Сначала это было незаметно ни для него, ни для окружающих. Мальчик жил обычной жизнью, периодически страдая бессонницей. В то же время он начал играть на пианино не без определённого таланта.

Ветеринар появилась гораздо позже, спустя много лет. В университете он завалил экзамен по математическому анализу, и на него накинулись все, кто только мог, с претензиями, что якобы он бездарь и ничего не добьётся в жизни. Это наложило свой отпечаток, и внутри него появилась женщина, которая открыла в себе тягу к помощи бездомным животным, считая их лучше людей. Занялась самостоятельным изучением ветеринарии и усердно училась.

Удивителен тот факт, что женщина физически не ощущала в себе никаких изъянов. Она считала, что у неё есть все женские половые органы, и исключала возможность ходить в туалет стоя.

Спустя время, обе личности постепенно затерялись в подсознании пациента, но полгода назад он снова пережил эмоциональную травму в виде разрыва отношений с любимой женщиной из-за какой-то мелочи, и, живущие в нём музыкант и ветеринар, стали гораздо чаще занимать его время, ограждая тем самым от реальности.

Я всё подробно записывал, а в понедельник утром приехал в санаторий, где пообщался с главврачом и коллегой, которого замещал. К моему удивлению, они без всякой ревности восприняли эти результаты весьма радушно, и попросили заняться данным пациентом вплотную, поскольку до этого были убеждены в том, что фармацевтические методы надёжнее. Я с радостью согласился, и практически через день стал приезжать на несколько часов по будням, чтобы заниматься, теперь уже своим, пациентом.

Поскольку это был санаторий, а пациент не отличался агрессивным поведением, я попросил разрешения, чтобы он мог играть в послеобеденное время на пианино для всех, кто проходил лечение, а заодно для персонала, а главным образом для себя. Пианист был доволен. Он играл и наслаждался каждым мгновеньем, словно растворяясь в музыке, и не замечая ничего вокруг.

Для женщины-ветеринара я попросил во время прогулки разрешить ей ухаживать за местными собаками, которые жили на территории, у охраны. Были опасения, что в целях безопасности ей не позволят этого делать, однако и это руководство одобрило, но при условии, что в это время я буду находиться рядом, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств успокоить пациента. Животные встретили нового друга очень дружелюбно, словно знали её не первый день.

Такая терапия пошла на пользу моему пациенту, и первые результаты я увидел через пару недель. У него улучшился сон и аппетит, практически ушла тревога и головные боли.

Примерно в это же время у меня появился первый пациент вне стен санатория. Это была женщина средних лет, с чёрными, как уголь, волосами, взволнованными бегающими туда-сюда глазами и весьма скрытным характером. Она нашла меня по объявлению, которое я разместил в интернете, её больше волновал не мой стаж и опыт, а факт того, что в этом городе я человек новый, и практически никого не знаю, а значит, не смогу никому выдать её тайну, несмотря на врачебную этику.

– Я вас слушаю, – сказал я, когда она села на кушетку, и опустила взгляд в пол, боясь встречи глазами.

– Даже не знаю с чего начать, – нерешительно начала она.

– Начните с главного. Что вас беспокоит?

– Понимаете… Мне неловко и немного боязно это обсуждать вслух, но меня успокаивает то, что вы меня не знаете, не знаете моих друзей… – она говорила тихо, теребя в руке носовой платок.

– Можете быть уверены, что дальше этого кабинета разговор не выйдет. Это называется врачебная тайна. К тому же вы пришли на условиях анонимности, – успокоил её я.

– Хорошо.

Она выдохнула, и, словно наберясь смелости, начала рассказывать.

– Я бы в жизни никому не раскрыла свою тайну, если бы не поняла, что мне нужна помощь. Эти приступы становятся неконтролируемыми. Мои мысли поглощены этим всё чаще, и всё больше свободного времени сжирается этим… хобби.

– Прошу прощения. – вмешался я, когда она прервалась. – О чём идёт речь?

Повисло неловкое молчание, которое прервала пациентка быстрым и резким ответом.

– Я люблю подглядывать.

После чего она закрыла лицо руками, сгорая от стыда.

– Я вас не осуждаю, – спокойным голосом сказал я. – Нам обоим будет комфортнее, если во время беседы установится доверительная связь. Не закрывайтесь в себе, посмотрите на меня.

Она опустила руки, будто сдаваясь, но её пустой взгляд был устремлён куда-то в сторону.

– Как давно это началось у вас? И как это проявляется?

– Не знаю, как давно, но всё началось случайно. Я шла домой поздно вечером, и, стоя на остановке, пока ждала автобус, увидела в окне соседнего дома, как молодая пара занималась любовью. Это было так красиво, естественно и в то же время как будто запретно. Вначале это меня смутило, а потом стало интересно наблюдать за самим процессом.

– Вы испытывали сексуальное возбуждение помимо любопытства?

Она покраснела и приложила руку ко лбу, снова закрывая лицо.

– Да.

– У вас есть постоянный половый партнёр?

Пациентка прикусила губу.

– Нет. Я в разводе уже около года.

– Вначале разговора вы сказали, что испытываете приступы. Опишите их.

– Это как волна, поднимающаяся изнутри. Я могу сидеть дома и, например, читать, как меня пронзает мысль, что в эту самую минуту кто-то может заниматься любовью, или какими-то другими интимными делами, и после этого, я подхожу к окну и ищу взглядом что-то интересное.

– Вы испытываете разочарование, когда ничего интересного не находите?

– И да, и нет, но часто это занимает какое-то время, может, полчаса, может час, а может и все два, поэтому за это время что-то да увижу.

– Есть ли чувство стыда, вины или отвращения к себе после завершения процесса?

– Конечно, есть. Иначе бы я сюда не пришла.

– Нет переживаний, что кто-то увидит, как вы наблюдаете за ним?

– Бывают, но я обычно выключаю свет и смотрю из-за шторы, чтобы меня не было видно.

– То есть вам нравится именно тот факт, что вы видите какое-то интимное действие, будь то занятие любовью, семейный ужин или переодевание, а вы в этот момент находитесь как бы в безопасности?

– Да. Я одновременно ощущаю прилив адреналина и какую-то особенность, что не заметна.

– Я бы назвал это не особенностью, а силой или, что более вероятно, властью.

– Властью? Но при чём тут это?

– Понимаете, вуайеризм, как и многие другие сексуальные отклонения, склонен давать власть над объектом. В вашем случае это заключается в том, что наблюдаемый объект не видит вас, при том, что вы наблюдаете за ним. Можно провести параллель с Богом. Согласно различным верованиям, он следит за всеми нами постоянно, и мы его не видим. А поскольку человек создан по Его образу и подобию, то склонность к наблюдению чего-то интимного является ничем иным, как Божественной властью, но только в масштабах вашей личности.

– Я бы в жизни про это не подумала! – ошарашенно сказала она, глаза её быстро забегали в разные стороны. – Я… Это не осознанно.

– Понимаю. Не стоит себя упрекать за то, что вы хотели сблизиться с Богом и понять Его.

– Но это же неправильно лезть в чужую жизнь.

– С точки зрения морали общества, да.

– Как мне теперь быть? Это лечится?

– Всё в ваших руках. Самый действенный способ – наладить личную и сексуальную жизнь. Но на первое время советую замещение. Когда появится желание или начнётся приступ, сконцентрируйтесь, попытайтесь отвлечься и займитесь каким-нибудь делом. У вас есть хобби или работа на дому?

– Одно время я увлекалась каллиграфией, но уже давно не практиковалась.

– Это как раз то, что нужно. Каллиграфия сосредотачивает ум и тело. Пишите по несколько предложений, самых первых, что придут в голову, а на следующем сеансе это обсудим. Договорились?

Она согласилась, и мы условились о встрече на следующей неделе. Интересно то, что лечение данной проблемы особо не практикуется. Девяносто процентов подобных отклонений приходится на мужчин, а они ни за что не соглашаются проходить терапию и доставать скелетов из своих шкафов. Остальные десять процентов случаев приходятся на женщин, большинство из которых стыдятся подобного, и по причине стороннего осуждения также боятся признавать проблему. Поэтому можно сказать, что моя пациентка является уникальной. Однако я прекрасно понимаю, что через пару сеансов она перестанет приходить, потому что лечение требует усилие воли, которое, к сожалению, у неё я не заметил. Тем не менее, постараюсь сделать всё, что в моих силах.