«Ну конечно! Как я мог забыть! – подумал Баг. – „Геть, громадяне“… Три Яньло мне в глотку!»

Баг оглянулся. Четверка за столом у лестницы расправилась с баоцзы и теперь расплачивалась с прислужником; каждый старался опередить других, со смехом звеня чохами и шурша лянами.

– Милая Стася, – Баг наклонился над столом, – ты не сердись на меня и не обижайся, пожалуйста, но я вынужден немедленно тебя покинуть.

– Как же… – начала было Стася, в очередной раз очаровательно подняв брови.

– Я знаю, с моей стороны это совершенно несообразно, – продолжал Баг, на несколько мгновений все же завладев ее рукой. – Но это дело чрезвычайной важности, понимаешь? Мне просто необходимо… – Чувствуя себя самым пренеприятным образом, он выпустил покорную девичью ладонь, встал, добыл из бумажника несколько лянов и, торопливо кинув их на скатерть, придавил палочками. – Я знаю, я порчу тебе прекрасный вечер, и я сам не рад тому, что вынужден вот так уйти, но…

Стася озадаченно глядела на Бага и молчала.

– Я тебе завтра же напишу, – сказал ей Баг и поспешил вослед спускающейся по лестнице подозрительной четверке.