На следующий день я был в санатории, где мы с пациентом обсуждали его успехи и дальнейший план лечения. Я предложил ему попробовать меняться действиями своих субличностей. Грубо говоря, когда пациент становится пианистом, пробовать ему общаться с животными и устно проговаривать возможные проблемы с их здоровьем, а когда он был ветеринаром – играть на пианино. Я посчитал, что это может помочь в слиянии личностей и дальнейшем прогрессе пациента, поскольку подсознательно мозг помнит всё.

В первый раз ничего не получилось – собаки облаяли его, словно для них это был незнакомый человек. Такое отношение лишний раз доказывало тот факт, что в нём уживаются несколько личностей, ведь собаки очень умные и всё чувствуют.

С пианино тоже не задалось. Когда настала её очередь меняться действиями, то сев за инструмент, она начала нажимать на клавиши чисто интуитивно, совершенно не понимая, что нужно делать. Я не расстроился, поскольку с первого раза всё получиться и не могло. Сделав определённые выводы, я подкорректировал терапию, чтобы они могли уделять хотя бы по полчаса за своё "присутствие" на действия другого. И спустя несколько занятий, обнаружил, что у пациента с лёгкостью проходит "обучение" новым занятиям. Однако радоваться рано, поскольку сложить всех воедино по-прежнему не получалось.

Вначале недели сосед всё-таки вытащил меня на дайвинг со своими друзьями. Мы вышли на катере в море, где мне провели инструктаж по пользованию необходимым оборудованием, а также технику безопасности и обозначение жестов под водой, которые помогали общаться между собой. После этого на меня надели гидрокостюм с увесистым кислородным баллоном, ласты, очки и показали, как спиной вперёд нырять в воду.

Это было не забываемое ощущение – дышать под водой ртом, словно ты на поверхности. Поскольку я погружался первый раз, меня страховал более опытный товарищ, который плыл сверху и следил за моими действиями. Сосед с ещё одним другом уплыли вперёд, мы же немного отстали, однако вскоре пересеклись с ними.

Мы любовались различными растениями и водными обитателями. В тот момент мне почему-то пришло в голову воспоминание школьных времён, когда учитель объясняла мне про спираль жизни. Затем промелькнула мысль про эволюцию, а после я стал думать про мощь воды и энергию силы природы. Мысли блуждали где-то вдали от тела, которое под водой расслабилось и получало удовольствие. Время одновременно остановилось и летело, я его не ощущал, но когда мы вернулись в катер, выяснилось, что прошло полтора часа.

После завершения морской прогулки мы отправились к Э. на обед, где среди многочисленных тем, о которых велись разговоры, моё внимание насторожила недавняя новость, которую сообщил один из друзей, как раз тот, что страховал меня во время погружения. Будучи в тесном контакте с одним из политиков среднего звена, он с большим азартом рассказывал своим грубым голосом, способным навести страх, следующее:

– Говорят, в ближайшие месяцы что-то будет. Во власти ходят разговоры о чём-то масштабном, словно они готовятся к каким-то событиям. Слышали о нескольких случаях заболевания неизвестной болезни в одной из стран Южного Бассейна? Нет? Так вот там они уже больных изолируют, потому что передаётся быстро.

– И что это за болезнь? – лениво спросил второй друг соседа.

– Пока непонятно. То ли лихорадка, то ли помутнение рассудка.

– Фигня это всё! – уверенным голосом сказал Э. – Ничего не будет. Во всяком случае, до нас не дойдёт.

– Ф., а ты как думаешь, как врач, может, такое быть? – спросил у меня первый.

– Всякое может быть. Если это вирус, то запросто и до нас дойдёт, особенно без иммунитета людей к нему, если бактериальная инфекция, то обойдётся, – неуверенно ответил я, поскольку склонен относиться к таким вещам с негативной точки зрения.

– Поживём, увидим. Ты главное предупреди нас заранее, чтобы мы смогли здесь переждать, – пошутил Э., обращаясь к товарищу, который поделился новостью.

Далее разговор ушёл куда-то в сторону. Однако придя домой, я решил сам почитать новости из Южного Бассейна. Там действительно была вспышка неизвестной болезни с разными симптомами, но сейчас, по словам местных властей, беспокоиться нечего: очаг устранён, больных лечат. Правда непонятно, сколько их и какой процент умерших. Больше похоже на отговорки, чтобы не сеять панику. Медицинское сообщество пока молчит, поэтому и я решил не забивать голову.

В скором времени мне позвонила пациентка и попросила её принять.

– Расскажите о своих успехах, – начал я, когда она расположилась в кресле с видом из окна.

– Чем-то определённым похвастать не могу, но я стала себя больше контролировать. Попробовала ваш совет относительно каллиграфии. Вначале мне действительно это помогало, но буквально через несколько дней наскучило, и приступы снова стали меня преследовать.

– Мы виделись неделю назад. Сколько раз вы сорвались за это время?

– Два-три раза. Вчера, позавчера и до этого буквально немного стояла у окна, но я быстро пересилила себя.

– Что вы писали, когда упражнялись в каллиграфии?

Она достала тетрадь и дала мне. На первой странице красивым, большим, ровным почерком в готическом стиле было написано: "Мама мыла раму".

– У вас отлично получается, – похвалил я. – Чем обусловлен выбор фразы?

– Ничем, просто смотрела в окно, а потом вспомнила это словосочетание.

– Как думаете, что ваше подсознание могло этим сказать?

– Что мне нужно окна помыть? – усмехнулась она.

– Наведение порядка дома всегда способствует очищению головы. Тогда причём тут мама? Какие отношения у вас были с родителями?

– Я росла в любящей семье. Отец много работал, мама занималась домом. Я думаю, всё как у всех.

– Были ли какие-то травмирующие воспоминания из детства, которые могли побудить вас раскрыть в себе желание подсматривать?

Она задумалась, уставясь в окно, покручивая пальцами локон своих чёрных волос. Потом её словно осенило, и она, удивлённо посмотрев на меня, сказала:

– Когда мне было лет десять-одиннадцать, я случайно увидела, как родители занимались этим.

– А они знали, что вы видели?

– Судя по тому, что об этом разговоров не было, то думаю, нет.

– Это повторялось потом ещё?

– Может быть, не могу вспомнить другие случаи. Но если и было, то не специально. Вы считаете, это могло проявиться спустя двадцать лет?

– Да. В особенности развод стал катализатором для подсознания. А из-за чего вы расстались с мужем?

– Да подонок, как и многие, – смотря в сторону, не скрывая злобы, ответила она.

– Вполне вероятно, что такая эмоциональная травма и разбудила ваше тайное желание. Во время совместной жизни у вас же не было приступов?

– Нет, вообще ни намёка на какое-то извращение…

– Извращение – когда осознанно. У вас же небольшое отклонение от нормы. Я вам рекомендую больше гулять на свежем воздухе и уделять внимание своим хобби. Если приступ сильный и вам кажется, что уже не можете контролировать, то можно выпить лёгкое успокоительное. Ну и личную жизнь наладить со временем нужно. У вас всё впереди, а негативный опыт брака позволит в будущем пристальней выбирать людей в своей жизни. Если будет желание, на следующем сеансе разберём проблему личной жизни.

– Спасибо вам большое за помощь, но пока мне лучше самой разобраться в себе. Если нужна будет помощь или консультация, обращусь. Надеюсь, я вас не обижу этим?

– Конечно, нет. Можете обращаться ко мне в любое время, – ответил я, и мягко улыбнулся, чтобы показать свою открытость и ненавязчивость.

Как я и ожидал, она отказалась продолжать сеансы, но всё же я надеюсь, что помог ей.

Следующий мой визит в санаторий совпал с совещанием, которое проводила главврач со всеми сотрудниками. Она сообщила, что сверху прислали письмо, вызывающее обеспокоенность. Касалось оно как раз той неизвестной болезни, о которой я слышал накануне. Друг Э. оказался прав, сказав, что власть встревожена и собирается что-то предпринимать. Но каких-либо конкретных шагов на данный момент не предусматривалось. Во всяком случае, нам не сообщалось.