Я до того разозлился, что даже не стал отвечать. Жалкое ружьишко в моих руках уже не могло дать выход переполнявшим меня чувствам. Чуть поодаль я заметил большой обломок скалы, нависший над склоном. Отбросив ружье, я встал перед ним на колени и крепко обхватил руками. Затем помотал головой, вытряхивая из глаз каменную крошку, и крикнул так, чтобы те – внизу – могли слышать каждое мое слово:

– В последний раз предупреждаю! Выходите с поднятыми руками и сдавайтесь!

В ответ получил только издевательский смех и мерзкие оскорбления в мой адрес, а также в адрес моих родителей.

– Ну ладно же! – Я был вне себя от злости. – Погодите, безмозглые твари! Если вас расплющит в лепешку, так вам и надо. Потом не жалуйтесь!

Я что было сил начал толкать камень. Жилы на висках вздулись буграми, ноги на фут ушли в землю, из-под ногтей выступила кровь. И вот скала чуть шевельнулась. Я радостно поднапрягся, огромная глыба накренилась и поначалу как бы нехотя, а потом все быстрее и быстрее устремилась вниз по склону.

В воздухе повис вопль ужаса. Я отпрыгнул в кусты, но бандиты были настолько поражены увиденным зрелищем, что уже и думать забыли о стрельбе. Целая скала круша все на своем пути, катилась прямо к хижине.

Дверь распахнулась, и в проеме показалась голова. Не успел человек сделать шага, как я выстрелил, и, громко вскрикнув, он отпрянул вовнутрь – любой на его месте поступил бы точно так же, угоди ему в шляпу пуля из винчестера. В следующий миг скала достигла хижины. Удар пришелся по углу. Послышался жуткий треск, и ветхое сооружение рухнуло, подняв столб пыли, коры и щепок.

Я сбежал по склону. Судя по слабым стонам и неуверенным проклятиям, исходившим из-под обломков, кое-кто еще оставался жив. Я заорал в какую-то щель:

– Теперь сдаетесь?

– Сдаемся, будь ты проклят! – глухо донеслось, будто из могилы. А потом:

– Помоги нам выбратьс отсюда!

– Сначала бросьте оружие, – приказал я.

– Идиот! Ты что, издеваешься? – заорали они. – Да над нами тонны камней и бревен, мы и пальцем не можем шевельнуть – того гляди, раздавит в лепешку! Помоги нам!.. слышишь ты, душегуб!

– 3аткнитесь лучше, говорю я им. – Для чего ругаетесь? Я же с вами говорю нормально.

А те в ответ только застонали. Я принялся разбирать завал. Это было не таким уж сложным делом. Довольно скоро нашел чью-то ногу в башмаке. Ухватился за нее обеими руками, резко дернул и достал всего человека – хозяина ноги; только этот глядел куда печальнее моего братца Бакнеpa после того, как тот на спор заломал кугуара голыми руками. Я вытащил из его кобуры кольт и уложил парня в сторонку отдыхать, потом занялся остальными. Всего бандитов оказалось трое, и вскоре они лежали рядком, на траве. Одежда их превратилась в лохмотья, кожу сплошь покрывали синяки и ссадины, из волос торчали щепки, но в остальном им здоровo повезло: никаких, серьезных повреждений не обнаружил.

Понемногу их лица приобрели осмысленное выражение, и один слабым голосом произнес:

– Что-то я нe припомню, чтобы в здешних местах случались землетрясения. Hа моем веку это первое.

– Какое там землетрясение? – возразил другой. – Обычный обвал.

– Послушай-ка, Джой Портленд, - отвечает первый. - Если я сказал землетрясение, значит, так оно и есть. Я не из тех, кого можно походя обозвать вруном.

– Да неужто? – ощерился другой. – Фрэнк Джексон, позвольте вам заметить, что…

– Сейчас не время для перебранок, – бесцеремонно прервал я их. – Чтоб вам не спорить попусту, скажу, что это я спихнул скалу вам на головы.

Парни уставились на меня, разинув рты, а один, покопав в ухе пальцем, спрашивает:

– Это еще кто такой?

– Неважно, – отвечаю. – Винчестер видите? Лежите тихо и не рыпайтесь. Сейчас сюда подъедет шериф с помощниками, и я вас ему сдам.

– Шериф? – переспросил он, словно вконец оглох. – Какой такой шериф?

– Дик Хопкинс, – говорю, - из Ручья Гризли.

– Что-о? Ах ты, мерзавец! – взвился он – и вроде как попытался встать, но я не растерялся, нацелил винчестер, да как заору:

– А ну сядь! – Тот так и рухнул бледный и трясется весь, чуть речи не лишился.

Потом оклемался и заявляет:

– Послушай, – а у самого аж слезы на глазах, – это я, я – Дик Хопкинс. Я шериф из Ручья Гризли, а эти люди – мои помощники.

– Да ну! – говорю я ему с ухмылочкой. – А кто же тогда те парни, что вас обстреливали?

– Тарантул Биксби с бандой. Мы их преследовали, но сами нарвались на засаду. Их было больше, и нам пришлось укрыться в хижине. Позавчера они ограбили городской банк и сейчас с каждой минутой удирают все дальше и дальше! Ну, парень! Из всех безмозглых идиотов ты самый…

– Эй-эй! – прикрикнул я. – Полегче там! Вы что, за простачка меня держишь? Если Вы и впрямь шериф, покажи звезду.

– Она была приколота к подтяжке, – в отчаянии воскликнул он. – Когда ты потащил меня за ногу, подтяжка зацепилась за что-то и лопнула. Дай я поищу среди обломков и тогда…

– Сиди тихо, – приказал я. – Меня не облапошишь. Ты и есть Тарантул Биксби. Мне шериф сам сказал. Он скоро будет здесь вместе с помощниками, так что лучшее не двигайся и не болтай языком.

При этих словах мнимый шериф застонал и обхватил голову руками. Он даже ухитрился выдавать из себя несколько слезинок, но я был непреклонен. Остальные двое всячески пытались убедить меня, что они шерифовы помощники. Наконец мне до того надоело их хныканье, что приказал всем заткнуться и пригрозил, что иначе настучу им винчестером по головам. Я уже начинал нервничать, куда это запропастился Хопкинс со своими парнями, как вдруг тот, кто называл себя шерифом, заорал, да так страшно, что от неожиданности я чуть не застрелил его. Он что-то сжимал в кулаке, которым яростно размахивал в воздухе:

– Ага! – орал он так громко, что голос срывался на визг. – Видишь? Она, верно, завалилась под рубашку, когда лопнули подтяжки. Теперь убедился, тупоголовый гризли?!

 Я вгляделся повнимательней, и по всему телу побежали мурашки. В руке у него блестела серебряная шерифская звезда!

– Хопкинс сказал, что потерял свою в кустах, – сделал я слабую попытку возразить. -Может быть, вы просто нашли ее?