Уилен приподнялся на локте и посмотрел на Лариссу, спавшую подле него. После ночи любви ее волосы были спутаны и выглядели как ореол вокруг ее головы. Она дышала ровно, ее губы были полуоткрыты.

Уилен ласково убрал завиток волос с ее щеки и легко поцеловал ее. Больше всего на свете он хотел остаться здесь с Лариссой, засыпая, прижавшись к ее человеческому телу, которое он сумел оценить, но это было невозможно. Ему предстоял далекий путь возврата на «Мадемуазель».

Тихо, как только мог, он стал одеваться. Затем, взглянув в последний раз на нее, он пошел к ялику, начав свой обратный путь.

Казалось, ночь из уважения к его чувствам простерла свои могучие длани, охраняя его покой. Топи выглядели безвредными и неопасными. Умиротворенный Уилен думал, что ничего злого в такую ночь не может случиться. Ему хотелось прыгать от счастья. Ларисса любит его, она отдалась ему, его счастье стало реальностью.

Он все еще улыбался, взбираясь на борт «Мадемуазель». Улыбка стерлась с его лица, когда он натолкнулся на взгляд Драгонейса.

– Хозяин желает видеть тебя, – без выражения проговорил полуэльф.

– Капитан? В чем дело? Я уходил с его разрешения.

– Не Дюмон. Хозяин. Лонд.

На какую-то секунду Уилен одеревенел и даже перестал дышать. Затем быстро полез обратно через поручни. Драгонейс нанес ему удар, сваливший его на палубу, и издал вопль, от которого Уилен сморщился как от боли. Появилось еще четыре зомби, двигаясь быстро и целенаправленно.

Уилен сопротивлялся каждому шагу, пока его тащили к каюте Лонда и впихивали в нее. Он больно ударился щекой о палубу. Он уловил ужасный запах, такой, что его чуть не вырвало. Он совладал со своим дыханием, сел и поднял глаза.

Каюта Лонда была кошмарной. Мрачный желтоватый свет, происходящий ниоткуда, освещал страшные экспонаты. Выпотрошенные трупы животных – от птиц и кошек до гниющей головы теленка – были разбросаны повсюду. Над гнилой плотью кружились большие мухи. Вдоль стены стоял ряд крошечных пузырьков. Все они были тщательно заткнуты и имели ярлыки с надписями. Бутылочки были самых разных цветов. Перья, кости, обрывки ткани и кожи, ножи и булавки завершали набор вещей. Все напоминало о страхе боли и смерти.

Лонд сидел в кресле, полностью сделанном из человеческих костей. Он небрежно развалился в этом кресле, чувствуя себя комфортабельно в царстве тления. Из-под капюшона мрачно поблескивали глаза.

– А, Уил, наконец-то пожаловал, – сухо сказал он. – Ты умен, но не все предусмотрел. Здесь кое-кто хотел бы тебя видеть. Драгонейс… – Он указал на дверь. Зомби послушно вышел.

Лонд наклонился, фыркая на Уилена. Блуждающий огонек отступил на шаг назад. Он не думал о побеге: по крайней мере на некоторое время, он был в западне.

– Ты источаешь аромат топей, – съязвил Лонд.

– Не удивительно. Я всю ночь провел там в поисках…

– Заткнись! – холодно сказал Лонд тоном, не допускающим возражений. – На тебе ее аромат. Я имею в виду не маленькую танцовщицу, хотя на тебе следы ее чар.

Возмущенный Уилен, забыв о сдержанности, двинулся на бокору и натолкнулся на невидимую стену. Он больно ударился о нее и тяжело упал на пол. Боль разошлась по всему его телу. Он свернулся в клубок.

– К своему позору, ты должен умереть. Тебя забавно будет помучить. Однако есть другие методы извлечь информацию из тебя.

Вошли Драгонейс и Дюмон. Капитан был выпившим, но относительно трезвым. Его лицо выражало страдание от предательства.

– Я доверял тебе, Уил, – сказал он с угрозой в голосе. – Когда Лонд захотел поставить тебя под наблюдение, я думал, что это лишь докажет справедливость моего доверия к тебе. Ты понравился Лариссе, Драгонейсу. На борту у тебя не было врагов. Капитан хотел видеть тебя ловким и опытным.

Он покачал головой, и Уилен со странным чувством раскаяния увидел, что Дюмон переживает искренне.

– Будь ты проклят до дна моря Печали, Уил. Я ненавижу тебя… Елуза! – позвал он, и сова появилась в каюте.

Несколько мгновений Уилен ничего не понимал, затем догадка поразила его:

– Ты выдала меня? – застонал он от предательства.

Глаза совы забегали, она чувствовала себя неудобно.

– Я тебе верил, Елуза, – сказал Уилен. – Ты понимаешь, что ты наделала?

Елуза взглянула своими круглыми жесткими глазами:

– Я готова сделать что угодно, чтобы покончить с рабством. Буду шпионить, лишь бы освободиться.

Уилен огорченно покачал головой:

– В скором времени ты обрела бы свободу. А Дюмон тебя не отпустит. Ее взгляд заострился:

– Тут ты не прав. Он согласился освободить меня сегодня вечером. Не правда ли, капитан? – Она обернулась к Дюмону, ища подтверждения. Капитан молчал, улыбка растаяла на лице совы: – Капитан?

Дюмон вздохнул и потер свои покрасневшие глаза:

– Я давно сжег твое перо, малютка. Карие глаза Елузы едва не выскочили из орбит от ужаса. Сожжение драгоценного пера означало, что Елуза должна будет вечно возвращаться на то место, где оно было сожжено. Примолкнув на момент, она издала крик ужаса и бросилась на капитана. Зрелище этого неравного боя было бы смешным, если бы повод для него не был столь печальным.

Дюмон схватил ее за передние конечности:

– Лонд, скажите этим бессловесным тварям, чтобы они заставили ее замолчать.

Драгонейс зажал ей рот рукой. Она отчаянно боролась, но была бессильна против мертвой хватки зомби, зажимавшего ей нос. Ее взгляд стал испуганным, когда она поняла, что не может дышать.

– Она задыхается, – крикнул Уилен. – Дюмон, она…

Дюмон видел это:

– Черт побери, Лонд, разве нельзя… Послышался жуткий хруст – это Драгонейс переломил ей шею. Ее сопротивление было сломлено. Уилен вздрогнул от сочувственной боли.

– Оставь ее здесь, – сказал Лонд. – Мне интересно будет сделать из нее зомби, которых я пока делал только из людей.

Драгонейс бросил тело. Дюмон был шокирован, но не хотел показать этого. Он посмотрел на труп совы.

– Лонд, вы гнилой хладнокровный сукин сын, – сказал он почти светским тоном.

Покрытый капюшоном Лонд смеялся:

– Спасибо за комплимент. – Он вновь обратил свое внимание на своего живого пленника: – Видишь ли, Уил. Вчерашний день мы за тобой наблюдали. Мы знаем, что произошло и кто ты. К сожалению, у нас мало времени. Так что добро пожаловать в мою армию. – Он встал и насыпал немного порошку из черного пузырька на руку в перчатке.