Глеб широко улыбнулся, слушая свист и одобрительные выкрики в толпе. Он зааплодировал вместе со всеми и повернулся к собеседнику.

   - Вот… как-то так.

  - То, что нам нужно! – решительно заявил тот, уже совершенно иначе глядя на Глеба, как хищник, подобравшийся перед прыжком. Сердце Игоря тяжело бухало в груди, ноздри слегка трепетали, глаза горели азартом. Номер был хорош, весьма, а то, что к исполнителю вкупе прилагался еще бонус для него самого, превращало заключение контракта с этим артистом в пикантное приключение, – Такого у нас еще не было. Где можно посмотреть другие номера?

   Глеб почувствовал эту перемену и тоже собрался для совсем другой беседы.

   - На моей визитке указан сайт. У Романа порядка сорока номеров и несколько готовых программ.

   Они оживленно обсуждали номер, когда плеча Глеба легко коснулась узкая ладонь, и возле уха прозвучал мягкий голос:

   - Я не помешаю?

   Роман стоял за его спиной, чуть улыбаясь уголками губ. Он уже смыл яркий грим и переоделся в простые черные джинсы и тонкий хлопковый джемпер, но в волосах, густыми прядями рассыпавшихся по плечам и спине, еще мелькали серебряные прядки.

  - Конечно же нет, что за вопрос, - Глеб чуть подвинулся, давая ему сесть, и Ромка опустился между ним и Игорем на диван. – Прошу знакомиться.

  - Игорь Кудрявцев, - сказал собеседник Глеба, протягивая руку и пожимая неожиданно сильные, хоть и тонкие как у музыканта, пальцы юноши. – Вы потрясающе танцуете.

  - Роман Ибрагимов, - тот пожал руку в ответ и немного сконфуженно улыбнулся в ответ на похвалу. – Благодарю, это очень приятно слышать.

  - Я как раз говорил Глебу, что хочу пригласить вас с концертами в Россию, как вы на это посмотрите?

   Роман вскинул брови в удивлении.

  - В самом деле? Вы антрепренёр?

  - Владелец творческого объединения N*, - просто ответил Игорь и сделал вид, что не заметил, как поперхнулся Глеб, но внутри как пацан обрадовался произведенному эффекту. Уж тот-то был наслышан о деятельности одной из крупнейших в России медийных корпораций. Продюсирование, концертная деятельность, организация лучших шоу, выпуск собственного лицензионного контента, самые популярные и знаменитые персоны – вот, что попадало в сферу влияния этого магната. – Я считаю большой удачей то, что мы вот так встретились сегодня, я давно ищу нечто свежее и интересное, а вы – просто огромная удача для любого продюсера.

   Ибрагимов спокойно выслушал комплименты, лишь склонил голову в коротком благодарном кивке. Он на пару секунд задумался, наморщив лоб, повернулся к Глебу.

   - Что у нас со временем?

   Глеб понял его с полуслова.

  - Думаю, нам лучше продолжить переговоры в другом месте. Сегодня или завтра, как вам будет удобнее?

  - Завтра, если вы не против, - ответил Игорь, вставая. Он исчерпал запас своих сил на сегодня, глаза уже попросту слипались. Роман и Глеб также встали, собираясь уходить. – После обеда, вас устроит? Отлично. Я вам позвоню.

   Молодые люди ушли вперед, а Игорь чуть задержался, с удовольствием и не спеша оценив вид сзади. Да… Охота началась, и азарт, медленно закипающий в крови, взбодрил все его рецепторы. Уже не сопляк, но еще очень молодой, сочный как спелый персик, раскованный и живой, Глеб всё больше ему нравился. И задница у него была что надо, уж ее-то он изласкал взглядом всю, лениво думая о том, что еще только предстоит. Он не спешил. Он уже научился ценить и смаковать ожидание праздника не меньше, чем сам праздник. И его праздником на месяцы вперед стал Глеб, пусть сам он об этом еще и не подозревал.

  Глеб проснулся глубокой ночью, с трудом разлепив ресницы. В наглухо закрытые створки пластиковых окон дорогого отеля не долетало ни единого звука с улицы, кондиционер бормотал так тихо, что к его шуршанию еще нужно было прислушиваться. Но что-то же разбудило его посреди ночи? Звук повторился. Глухой, похожий на приглушенный стон. Приподняв голову, Глеб прислушался, а затем, чертыхнувшись, вскочил с постели и ринулся в соседнюю спальню, на ходу подтягивая «боксёры».

   В спальне Романа горел ночник, постель была разобрана и смята, на полу лежал раскрытый ноутбук, по экрану которого уже вились цветные петли скринсейвера. Самого Романа в комнате не было, но из-под двери ванной в общем коридоре выбивалась полоска света. Глеб отчетливо услышал глухой удар, снова и снова. Бряцнуло стекло о стекло, словно что-то свалилось в раковину. Он толкнул дверь, и затарабанил, когда та не поддалась.

   - Эй! Ромка, ты живой там? Что случилось?!

   Все звуки смолкли, за дверью на несколько секунд повисла тишина, после которой послышалось негромкое:

   - Все нормально. Ложись, пожалуйста, хорошо? Я скоро приду.

   - У тебя три минуты, - предупредил Глеб тоном, который Роман хорошо знал. Не в его правилах было грозить и уговаривать. Он ставил в известность. И если через три минуты не дождется – отелю придется подыскать в этот люкс новую дверь, а если понадобится – то и новую стену.

  Зашумела вода, послышался плеск и яростное шмыганье носом. Глеб терпеливо ждал, сложив руки на груди и опираясь плечом о притолоку. Через пару минут дверь открылась и на пороге появился его друг, но в таком виде, что у Глеба неровно стукнуло сердце. Давно, лет десять уже, как он не видел Ромку таким несчастным, заплаканным и совершенно убитым.

   - Глеб… - прошептал он, передернув плечами, пряча дрожащие руки в карманы гостиничного халата. – Глебушка…

  Губы жалко дрогнули и Ромка бросился ему на шею, содрогаясь в рыданиях и воя в голос. Глеб терялся в догадках, что могло довести его до такого состояния, мысли метались, но прежде всего нужно было побеспокоиться о его заикающемся от слез друге, что едва мог стоять на подгибающихся ногах.

   - Эй… Ну, ну, успокойся… Пойдем-ка со мной. Пойдем… И всё расскажешь…

Обняв его за плечи, Глеб увел Ромку в свою спальню, подальше от света, режущего глаза и мешающего говорить, пинком прикрыв дверь. Уложил, укутал в одеяло, чувствуя, что по телу танцора волнами пробегает крупная дрожь, бегом сгонял в гостиную, где в ручной клади лежала аптечка, вернулся с успокоительным и напоил своего подопечного, с уговорами, как малое дитя.

   Когда истерика немного схлынула, и Роман, прижимавшийся к нему и вздрагивавший снова и снова, притих немного, Глеб решился прошептать, не прекращая мягко поглаживать его плечи и спину:

   - Можешь говорить?

   Тишина повисла на несколько минут. Он терпеливо ждал, помня, как опасно было прежде давить на Романа, когда у него начинался нервный срыв. А их было довольно много после того, как у него, шестнадцатилетнего мальчишки, на руках умерла мама. При всей своей внешней невозмутимости, иногда Роман казался ему таким болезненно хрупким, что за него становилось до одури страшно. 

  - Андрей жив, - прошептал, наконец, Ромка, едва слышно, не открывая глаз. – Он… коммерческий директор в «N*». Представляешь? Столько лет прошло…

  Он снова мелко задрожал, плечу Глеба стало мокро и горячо. Тот скрипнул зубами, на щеках заходили желваки, но рука, поглаживающая спину Ромки, не дрогнула. На колу мочало, начинай сначала… Принесла же нелёгкая!

***

   - Никуда я не пойду, пошел он к черту!

  Глеб кипятился в самого утра, игнорируя тяжелый воспаленный взгляд Романа. Тот забылся сном только на рассвете, проспал всего часа три, и о его участии в переговорах и речи быть не могло. С такими фингалами под глазами и опухшими веками его скорее в наркодиспансер возьмут, чем в турне. Другое дело, что и сам Глеб был категорически против этого контракта.

   - Ты что, оголодал?! У тебя и так всё под завязку расписано. Отпуск втиснуть некуда уже третий год! Болтаешься от мотеля к мотелю как…

  - Глеб… Достаточно.

   У Романа в голосе тоже хватало железа, когда нужно было. И Глеб замолчал, скрипнув зубами, подошел к постели, в которой Ромка лежал поверх одеяла, с влажным полотенцем на лбу, и сверлил его суровым взглядом. Присев рядом, Глеб взял его за руку и чуть сжал кисть, не отводя взгляда.