* * * После гроз иначе: грезы Гауди — Старые хрущевки – волны да крючки. От неровных линий тихо жмет в груди – Что теперь разбито: жизнь или очки? * * * За стеклом Все капает, капает, По окну ползет Звонкая, хрупкая Слеза. Или кажется — По $$ту $$$$стороннее… Только хочется Выйти, вымокнуть, Чтобы это На самом деле Оказалось жизнью Моей. * * * К небу поднять глаза, К нёбу прижать язык И породить на свет Древнее полунемое. Слышится где-то рев, Дикий звериный рык — Так у меня внутри Плещется чье-то море. Как мне тебя спасти, Как мне тебя сберечь? Хочется тоже выть — Сердце полощет солью. Не расплескать бы мне Моря чужого речь… Тихо скользит слеза Каплей в твое раздолье. * * * У карандаша $$$$$$Темная душа — $$$$$$$$$$$$$$$$Простая. * * * Не тороплюсь. Учусь рождать слова В угоду чью-то или неугоду. Как камень, что слегка потрогал воду, Круги рисует, так идет молва. И морщит полуправдой из колец, И говорит, что «вечер» значит «холод», И то, что «стар» – антоним к слову «молод». Но в каждом из обветренных сердец Жива душа. Она горит, как бра, И чует ложь в любом возможном виде. Учусь лечить словами, сердцем – видеть, Чтоб камни эти вовремя собрать. * * * Теперь домой. Теперь пора назад, Меж толстых стен сплетающихся сосен. Дорога упирается в закат, И август – в охлаждающую осень. Ползет ленивый странник-большегруз, А я – за ним. Шуршат колеса нежно. И слышу будто: «Я вернусь, вернусь!» Но не вернется. Не вернется прежним. Нам не сойти с намеченной судьбы, Не изменить избитому маршруту. И мне б забыть. Забыть. Забыть и быть. Но не забуду. Не забуду. $$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$Буду. * * * Ухватиться за лето и нежно сберечь, Заложив между книжных страничек Время вкуса клубники и дружеских встреч, Время с голосом теплым и птичьим. А потом по частям собирать по зиме, Из гербария клеить картину. Возрождать и дышать, и любить и неметь… И забыть, что когда-то я сгину. * * * С утра в снегу крупицы звезд искала. (Их небо выдыхает с кашлем, воем.) А ночью удивлялась: как же мало Светил осталось там, над головою. И где теперь сияет неземная? Нашел ли кто в сугробе у окошка? Зайдешь домой и вряд ли осознаешь, Что у тебя искрится на ладошке. * * * Робко свет дрожит в оконной проруби, Гладь небес предутренне рябит. Словно рыбы, в речке вьются голуби. Выпал снег. И выпало любить. Выбелена тихая печаль моя, И светло присутствие ее. Жизнь течет прозрачная, хрустальная. Будет день. И каждому – свое. Дмитрий Вилков
Окончил Мининский университет, преподаватель русского языка. Участник и стипендиат 21-го Форума молодых писателей (2021), Школы писательского мастерства ПФО (2022). Участник Итоговой мастерской АСПИР (2022). Стихи публиковались в журналах «Знамя», «Алтай», «Нижний Новгород», «Дон», в «Литературной газете», а также в сборниках «Поэзия: Новые имена» (фонд СЭИП, 2022), «Мир литературы. Новое поколение» (АСПИР, 2022). Живет в Нижнем Новгороде. Твое имя Публикация в рамках совместного проекта журнала с Ассоциацией союзов писателей и издателей России (АСПИР). У ВОДОМАТА На ночных вологодских улицах Сенека становится снегом. О скоротечности жизни Скукоженные слова: «Оплата возможна монетами»: Триенс. Обол. Разменные. Роешь карман – а нету их. Ценник какой на два Литра – живая ль, мертвая Ль Капля слетит, слепя. Пятиэтажки когортами Вдруг идут на тебя. * * * Как будто ангар в закопченном окне И двое ползут по сугробам. Надежда набросок закончить вчерне, Но, верно, забудутся оба, Убудут, как пар якисобы. Япония наших унылых промзон, Где дуст на палетах да гречка И трубами выжжен дотла горизонт, — Знакомое сердцу местечко. Извечный пейзаж изувечен. Что нам остается? Стоящий завод. Рисуй же ворот харакири, Поземку и заметь, вандалов, и вот Еще что останется в мире: Звезда в недоступном эфире. ТВОЕ ИМЯ Вороний крик и пение стрелы! По случаю жары уже раздета, Ты восстаешь, мой феникс, из золы Погибшего, обугленного лета. Когда мы повстречаемся с тобой, Нам будущее даст лет эдак триста. Смущение с закушенной губой. Дым без огня. Прощание. И выстрел. |
