– Я не пойду.
– Почему?
– Потому что это твои деньги, себе и покупай.
Мы паркуемся во дворе и я быстро иду домой. Такие разговоры мне не по душе. Мне еще нужно найти ширму, чтобы лучше отгородиться от мужа. А это значит, придется перевернуть весь хлам в кладовке.
– Ты дура? – хватает меня Риша за рукав и сверлит взглядом. Мы как две идиотки стоим на лестнице в подъезде и впервые в жизни, кажется, ссоримся.
– С ума сошла?
– Тебе же нравится Артём?
– Не твое дело.
– Нравится. Так давай, соблазни его. Он классный, настоящий… – уговаривает меня сестра, не давая и шагу сделать.
– Я замужем, если ты забыла.
– Завтра подашь на развод.
– Я сама решу, что мне делать! – сердито рявкаю на сестру и, гордо вскинув голову, преодолеваю оставшиеся ступени, раздраженно вставляю ключ в замочную скважину. Ришечка хмыкает сначала, а потом смеется.
– Вот такая ты и должна быть – уверенная и бойкая. А шопиться пойдем, накупим всего, чтобы Артём не мог глаз отвести от тебя.
С этого дня я стала преображаться, поняв, что должна стать уверенной в себе молодой женщиной, юристом, который смело будет идти по жизни. Не ради кого-то, ради себя. Да и жизнь как-то наладилась сама собой. Муж стал невидимкой, по квартире передвигался крадучись, постоянно оглядывался, друзей приводить перестал, и на меня внимания вообще не обращал. Чудеса!
Внук Любови Аркадьевны тоже больше не появлялся, никто нам не трепал нервы по поводу жилплощади. Он сам похоронил бабушку, даже нас с Валиком не позвал. Видимо и похорон, как таковых не было.
Сегодня день святого Валентина. С утра поздравляю соседа с именинами. Я как раз собираюсь на работу и тут он приходит, невесёлый, что странно.
– Валик, случилось чего? – спрашиваю, уже подозревая любовную трагедию в жизни соседа.
– Перчик нашел перчинку по вкусу, – бормочет парень, скидывая на пол пуховик.
Поднимаю вещь и вешаю на место, с горечью наблюдая, как бедолага плетется к своей комнате. Совсем убит. Получить такой удар в именины, да еще в день влюблённых, это вам не шутка.
Но сопереживать некогда, сестренка уже ждет у подъезда, заезжает за мной каждый день, ей как раз по пути.
– Ух, что сегодня будет! – радуется Ришечка, занимая своё парковочное место. С утра уже в хорошем настроении.
– Ты о чем?
– День сегодня какой? День влюбленных! Записульки, цветочки, сердечки… чую, почтовый ящик в холле не вместит сегодня всех признаний, – подмигивает проказница, открывая передо мной дверь учебного заведения.
В холле невольно кидаю взгляд на красочный почтовый ящик, вернее даже коробку. Студенты, пробегая мимо, опускают в него открытки и записки в виде сердечек или губ, подразумевающих поцелуй. Пара купидонов с корзинами роз предлагают желающим купить цветок и прицепить к нему визитку. Романтика… Когда училась еще, в этот день получала много сердечек, но в основном от одногруппников, или от незнакомцев.
На моем столе стоит огромная корзина с роскошными белыми розами, я застываю в растерянности, не зная, как реагировать на такой неожиданный подарок. Сразу бросаю взгляд на «камчатку», Артем сидит и листает тетрадь, совершенно не обращая внимания на меня. Он почти всегда так сидит, в последние три месяца, лишь изредка поглядывая в мою сторону. Иногда кажется, что он потерял интерес ко мне, иногда же чувствую, как ласкает будто взглядом.
Переставляю корзинку на подоконник, так меньше привлекает внимания, отвлекая от лекции. Я вижу внутри открытку, но читать при студентах не буду, потом, на перерыве прочту. Скорее бы перемена, прямо от нетерпения дрожит душа, узнать скорее, что же в ней написано.
Во время лекции купидон с крыльями приносит еще три оранжевые розы с крупными бутонами. И снова открытка. Открываю.
«Я не отступлю, не расслабляйся…» Подписи нет, но я и так знаю, кто такой настырный. Улыбка не сходит с моих губ. Встречаюсь взглядом с шоколадными глазами, обладатель которых тоже улыбается. Не отступай…
В январе я подала на развод, никто об этом не знает, даже Ришечка. И мужу не сказала, придет повестка в суд, будет ему сюрприз. Придется продать комнату и купить доступное жилье, например, в общежитии. Лучше так, чем вместе, чужие давно уже.
Слышу звонок и резко поднимаюсь. И душа моя сжимается, когда понимаю, что зацепила колготками гвоздик на стуле. Я уже второй раз рву колготки, забывая наладить чертовый стул. Но если в прошлый раз был конец дня, я просто надела пальто и пошла домой, то сегодня день только начался, и сверкать стрелкой перед студентками не хочется.
Замираю на месте, лихорадочно соображая, что мне делать. Студенты ленивой стайкой выходят из кабинета с Аришкой во главе, надо было ее позвать, но уже не услышит. Оставшись одна, я пытаюсь осмотреть место трагедии, приподняв юбку и направляя зеркальце в нужную сторону. Стрелка еще не потекла, нужно зафиксировать, бесцветный лак имеется в косметичке, но вот сама я вряд ли смогу дотянуться куда нужно.
Стараясь не шевелиться, решаю позвонить сестре, позвать на помощь. Но тут открывается дверь кабинета и входит Артём. Быстро отпускаю подол юбки, оглаживая его руками. Ему-то что тут нужно.
– Случилось чего? – смотрит внимательно мне в глаза. Он заметил, что я что-то разглядывала у себя на колготках.
– Да так, ерунда. Что-то забыл?
– Да… вот, Кира Павловна, приглашение, – кладет на стол пригласительную открытку с названием кафе, в котором я была однажды с Артёмом, «Крутой Яр». И только открываю рот, чтобы сказать, что с ним я никуда не пойду, он произносит:
– Это от всей группы. Решили праздник отметить. Ребята хотят, чтобы вы пришли.
Я молчу, раздумывая над приглашением, ясно же, что зачинщик Артем, раз заказано кафе его друга. Парень не дожидается ответа, уходит. Как я думала. Но он подходит к двери и поворачивает внутренний замок, а потом снова ко мне.
– Что там у вас, Кира Павловна? – спрашивает он, кивая на мою юбку. Покрываюсь жгучим румянцем, неловкая ситуация.
– Где?
– Да ладно смущаться. Поранились?
– Нет. Колготки зацепила… – объясняю, сбиваясь. – Там гвоздик вылез… в сидении. Всё забываю…
– Помочь чем? – Артём уже хватается за стул и просто пальцами вытаскивает гвоздь. – Теперь колготки. Зашить? Нитки с иголкой есть? Я залатаю.
– Нет… там просто надо лаком для ногтей заклеить… чтоб дальше не пошло распускаться, – объясняю, доставая из сумки бисерный ридикюль с косметикой.
– Ясно, – он хватает косметичку, достает лак, свинчивает крышечку.
На все уходит десяток секунд, я даже возразить не успеваю, как Артём задирает юбку и замазывает прореху.
– Получше смажь дырочку, чтобы… – начинаю и вдруг до меня доходит двусмысленность сказанного. Но слово не воробей.
Артем застывает сначала, потом еще возит кисточкой по разрыву. И вдруг чувствую, как горячие руки ползут выше по бедру, еще больше задирая подол. Молчу, не в силах раскрыть рот от нахлынувшего желания, лишь вцепляюсь в стол пальцами. Парень уже за моей спиной, прижимает меня к своему телу. Одна его рука расстегивает пуговицы на блузке, другая блуждает по волосам, вытаскивая шпильки, распускает их.
– Не мучайте свои прекрасные волосы, Кира Павловна… – шепчет, опаляя жарким дыханием мою шею.
Его рука пробирается под чашечку лифчика и нежно сжимает грудь, палец находит напрягшуюся вершинку, круговыми движениями поглаживает ее. Мои ноги отказываются служить мне, в низу живота будто закручивают горячую невидимую пружину, и я сильнее вжимаюсь в торс стоящего сзади меня студента. Чувствую его возбуждение и непроизвольно трусь задницей о внушительную выпуклость в штанах парня. Он поворачивает меня к себе лицом и усаживает на стол, а сам устраивается между моих бедер.
– Проказница-а-а… – шепчет мне в губы, мягко касаясь их, прося поцелуя.
Забываю где я, кто я… только жажда его близости на уме. Он нежно целует мою верхнюю губу, будто обнимая ее своими, потом переходит к нижней. А я хочу большего, поэтому обвиваю руками его шею и, сильнее притягивая к себе, отвечаю на нежность страстным напором.
