С тех пор минуло уже три с половиной года. Муж тогда сказал – ненормальная. Так, мол, рваться на море и вдруг… на тебе! А она лишь пожала плечами: подумаешь море! Съездить можно и в следующем году, а тут собака! Такое чудо может больше и не встретиться. Тут уж пожал плечами он.

Лена легонько потянулась под одеялом и бросила взгляд на часы. Оказывается, уже девять. Не так уж рано. И спать, похоже, больше не хочется. Спустив ноги с кровати, она вздохнула – утро явно начиналось не так, как хотелось. Она сунула ноги в пушистые тапочки и, подойдя к окну, раздёрнула шторы. За окном было пасмурно, похоже, собирался дождь. Тёмные облака, подгоняемые ветром, топорщились, налезая друг на друга.

Лена выползла в коридор и, вздохнув, направилась в ванную. Вова немедленно соскочил с постели и потянулся следом, но на полпути вдруг застыл, прислушиваясь, потом зарычал, бросился к входной двери и уткнулся в неё носом, шумно сопя. Вслед за этим с лестницы донёсся грохот, звякнуло что-то железное, затем послышался сдавленный мужской крик и шум захлопывающейся двери. На секунду всё стихло. Замер и Вова, но тут же разразился громким лаем.

«Что там происходит?» – удивлённо подумала Лена, подошла к двери, заглянула в глазок и обомлела.

Прямо за дверью стоял настоящий верзила. Лохматый, мокрый и… совершенно раздетый. Струйки воды стекали по его небритому, словно вырубленному из гранита лицу с квадратной челюстью. Одной рукой он потирал явно ушибленную коленку, другой пытался откинуть упавшие на глаза длинные и абсолютно мокрые волосы. На скульптурных бёдрах едва держалось неловко обёрнутое полосатое полотенце.

«Господи, откуда такое чудовище?» – Лена застыла, в ужасе припав к глазку. Вова продолжал беситься и царапать когтями порог. Она же боялась пошевелиться, чтобы не обнаружить своего присутствия. Их разделяла только дверь, вмиг показавшаяся ненадёжной картонной перегородкой, готовой рухнуть в одночасье, едва непрошеному гостю вздумается повести могучим плечом или просто изрядно дунуть, наполнив воздухом широченную волосатую грудь.

Между тем мужчина мотнул головой, поморщился и, отойдя на шаг от двери, протянул по-киношному бугрящуюся мышцами руку к кнопке звонка. Коридор наполнили птичьи трели. Вова продолжал истошно лаять и бросаться на дверь.

Лена не знала, как следует поступать в подобных случаях, её мысли в этот момент свелись к следующему: открывать? звонить в милицию? а если не в милицию, то куда? или всё-таки открыть?

Трели раздались повторно. Она решительно схватила в охапку орущего Вову, засунула в ванную, плотно прикрыв дверь, метнулась обратно, снова припала к глазку и увидела, что мужчина тем временем вернулся к двери напротив, потряс ручку, поскрёбся в замке ногтем, снова повернул и потянул на себя ручку, наконец безнадёжно вздохнул, помотал головой и, присев на корточки, обхватил голову руками.

Так он и сидел какое-то время, а она смотрела на него в глазок, начиная привыкать к его виду и переставая бояться. Вова продолжал лаять и царапаться в ванной.

Так или иначе, когда мужчина поднялся на ноги, снова подошёл к её двери и позвонил, ей уже не было страшно. Объяснить это Лена бы не взялась.

– В чём дело? – спросила она довольно громко, не отрываясь от глазка и стараясь придать голосу внушительности. Но получилось не очень внушительно, а, наоборот, похоже на цыплячий писк.

Мужчина тряхнул головой, отчего вокруг разлетелись капли, потом запустил пятерню в свои мокрые, торчащие в разные стороны волосы, безуспешно пытаясь зачесать их назад. Его голос прозвучал низко и довольно хрипло, но спокойно и отчётливо:

– Простите, бога ради. Я из квартиры напротив. Глупейшая ситуация. Не найдётся ли у вас какого-нибудь инструмента? Отвёртка, к примеру, или молоток? Желательно бы и то и другое.

Квартира напротив была продана совсем недавно. Прежние жильцы съехали месяц назад, а с новыми Лена познакомиться ещё не успела. Весь месяц там шёл ремонт, и рабочие выставляли на лестницу то вёдра с краской, то доски с ржавыми гвоздями, так что, выходя из лифта, она боялась испачкаться или зацепиться за гвоздь. А позавчера, похоже, переезжали. Возвращаясь с работы, она видела, как таскают коробки и мебель, в связи с чем лифт был занят и пришлось подниматься пешком.

Дальнейшая беседа через дверь представилась Лене ужасно глупой, и она решительно загремела ключами. Справившись с замком, сделала шаг за порог и тут же упёрлась носом в голую мокрую грудь незнакомца. Она пискнула, отпрянув, но моментально устыдилась и не очень уверенно сказала:

– П-проходите…

Он опустил глаза на свои босые ноги и, вздохнув, шагнул в квартиру, но, увидев, что оставляет на полу мокрые следы, сделал шаг назад, деликатно остановившись на коврике, и ей стало его жалко.

– Что случилось?

Она отступила на шаг, тем самым предлагая пройти внутрь, но гость болезненно поморщился и не сдвинулся с места. Вблизи он показался ей совсем не страшным.

– Нет ничего более идиотского, ей-богу… – Он снова провёл рукой по мокрым волосам, после чего вытер её о полотенце, которым были обёрнуты бёдра. – Дверь захлопнулась. Видите ли, мой друг, ваш новый сосед, переехал… так вот я вчера зашёл к нему, ну и, как водится, засиделись… я остался, а утром он рано ушёл на дежурство, я залез в душ, но вода оказалась ужасно холодной, пришлось вылезти, чтобы включить бойлер… и вот… электричество вырубилось. Выскочил сдуру на лестницу, к рубильнику, и поскользнулся мокрыми ногами на плитке. Нечаянно толкнул дверь, она и захлопнулась. Банальнее не придумаешь. Второе пришествие инженера Щукина. В общем, хотел попросить у вас инструменты, но… сейчас дошло – такую дверь отвёрткой не откроешь. Остаётся одно: позвонить другу, чтобы он приехал с ключами. Вы позволите от вас набрать номер?

Он повёл могучими плечами и слегка вздрогнул. Явно от холода. В её душе снова шевельнулось сочувствие.

– Прежде всего вам надо пройти в ванную. И обсохнуть. Иначе простудитесь. Зайдите же и закройте дверь.

Он благодарно улыбнулся. Девушка была милой и немного застенчивой.

– Не хотелось бы вас беспокоить…

– Никакого беспокойства, – сказала Лена. – Такое же не каждый день случается.

Она вытащила из-под вешалки пластиковые адидасовские шлёпанцы мужа и поставила перед незнакомцем на коврике.

– Я сейчас принесу полотенце.

Гость обречённо вздохнул и попытался сунуть ноги в шлёпанцы, которые оказались ему явно малы. Она улыбнулась.

– Идите в ванную. Ой, я забыла, там же собака! Сейчас я его оттуда извлеку и закрою в комнате.

Он кивнул:

– Да, я слышал лай. Не беспокойтесь, просто выпустите его, я не боюсь собак.

Она сделала шаг в сторону ванной. Вова затих и теперь молча сопел под дверью. Лена открыла её, он вышел, чинно направился к незнакомцу и, обнюхав ноги, наполовину погружённые в хозяйские тапочки, удовлетворённо шевельнул обрубком хвоста.

– Извини, брат, за вторжение. – Великан неловко нагнулся, одной рукой придерживая полотенце, и легонько почесал Вову между ушей, отчего обрубок моментально снова пришёл в движение, а язык прошёлся по руке незнакомца, что Лену, в принципе, не сильно удивило – Вова обожал гостей и всегда встречал их дружелюбно.

Она принесла из комнаты банное полотенце и сложенный чистый махровый халат.

– Идите в ванную. Примите горячий душ. Фен на полке. Я сейчас поставлю чайник. Вам надо согреться. Вы и так долго проторчали на холодной лестнице, а между тем уже не лето.

– Большое спасибо. Я действительно порядком замерз, на лестнице жуткий сквозняк, – отозвался незнакомец, благодарно взглянув на Лену. – Только, если можно, я бы всё-таки сначала позвонил другу. Пока он доедет, и так пройдёт время. Не хотелось бы вас долго задерживать…

– Да, конечно, звоните. – Она снова зашла в комнату и вернулась с мобильником.

– Вот, пожалуйста.

– Спасибо. – Он взял трубку и принялся набирать номер. С полминуты подержав её около уха, досадливо поморщился. – Абонент недоступен. Отключено. Боюсь, Игорь сейчас на операции. Он хирург, – добавил великан и неловко повёл плечами, то ли от смущения, то ли от холода. Во всяком случае, когда она передавала ему халат, почувствовала, что коснувшаяся её рука была буквально ледяной.