Более длительная пауза.

Нужно поспать.

Уверена, что это правда. На неделе он спит всего четыре часа в сутки. Он сказал мне, что использует выходные, чтобы наверстать упущенное.

ХОРОШО. Спи спокойно.

Еще одна пауза и я уже начинаю думать, что мы закончили, что я должна выйти из туалета, пойти домой и лечь спать, когда всплывает еще одно сообщение.

Кэролайн?

Да?

Вторник — день печенья.

Вторник, снова в пекарне. Я не хочу ждать так долго, чтобы увидеть его, но так уж сложилось.

Хорошо. Тогда увидимся.

Кстати.

Несколько секунд ничего.

Ты выглядишь чертовски сексуально. Никакой щели между зубами.

Эти слова — что они делают со мной. Мое сердце такое легкое, что кажется, оно состоит из воздуха. Оно может взлететь и вырваться через щель между передними зубами.

Я делаю снимок экрана и убираю телефон.

Все еще улыбаясь, я спускаюсь вниз и мою руки, слушая гулкий бас, доносящийся из коридора. Мои ноги двигаются по полу взад-вперед, одна нога повторяет ритм.

Мои глаза искрятся от крошечного признания.

Он говорит мне это уже второй раз.

Когда я выхожу из туалета, Бриджит направляется ко мне вместе с Куинн.

Точнее, Бриджит плетется по коридору, а Куинн следит за ней как ястреб, придвигаясь, чтобы поддержать ее каждый раз, когда кажется, что Бриджит может упасть на пол.

Самое печальное, что Бриджит выпила всего два пива. Она вообще не переносит алкоголь.

— Кэролайн! — кричит она.

— Бриджит! — кричу я в ответ.

— Я видела Нейта.

— Я тоже.

— И я дала Кришу по яйцам за то, что он сфотографировал тебя. То есть, не совсем, но метафорически я это сделала.

— Она выпорола его так, что ты не поверишь, — говорит Куинн.

— Нейт заставил тебя плакать?

— Нет. Я в порядке.

— Хочешь пойти домой? Или мы можем купить тебе еще мороженого.

Я думаю об этом. Но я узнаю песню, которая играет, и я не хочу возвращаться в комнату и прятаться.

— Нет, я хочу танцевать.

— Правда? — Бриджит смотрит на меня, моргая.

— Типа того. То есть, в основном я хочу дать Нейту по яйцам. Или разбить его идеальный нос.

— Твой парень уже сделал это, — говорит Бриджит. Я расширяю на нее глаза в универсальном сигнале «О Боже, заткнись, идиотка» и надеюсь, что Куинн не услышала или не поймет.

— Твой парень? — спрашивает Куинн.

Она поднимает одну бровь.

— Бриджит немного пьяна, — извиняясь говорю я. — И у нас есть такая шутка про Уэста...

— Что...?

Я пытаюсь придумать дипломатичный способ сказать что-нибудь, но Бриджит опережает меня:

— Что она хочет залезть к нему в штаны.

Да. Эти слова действительно выходят из ее рта.

— Я собираюсь убить тебя, — шепчу я.

Я не могу смотреть на Куинн. Возможно, я больше никогда не посмотрю на нее.

Она прочищает горло. Постукивает ногой.

Боже. У меня нет выбора.

Она все еще с приподнятой бровью. Ее бровь не устает. Это выносливый спортсмен.

— А ты хочешь?

Я не знаю, как ответить на этот вопрос. То есть, да. Да, конечно, я хочу залезть к нему в штаны.

И нет. Нет, нет, нет, я не хочу, чтобы она знала об этом или Уэст знал, или кто-либо из живых, в общем, вплоть до Бриджит.

Я говорю что-то похожее на «хннн».

Она усмехается.

— Я обязательно передам ему это.

— Я сделаю тебе больно, если ты это сделаешь.

— Подруга, ты опасная штучка. Сначала этот парень Нейт — о, черт, это он опубликовал твои голые фотографии?

Она говорит это прямо, без всякого чувства стыда или хотя бы намека на то, что это вещь, о которой мы не должны говорить.

Это так шокирует меня, что я просто говорю:

— Да.

— Неудивительно, что ты так полна гнева. Знаешь, что тебе нужно делать? Тебе нужно играть в регби. Ты быстрая?

— Эм, нет?

— Она такая быстрая, — вмешивается Бриджит.

Куинн улыбается.

— Ты можешь сбивать людей на землю. Это потрясающе.

— Звучит круто, — снова говорит Бриджит.

— Мы тренируемся по воскресеньям в одиннадцать. Не хочешь прийти? Нам бы не помешала новая шлюшка.

— Спасибо, но я должна приберечь свою спортивную крутость для легкой атлетики.

— Ну, конечно. А я тогда королева минетов, — сказала Куинн совершенно без злобы и потерла руки. — Итак, мы танцуем или будем стоять здесь и дрочить до конца ночи? Потому что, если мы не вернемся туда в течение двух минут, Кришна засунет свой язык в горло какой-нибудь бедной девушке.

Бриджит сморщила нос.

— Так и есть. А я хочу с ним танцевать. Он такой хорошенький. Как рождественское украшение.

— Из него получился бы самый красивый в мире мальчик-гей, — соглашается Куинн. — Пойдем, вернем его себе.

Куинн выставляет локти, и мы сцепляем руки и наполовину бежим, наполовину скачем по коридору, как пьяные мушкетеры. Мы машем своими браслетами парню из службы безопасности, которому очень, очень надоела его работа и он совершенно не обращает на нас внимания.

К тому времени, как мы возвращаемся на танцпол, у меня в руке еще одно пиво, и я смеюсь, думая о Куинн, Бриджит и Кришне. Думая, о своем телефоне в заднем кармане и о том скриншоте, который я сделала.

И нет ни одной мысли о Нейте.

***

— Я принесла тебе подарок.

Уэст поднимает глаза от весов, куда он высыпает большие черпаки муки в самую большую миску для смешивания.

— Да?

Я встряхиваю белый пластиковый пакет, который держу в руках.

— Кукурузные орешки, батончик «Маундс» и два «Монстра».

— Ты знаешь путь к моему сердцу.

— Я знаю, как не дать тебе превратиться в маленькую сучку по вечерам в среду.

Уэст улыбается и берет пакет. Он сразу же отхлебывает энергетический напиток из банки, закрывая глаза от удовольствия.

Он выглядит усталым. По средам ему хуже всего, потому что после обеда у него лабораторная. В большинстве дней он дремлет после занятий, но по средам ему приходится спать четыре часа, потом идти в лабораторию, работать в библиотеке и снова отправляться в пекарню.

— Что ты смешиваешь, французский хлеб?

— Да. Хочешь добавить укроп?

— Конечно.

Я заглядываю в планшет, висящий у раковины, чтобы узнать, сколько буханок нужно Бобу. Уэст подходит ко мне сзади, упирается одной рукой в шкаф, где висит планшет, и прижимает свой холодный напиток к моей шее.

— А-а-а! Не надо!

Он выдыхает смешок и отодвигает его, но не перестает прижиматься ко мне.

Если бы я сдвинулась на несколько сантиметров. Если бы я сильнее прижалась к нему.

— У тебя был хороший день? — пробормотал он.

Боже. Что он делает со мной?

Я даже не думаю, что Уэсту нужно проверять планшет. Все уже в его голове.

На нем расстегнутая красная клетчатая фланелевая рубашка, с подвернутыми рукавами. Я думаю о том, чтобы провести ладонью по его предплечью. Почувствовать мягкий пух волос и блестящую кожу под ними.

Я думаю о том, чтобы повернуться к нему лицом.

Но я просто вдыхаю и выдыхаю. Сохраняю нормальный голос, когда отвечаю:

— Да, неплохой. Я встретила Куинн за обедом, и мы с Бриджит в итоге сидели с ней и Кришем.

— Второй раз за неделю у тебя была компания за обедом.

Я набираюсь смелости, чтобы повернуться и улыбнуться, как будто я ничего от него не хочу, ничего от него не жду.

— Знаю. Я практически светская бабочка, верно?

Уэст почти улыбается. Чувствую себя так, будто я — эксперимент, который он проводит. Что она сделает, если я так поступлю?

— Ты хоть немного поспала перед тем, как прийти сюда?

— Несколько часов. И после занятий я тоже долго дремала. Вот, смотри, — я поворачиваю щеку, чтобы показать ему отпечаток от подушки. — Я пыталась читать, но заснула на диване и навсегда заклеймила вельвет на своем лице.