- Святая простота. Сперва нужно чтобы коммунизм наступил у нас, тогда можно помочь другим. А берясь за несколько дело сразу ничего не получится. И запомни Маша, мы уже живём при наступившем коммунизме и у нас всё хорошо. Дальше будет только хуже.

Маша только нахмурился, но подхватив её под локоть, напомнив, что мы семья и рассказывать о кладе никому не нужно, повёл ту гулять по парку. Настроение было испорчено напрочь, похоже Маша испорчена советской пропагандой, немало сил уйдёт чтобы та научилась смотреть на мир правильно. И ведь волновать её нельзя, та в положении. Вон, токсикоз потихоньку начинался. Ещё прошлой ночью не дала, сказала голова болит. Если и этой ночью также поступит, у нас будет серьёзный разговор. Мы, погуляв, вернулись домой, сестрицы были тут, полдничали, вот и мы присоединились. А утром отец бросил передо мной на стол пачку рублей, старого образца, и сказал строгим голосом:

- Я обыскал твои вещи и только это нашёл. Где золото?

- Какое золото? - сделал я удивлённый вид.

- Тихон, не шути. Я уже позвонил в милицию и сообщил о кладе. Его нужно сдать.

- У тебя клад есть?

- Тихон!

Однако выдавать клад я и не думал, это с какой это радости? Да и подлость в отношении меня сначала Маши, что рассказала всё родителям Тихона, а потом с их стороны, меня вообще в бешенство привело. Двое сотрудников милиции в форме, что прибыли на вызов, тоже ничего не добились. А помог им соседский мальчишка семи лет, сообщив, что я поднимался вчера на крышу. Поикали и нашли. Зная, что искать, найти не проблема. Составили опись и отбыли. Премии нам не полагалось, никакой добровольной выдачи не было, те сами нашли. Я получил крепкого ремня от отца, плюнул на всё, высказал всё что думаю о них, собрался и ушёл из дома. Жена не даёт, вторую ночь у неё голова болит, пришлось выспрашивать почему так началось, выяснилось, что мать Тихона отсоветовала от интимной близости, ребёнку навредим. Мои уговоры и объяснения что это не так, не помогли. На сухую жить я не хотел, так что смысл мне такая жена? Родители Тихона тоже не порадовали. Сдали его милиции, сволочи. Только сестрёнки молчали, у меня к ним претензий нет. Гуляя по ночному городу, я размышлял что делать. Завтра первое сентября, праздник, первый звонок, школа, но это всё без меня. Я погулял тут и решил, к чёрту школу и Ивановых. Тихон их умер два с половиной месяца назад, нечего тянуть эту жизнь. Ивановым от Тихона внук останется, Маша родит, хоть какое-то утешение. В общем, Тихон Иванов должен погибнуть. Думаю, аккуратно сложенная одежда у кромки воды, и справки из госпиталя имени Бурденко будет самое то для опознания вещей. Пусть тело в реке ищут.

Решение я принял серьёзно, и не собирался от него отступать. Как же мне хорошо жилось у бабки в деревне, и как всё кувырком пошло в городе. Решено, официально умираю чтобы не искали, сам прибавлю себе год, уже можно, тяну я возрастом на пятнадцатилетнего, а желательно шестнадцатилетнего, хотя тут думаю афера не пройдёт, и отправляюсь куда в сельскую местность. В село нормально. Устраиваюсь в колхоз, да хоть механиком, руки растут откуда надо, меня подселяют к какой вдовушке по симпатичнее и по моложе, и всё, будем жить и поживать. Мне идея нравится. Да я от неё в восторге. В общем и раньше мог сообразить, что вот так прожить не смогу. Где-то да поссоримся с семьёй и свалю. Я взрослый человек, подделываю подростков плохо. Хотя думаю если бы мы с Машей жили в деревне, то так без проблем и дальше проживали. А почему нет? Интересы бы другие были, на жизнь так не влияли.

Полночь уже была, прохладно ночами, я запахнулся в лёгкую куртку и осмотревшись направился к жилым домам. Там удачно общежитие попалось. Во входную дверь ломиться не стал, вахтёрша всё равно не пропустит, так что залез по водосточной трубе, постучался в окно и меня впустили. И пофиг что комната женская и там три хозяюшки. Никакого интима, постелили на полу, и я спал в тепле, а утром выгнали тем же путём, хоть чаем напоили. Дальше покатил на трамвае на рынок. Всю наличность я при себе носил, в кармане. От зарплаты и премии, что получил из кассы колхоза, где работал два месяца, осталось шестьдесят три рубля восемьдесят две копейки, я пересчитал. Вот и пошёл по рядам выискивая то что мне нужно. Нашёл отличные зимние ботинки на толстой подошве и высокой шнуровке. Носки три пары. Два комплекта нательного белья. Приметил походный рюкзак, довольно большой, приобрёл его. Туда все покупки и складывал. Дальше штаны чёрные моего размера, две рубахи, кепку, тёплую куртку и свитер крупной вязки. Из инструментов и посуды, кружку жестяную литровую, ложку, складной нож, небольшие ножницы. Спички взял, походный набор из рыболовных снастей. Можно три удочки ими оснастить. Случайно увидел военную плащ-палатку и приобрёл. Всё, деньги остались только на билет и НЗ. Пятнадцать рублей ровно.

Один старичок, что наблюдал со своего места за моими сборами, окликнул, когда я мимо проходил, двигаясь к выходу. Осталось изобразить свою гибель и можно покидать Москву. На Кубань отправлюсь. Там в одном из сёл и устроюсь. Я всё решил. Пока я в старой одежде был, но как оставлю её на берегу, переплыву в другое место где будет ждать рюкзак с покупками, одеваюсь и на вокзал Киевский. Вот такой план. Там девки разбитные, в Белоруссии о которой я тоже думал, поспокойнее, хотя красавиц и там и там хватало. А тут меня погружённого в размышления, и окликнули.

- Подойди парень, - махнул рукой дед.

- Что-то случилось? - подходя, поинтересовался я.

- Я смотрю ты в поход собираешься?

- Да, есть такое желание. Надолго.

- И в дикие места?

- Возможно, - задумчивым тоном пробормотал я.

Вопросы деда, что продавал всякую всячину, меня заинтересовали. Тот явно что-то собирался мне продать, но вот что? Сейчас узнаем.

- Дикие звери бывает встречаются или выходят на стоянку. Для этого нужно оружие.

- Да, оно бы мне пригодилось. Но где взять? - с печальным вздохом сказал я, и заинтересованно посмотрел на деда. Его очередь.

Тот понял, и слегка улыбнувшись, сказал:

- Могу я продать тебе двустволку, горизонталка шестнадцатого калибра. Ружью два года, стреляло мало. «Иж-двенадцать»

- Цена?

- За двенадцать отдам.

- Десять, - вступил я в торг.

- Двенадцать, и в подарок жёсткий чехол и патронташ на тридцать патронов.

- Нужно посмотреть.

Тот завёл меня за прилавок, где на куске фанеры, достал чехол с ружьём. Дальше я сам открыл, быстро осмотрел все детали, собрал ружьё, проверил стволы, изучил их простым глазом, всё чисто, ничего не болтается. Ружьё действительно ухоженное, мало стрелянное. Справный у неё был хозяин. Патронташ тут же был.

- Патроны?

- Чего нет того нет. Есть для чистки всё и для заряжения патронов машинка.

- Хорошо, давай показывай.

Купил я всё за пятнадцать рублей ровно, отказываясь повышать цену категорически. В общем, патронташ и средства чистки с машинкой в рюкзак, а чехол замотал в плащ-палатку и прицепил к рюкзаку. Контуры смазаны особо и не понятно, что там чехол с ружьём. Он короткий, вид как у кобуры пистолета «Маузер», у комиссаров в годы Гражданской. В кармане сорок три копейки и всё. Нужно добыть денег. Придумаю что-нибудь, о покупке ружья я не жалел, нужная вещь. Покинув рынок, я купил в продовольственном магазине буханку ржаного хлеба, банку консервов с завтраком туриста, шесть сырков и пачку крупной соли. Всё, на кармане три копейки. Вот так добравшись до пляжа, к моему удивлению тут ещё купались, видимо те кто любит прохладную воду, спрятал в стороне в кустарнике рюкзак, и направился к пляжу. На вышке скучал спасатель, тот на меня лишь мельком глянул. Я аккуратно на лежаке положил одежду, в кармане брюк справка и кольцо золотое, ха, купальный сезон не закончился, если лежаки ещё не убрали, обувь снял и рядом поставил, оставшись в одних чёрных боксёрах, и подойдя к воде, проверил. Холодная, разбежался и с визгом, на который обернулись все, кто тут присутствовал, вошёл в воду. Начал беситься, купался, кролем и разными стилями плавал. К воде привык, не казалась такой холодной, ну и стал понемногу удаляться от пляжа, мне спасатель в рупор сделал замечание. Дальше взмахнул руками и ушёл под воду. Тот это видел. Дальше работая руками и ногами, уплыл под водой как можно дальше, уйдя в небольшую бухточку, скрытую ивами. Они меня ветвями и спрятали. Когда выбрался на берег и отдышался, увидел, что спасатель и двое помощников из отдыхающих активно гребут на лодке к месту где я «утонул», ну а я, прикрываясь кустами, добрался до рюкзака, достал одежду, оделся, и повесив тот за спину, чехол с ружьём внутрь убрал, поправил кепку на голове и уверенным шагом направился прочь. Всё, назад пути нет, теперь я не Тихон Иванов, а стану Алексеем Жуковым. Вполне достойное имя и фамилия, и звучало красиво.