Перед сном Игорь Сергеевич успел обработать еще около пятисот человек. На сей раз это были члены кабинета министров, их помощники, секретари и заместители. Спать пришлось на узкой гостевой кровати. Дарофеев и Роза-Света с трудом на ней поместились. Первое время, когда то один из них оказывался наверху, то другой, недостаточность ширины ложа не вызывала неудобств. Но когда пришло время почивать, оказалось, что это можно делать лишь “валетом”. Всю ночь острые коленки девушки барабанили то по животу, то по спине целителя, в зависимости от того, какой стороной он к ней поворачивался. К трем ночи Пономарю это надоело и он, погрузив Розу-Свету в более глубокий сон, утихомирил ее и смог заснуть.

Утро встретило Игоря Сергеевича низким небом, из которого изредка начинало что-то сыпаться. Дождь возникал, прекращался на несколько минут и, в зависимости от этого, раскрывались и закрывались зонты идущих по улицам.

– Сейчас мы будем переезжать. – Безапелляционно заявил Дарофеев.

– Зачем? – Полюбопытствовала девушка. – Вызовем стекольщиков. Они за сегодня все сделают...

– Причина не в этом... – Покачал головой целитель. – Скоро придут меня арестовывать.

Роза-Света не стала задавать вопросов, откуда это вдруг стало известно. Она лишь спросила:

– Продукты брать?

– Да. – Кивнул Игорь Сергеевич. – Я собираюсь на дачу к одному из моих пациентов. Там нас никто найти не должен. Дача, которую имел в виду Дарофеев находилась по соседству с Люберцами. До поселка, в котором она находилась, ходил прямой автобус от железнодорожной станции, да и на машине подъехать туда труда не составляло. При даче был подземный гараж, сауна, к ней была протянута телефонная связь.

Пациент этот был генералом Генштаба и не раз приглашал целителя отдохнуть на его участке. Пономарю все было недосуг, но сейчас он решил воспользоваться предложением. Позвонив генералу, Игорь Сергеевич предупредил, что хочет подъехать за ключами от загородного дома. Тот с радостью согласился их дать, даже не спросив причин такого странного звонка и необычной для Дарофеева спешки. Пока Пономарь утрясал дела с дачей, Роза-Света собрала три сумки, запихав в них почти все содержимое холодильника, носильные вещи как свои, подаренные целителем, оставшиеся от убитой дочери, так и одежду самого Игоря Сергеевича. Перед уходом Дарофеев написал коротенькую записку, в которой сообщал гэрэушникам, что с обвинениями категорически не согласен, считает себя полностью невиновным, но, не желая проводить время в тюремном изоляторе, скрывается в неизвестном направлении до официального признания себя непричастным к этому делу. Присев, на дорогу, они вышли из квартиры. Целитель засунул записку за дверной косяк и они спустились к дарофеевскому “Москвичу”.

Найдя нужный дом, Дарофеев открыл замок на крашеных зеленой краской воротах. Они бесшумно распахнулись и целитель завел автомобиль на территорию генеральской дачи. Снаружи дом не производил такого впечатления, как изнутри. Роза-Света немедленно обошла все комнаты, любуясь развешанными по стенам офортами, картинами, среди которых преобладали пейзажи. Портрет был всего один и на нем по пояс был изображен бравый седоватый генерал-майор с кольчугой из орденов и медалей. Хозяин дома. Поручив девушке разбирать сумки, Игорь Сергеевич занялся ритуалом, который он считал обязательным при любой, даже временной перемене места жительства. Нечто похожее он проделывал и по приезде в Хумск. Но сейчас, поскольку энергетика Люберец находилась под прямым влиянием энергоинформационного поля Москвы, не было нужды становиться “своим” для местного эгрегора, зато наладить отношения с “хозяином” не помешало бы.

Для начала целитель очистил дом от неразумных сущностей низшего астрала. Он модифицировал излучение своих энергетических оболочек так, чтобы эти сущности летели к нему, словно мухи на мед, где и “гибли”. На самом деле эти твари переходили на другой уровень существования, лишаясь своих тел, но именно этого и добивался Пономарь. После чистки, когда энергополе в доме перестало мельтешить от астральных прихлебателей, найти среди оставшихся местного домового и побеседовать с ним не составило труда. Тот и сам был рад избавиться от ненужных жильцов и пообещал Игорю Сергеевичу не безобразничать, вести себя тихо и вообще, оказывать всякую посильную помощь. Поблагодарив домового, целитель отправился на кухню.

Он застал Розу-Свету в тягостных раздумьях.

Холодильник, как оказалось, был забит почти под завязку. Девушке удалось впихнуть туда некоторую часть продуктов, но остальные никак не хотели помещаться внутри. Переместив “лишнее” в погреб, Пономарь отправился звонить компаньонам.

Телефон генерала был защищен от прослушивания и оборудован антиАОНом. Сергей Владимирович, узнав о предстоящем аресте Дарофеева пообещал разобраться. Корень же лишь хмыкнул:

– Доигрался...

Оба они выразили согласие на очередную встречу.

Подумав, Игорь Сергеевич пригласил и брата. Тот теперь не отказывался.

По дороге на дачу целитель купил несколько свежих газет. Когда вещи были разложены, телевизор найден и включен, кровать опробована на мягкость и ширину, дело дошло и до прессы.

На первой полосе одной из газет Игорь Сергеевич обнаружил достаточно осторожные комментарии по поводу принятых вчера законов. Автор материала, явно не понимая, хвалить Думу за такое или ругать, пытался рассмотреть проблему опытов над людьми как можно более широко. Вспоминались, правда вскользь, концлагеря, приводилась зарубежная статистика, несколько абзацев было посвящено жертвам Семипалатинского полигона. Вывод был такой: “Если найдутся идиоты, которые будут сознательно гробить свое реальное здоровье на мифическое благо современной науки – туда им и дорога.” Высказано это было гораздо более обтекаемо, но ошибиться в определении позиции автора было невозможно.

Когда же Дарофеев развернул эту газету, на второй ее странице он с удивлением обнаружил собственную фотографию, где он, гордо подбоченясь смотрел в глаза читателю. Появление статьи показалось целителю странным, за последние несколько месяцев он никому не давал интервью. Снимок же был сделан несколько лет назад. Пономарь даже узнал фон. Это была стена с его рекламным стендом в Центре Традиционной Народной медицины.