– Ты чуть не укокошил мою семью! – кричала она, потрясая кулаком перед моим носом. – И ты нарочно швырнул в меня Биллом!

– Да что с тобой, Глория? – воскликнул я, потрясенный несправедливым обвинением. – У меня и в мыслях ничего такого не было! Знаешь ведь – я и пальцем не посмею до тебя дотронуться. Я старался ради тебя, только ради тебя.

– Ты искалечил отца и братьев! – билась она в истерике. Ну что за глупая девчонка! А сама все кричит:

– Если бы ты в самом деле любил меня, то не полез бы в драку! Просто у тебя натура такая подлая! Я ведь тебе говорила – говорила: веди себя тихо и учтиво. А ты что? Заткнись! Видеть тебя не хочу! Ну, что стоишь, как воды в рот набрал, бестолочь!

– Я старался действовать аккуратно, – сказал я, задетый до глубины души. – Я не виноват. Будь у них хоть капля мозгов...

– И ты еще смеешь оправдываться?! – завизжала она. – Что ты сделал с мистером Вилкинсоном?

Только она произнесла это имя, как вышеназванный джентльмен, прихрамывая, вышел из-за угла дома и направился к лошади. Глория подбежала к нему и, схватив за руку, горячо заговорила:

– Мистер! Если вы еще не передумали, я согласна стать вашей женой! Мы уезжаем немедленно!

Он посмотрел в мою сторону, вздрогнул всем телом и резким движением высвободил руку.

– Я еще не сошел с ума! – мрачно изрек он. - Мой вам совет: скорее выходите замуж за этого молодого гризли, хотя бы из соображений общественной безопасности. Жениться на вас, когда он желает того же? Нет уж, увольте! Я оставляю вам на память свой палец и думаю, что еще легко отделался. После того торнадо, что здесь увидел, какой-то палец кажется сущим пустяком. Адье, мадемуазель! Если вы когда-нибудь заметите меня в пределах ста миль от Медвежьей речки, то знайте – вы повстречали сумасшедшего!

С этими словами он взобрался на лошадь и помчался так, точно сам дьявол наступал ему на пятки.

– Ну что, доволен? - заплакала Глория. – Теперь он никогда на мне не женится!

– Я – то думал, ты не хотела, – говорю я, совершенно сбитый с толку.

Она зашипела на меня дикой кошкой:

– И не собиралась! Я не вышла бы за него, будь он даже единственным мужчиной на Земле! Мне нужно лишь право самой говорить да или нет, и я против того, чтобы моей судьбой распоряжался какой-то деревенщина на паршивом муле!

– И вовсе Александр не паршивый, - осторожно возразил я. – И потом, Глория, я не думал тобой распоряжаться. Я просто устроил так, чтобы твой отец не выдал тебя насильно за мистера Вилкинсона. Мы же сами с тобой хотели.

– Кто это тебе сказал? – вскричала она. – Чтобы я вышла за тебя после всего, что ты сотворил с моим отцом и братьями? Воображаешь, будто тебе нет равных? Ха! Оглянись на себя: кожаные штаны, старый кольт да вытертая енотовая шапка - и больше ничего! Чтобы я за такого вышла замуж? Забирай своего паршивого мула и проваливай, пока я сама не взялась за ружье!

– Ну ладно же! – зарычал я, теряя терпение. - Ладно! Пусть, если тебе так больше нравится! В конце концов, ты не единственная девушка в этих краях, найдутся и другие, не хуже тебя, кто будет рад принять мое предложение.

– Это кто же, например? – усмехнулась она.

– Да хотя бы Эллен Рейнольдс!

– Превосходно! – ее голос задрожал от возмущения. - Вот и отправляйся к своей Эллен и попробуй обольстить эту заносчивую потаскушку своим паршивым мулом, дырявыми мокасинами и ржавым кольтом! Я и пальцем не шевельну, чтобы тебе помешать!

– И пойду! - с горечью воскликнул я. – Только я подъеду к ней не на муле, а на лучшем коне, который только найдется в горах Гумбольдта, в самом шикарном седле, на ногах будут настоящие сапоги, а в кобуре кольт с покупными пулями. Вот увидишь!

– Где же ты все это достанешь?

– Достану! – я распалился не на шутку. – Ты говоришь, я хвастаюсь, будто в здешних лесах мне нет равных? А я докажу, что это правда! Я рад, что ты отпускаешь меня на волю. Если бы я на тебе женился, то, как и все, поставил бы дом где-нибудь у ручья, да так ничего и не увидел бы в жизни и никем не стал бы, кроме как твоим мужем! А сейчас я – свободный человек! Пройду из конца в конец, и люди обо мне заговорят!

– Ха-ха-ха! – раздалось в ответ.

– Ты еще услышишь обо мне! – с этими словами я вскочил на мула и тронул его вниз по тропе. В ушах, не переставая, звенел ее издевательский смех. Я больно ударил Александра пятками под ребра. Издав громкий рев изумления, мул стрелой помчался к дому. Мгновение спустя ольховник скрыл из глаз и дом семьи Макгроу, и Глорию, и мои детские мечты.