовремя. Подскочила со стула.

– Артем, я…

Он легко ловит мою руку, удерживает.